ТАЙНА ПОЛОТНА
Уникальные полотна Стаса Плутенко
http://www.plutenko.ru/about.htm
Лирическое отступление
1.ЕЩЕ ОДИН НЕВЕРОЯТНЫЙ МИР
Клоуны, дамы, поэты, грань бытия и иллюзий,
Странно знакомы сюжеты: маски, событья и люди,
Где-то на сцене и в гриме снова мечта воплотится,
И растворяются в дыме странно печальные лица.
Что это -сумрак обмана, или реальности бред.
И на страницах романа вновь оживает сюжет,
И никакая иная сила не сможет помочь.
Шут до конца доиграет, и не закончится ночь.
Хочется вырваться снова, только иллюзии манят,
Дивный художник удержит, снова пленит и обманет.
И обмануться желая, где-то в пространстве окна,
Плакала, жизнь вспоминая, там куртизанка одна,
Словно богиня прекрасна, как Магдалина грешна,
И над судьбою не властна, видела свет полотна,
Там, где пространство и время дивный художник творил,
И замираю, не веря. В этот таинственный мир
Вновь уводила дорога. И не могла я остаться,
Там где реальность убога, снова полотна приснятся,
Горечь и боль позабыта и освещает луна.
Женского тела изгибы, тайну того полотна.
2. Картина «Пьерро и Пиерретта»
Одиночество вдвоем.
Комедия окончена, мой друг, а жизнь сера, почти невыносима,
И только маска скроет ужас мук. Куда мечта нас снова уносила?
И ночь темна в ракушке бытия, никто нам эту пьесу не напишет.
Но снова убивает спесь твоя. И возражаю я тебе все тише.
Нет силы на истерику и боль, сама прошла и больше не терзает.
- О чем ты, дорогая, что с тобой? И смотрит так устало, и вздыхает.
Мой муж, он слеп душою так давно. Но этого тогда не замечала.
Что остается? Кислое вино, наряд принцессы , этого так мало
И красное на черном, словно кровь. Она еще безжалостно прольется
И все твержу я в забытьи: «Любовь, она придет, ко мне, она вернется»
И даже верю, если повторить, она от сна очнется и услышит,
И лишь закат, как мой наряд горит. И звезды загораются все выше.
А он храпит у самого плеча. И ничего ему уже не надо.
Художник пишет. Теплится свеча, звезда упала. Горечь и отрада.
Не сбудется желанье все равно. Но я о ночи страсти загадаю.
Художник гениален, под луной, на полотне его я воскресаю.
И буду жить. А что реальность нам? Она мираж, несыгранная пьеса
И эта страсть нахлынет, как волна. И мы уйдем в тень призрачного леса.
Картина Станислава Плутенко «Солдат любви»
3.Защити королеву
Воин на поле любви и печали снова бросается в схватку шальную.
И королева пожала плечами: я не люблю его, я не ревную.
Осень, мой друг- это страшная сила, это немая и вечная боль.
Он же твердит ей: - Как вы красивы, как вы несчастны.
Странная роль.
Выпала снова поэту в мундире.
Женщина будет всегда далека,
И короли в никуда уходили, и уплывали во мглу облака.
Только художника дивная сила, сможет на миг отразить эти лица.
Как королева темна и красива, как холодна, только будет он биться.
Любят таких, и опять умирают. Странное, страшное поле для битвы,
Это любовь. И мужчины играют, их охраняют сны и молитвы.
Только она беспокойно и немо, смотрит на черные эти квадраты
Странно нависло дождливое небо.
Воин припомнит раны, утраты
- Осень, мой друг, лишь художник во мраке, снова напишет ее и шута
Только прелюдия к яростной драме, странная тайна любви и холста.
Картина «Романтическое пространство»
4.А ведьма грустна и прекрасна (Маргарита)
В старинном зеркале она не отразится. Он нам не явит чудного лица.
И лишь пейзаж в реальность воплотится. И темная таинственность крыльца,
И лестница несбывшихся желаний, она спустилась постепенно вниз.
Не надо откровений и признаний, скандалов этих маленьких актрис.
На что она обижена внезапно, какая боль терзает душу ей?
Художник знает, но в пылу азарта, покажет даль, там тише и светлей
Чем в этой комнате, где тени с зеркалами, так совершенны, что не ясно нам,
Какими же невинными словами, ее утешить. И она вольна
Так повернуться, чтобы он не видел, внезапных слез и ярости ее.
О, Мона Лиза, кто тебя обидел? как мрачновато наше бытие.
И вдохновенье молча отступило, и потому вся в красном у двери.
Она еще рыдала и грустила, о времени, о муже, о любви.
И только кисть творца ее вписала, растерянно в пейзаж иных веков.
И даже не понравилась сначала такая блажь, но как дышать легко.
И незнакомки этой вечна тайна, и тела совершенного изгиб.
И пусть она потеряна, печальна, но в очертаньях красота скользит.
И замер Мастер, если Маргарита так близко и всегда ему верна.
Спасен роман, и эта боль забыта, но остается тайна полотна
4.Картина «Собачья мечта «
Я помню, время близилось к закату.
И осень, вдруг вступившая в права,
Швырнула ветром, зло и угловато
Дом выступал из мрака, и была
Такая тишина над этим миром,
Как будто грянет дикая гроза.
И вот тогда покинутым и сирым
Вернулся он. Казалась навсегда
Ушедший в мир, где правит суматоха,
И деньги власть имеют роковую.
Но вот вернулся, дивно и высоко
Ночное небо. И о ней тоскуя,
Он «Лунную сонату» в час заката
Подарит и художнику и псу.
И что весь мир, когда душа крылата,
И им свои сомнения несут
Во мраке музыканты и поэты.
И пишет он той музыки полет.
И странный свет сияющий, воспетый,
Творцов к вершине снова уведет.
И если миром правит вдохновенье,
И если в мире музыка царит,
То душу не касается забвенье,
Она во мраке среди звезд парит.
5. Картина «Телефон»
В порыве света связи больше нет, и небо все чернее, и напрасно
Надеюсь я на тот внезапный свет в плену борьбы , все холодно, неясно.
Давно порвала буря провода. И будка рухнет, через миг, я знаю.
Когда я уезжаю в никуда, ее в долине снова вспоминаю.
Над ней опять нависли облака, проснется ветер, и шутя разрушит
Остатки связи с миром, как легка постройка эта. И казалось душу
Покинутую снова навсегда, напишет он, и никогда , я знаю,
Я не вернусь усталая сюда. И только птицы ждут еще у края
Забора, и скрипит он на ветру. И никого ни с кем уже не свяжет
Тот телефон, и тучи вдруг замрут. И лишь художник снова нам расскажет.
Какая пустота еще царит, как это небо мрачно пред грозою.
Проснулся ветер и уже летит. И мы идем спокойно за мечтою.
Покинут мир , в экстазе бытия, мы лучшей доли для себя искали
И только птицы, этот свет храня, еще следят в тревоге и печали.
Разруха, и душа твоя темна, и где-то там, в потоке карнавала.
Вдруг вспомнится забытая он, которая тогда нас не связала.
Картина «Противоположности»
6.Мужчины! Мужчины? Мужчины..
( Муж и любовник)
В своем упорстве сокрушают стены, иные страсти снова позабыв,
Соперники в преддверии измены, опомнитесь и остудите пыл.
Муж и любовник, странная картина. И ни один не сдастся, ни другой
Противоборства страшная лавина. А что любовь ? Да и при чем любовь?
И странные полотна вспоминает. И о свиданьях с кем-то говорит.
Но эти двое, ничего не зная, никак ее не могут разделить.
Они еще живут и грезят оба, что будет день, когда она сама,
Оставит одного, и вот попробуй, пойми ее , и этот мир тюрьма.
И только небо облака бросало, И их сменили тучи в этот час,
Когда она сказала: «Я устала. Я обойдусь, любимые, без вас».
И не поверив, все еще боролись. Она ушла, и погасила свет.
Привычна жизнь и так печальная повесть былых страстей,
и яростных побед
Еще не веря в то, что проиграли, они на кухни сядут у окна.
И позабудут все свои печали. Им хватит разговоров и вина.
Когда враги становятся друзьями. Прочнее этой дружбы не сыскать.
И только как приятно временами о женщине ушедшей тосковать.
7. Картина «Кукольный мастер»
Мы куклы в красивых руках кукловода,
Мы только игрушки в руках у судьбы,
И музыка льется, в преддверье ухода
Еще доиграем, и в мир суеты,
Не выдержав, снова уходим от мира,
А в башне и сыро давно и темно.
Холодные речи чужого кумира,
Как свет откровенья, и в вечность окно
Раскрыто, и манят какие-то звуки,
А вот и свобода, береги ее, друг,
Но снова вернут нас красивые руки,
На сцену и скоро умрем от разлук.
И лишь на холсте у художника живы,
Юны и прекрасны забытые лица,
О, как мы сыграть эту пьесу смогли бы.
И плакать на сцене, и вдруг веселиться
Откуда все это? Понять нам едва ли,
Мы связаны с ним, без него нам не жить,
И только художники нас написали,
Такими прекрасными, голос дрожит.
И если не вырваться, плен проклиная,
И если вовек не узнать нам свободы,
Замрем, встрепенемся, и к небу взлетаем,
Мы куклы, в красивых руках кукловода.
8. Картина «Сума души»
В своих мечтаньях он летит куда-то,
В пространство вдохновенья и огня,
А девушка прекрасна и крылата.
Они дошли до рокового дня.
И вроде снова вместе остаются,
Да только нет. Полет его прервав,
Какие-то создания смеются
Над романтизмом, как он написал,
И как художник видит эти дали,
Какие-то иные города,
Она грустна, она поймет едва ли,
Она к тому же очень молода.
И этому неверию внимая,
Не понимая, то, что он творил,
Она ему сказала: « Уезжаю»
А он не слышал, в облаках парил.
И вечна эта спесь непониманья
И не вниманья, как они милы,
И только там, в эпохе увяданья,
Еще горят незримые костры.
Когда над полотном творец колдует,
Когда поэт поет свои стихи.
Она совсем одна, она тоскует.
Она стремится в никуда уйти.
И он ее, увы, не замечает,
Но немо подступает пустота.
И все как прежде, он стихи читает,
И Мастер замирает у холста.
9. Картина «Демон Петербурга»
Он видит Демона, парящего во мраке,
В тумане еле виден этот дух.
И где-то там опять иная драма,
Душа устала от тревог и дум.
Он видит на Сенатской эти лица,
И эти судьбы точно знает он.
И плачь сквозь смех все продолжает длиться,
И этот звон летит со всех сторон.
И он парит, гармонии внимания,
И понимая, как порочен круг.
И мечется там женщина чужая,
В плену коварства, встречи и разлук.
И кто-то в странной маске, где же лица.
Он так устал, от масок и от снов,
И хочется внезапно воплотиться.
Но он живет и мечется от слов
И взглядов. Он устал во тьме скитаться,
И натыкаться на чужих во мгле
И будут долго призраки смеяться,
Стремиться в небеса, потом к земле.
И Демон Петербурга в час заката
Проносится, касаясь нас едва.
Его душа прекрасная крылата.
Он больше не скрывает торжества
10. РУССКАЯ ВЕНЕРА
Красавице в мужья достался шут, но дева не роптала на судьбу.
Сказала просто: так и все живут, видать судьба, ну что же я смогу.
И в душных залах царского дворца, тихонько увядала без любви
И этой роли верной до конца, она осталась, лучше не зови.
Лукавый царедворец трепетал, пред этой неземною красотой.
Страстей его тот яростный оскал, увел ее в могилу, боже мой.
И только император в час печали, смотрела на эти строгие черты.
И как же мы тогда не замечали ее ума и дивной красоты.
И распрямилась вдруг императрица, и ревность захлестнула душу ей.
Она и правда там тогда царила. Она была умней, и веселей,
Ей стало и спокойней в миг заката. А старый шут не понял этот дар
- Она, увы, ни в чем не виновата, - шептал поэт, в его душе пожар
Все не стихал, лишь вспомнит час свиданья, ее улыбку, и свои стихи.
Она была прекрасна, о желанья. И скоро ангел снова прилетит.
Без смысла и суда она угасла, и остается только сожалеть,
Да что теперь печалиться напрасно. Не удержать души, не уцелеть
11.Картина «Тщеславие «
И нет границ тщеславию вовек.
С портрета дед твой яростно взирает
О, как надут и важен человек,
он знает цену, и о том вздыхает,
Что ты не тот, и не достоин ты,
его забот, наследства и уюта.
И где-то там, у дикой высоты,
все предки, даже псы о том смеются
И лишь художник все переменив,
напишет в ярости еще картину
Как лопнет от тщеславья этот мир,
каким уродом станет вдруг мужчина.
И статус душу так легко убьет.
И будут чувства где-то копошиться,
И пред уродом проплывет урод.
И верный пес уродом загордится.
И знает он, не страшно , что смешно,
и потому смеется от души.
Но вот барон, от ярости хмельной,
себя узнал, и ярость заглушил
Пред мастером прослыть не смог глупцом,
напыжился, и отошел во тьму
И пес вильнул растерянно хвостом,
но все еще позирует ему.
Тщеславие останется в веках.
И будет внук смотреть на этот пыл
И только кисть у Мастера в руках,
безжалостно изменит этот мир.
12. Картина «Портрет Дориана Грея»
Тайну портрета хранили до срока века,
Умер художник , насилия он не осилил.
У Дориана походка все так же легка,
Странные тени по дому ночному носились.
Снова он с теми, кто молод и вечно влюблен.
Снова он ищет любовь, и играет судьбою.
Тайну портрет сохранит, и в сцепленье времен
Ужас порока уводит его за собою.
Тени столпились, в немой пустоте воспаряя,
Мастер иной нам подарит его и портрет,
Умер художник, и странно алеет заря,
Бойтесь желаний, как дик и печален их свет.
Блеклые тени слетают , как листья , как сны.
Снова художник воскреснет. И канет во мрак.
Тайну портрета хранили усталые мы.
Горько от дум, и открытий, и страхов и драм.
Тот, кто бессмертья не ищет, останется там,
Где суета замирает, и ветер заснул.
Новое время застыло в бессилии драм.
Мастер его остановит, былое вернув.
Картина Корабельный смотритель
13. И СНИТСЯ МЕДЕЯ ЯЗОНУ
И где-то твои аргонавты остались во мраке.
Морские бродяги сегодня вернулись домой.
Царевна в могиле- невинная жертва в той драме.
И ангелы- дети, не верится даже самой.
Что можно вот так все оставить, остаться в тумане.
И гордо Медея, забыв все, уносится прочь.
Безумный делец и тщеславный бродяга
Обманет, и с носом оставит волшебница, и не помочь.
И где-то во мраке смеется устало Цирцея.
И слушает снова племянницы дерзкой рассказ.
Другого скитальца все ждет она - тень Одиссея
Мелькала над островом и возвращалась не раз.
А что же Язон, как он был, так и будет бродягой.
На камни присядет и вспомнит о том, что имел
И старый корабль, пусть похвалится прошлой отвагой,
Теперь охраняет, как он, ты усеялся на мель.
И кажется снова, и снится Медея Язону,
Да только вернуть невозможно ушедшие дни.
Усталый смотритель, и он не добрался до дома.
Маяк погасили, бессонница , гаснут огни.
И тихо душа растворяется в черном просторе.
Смеется Медея, и снится которую ночь.
Корабль развалился, о чем -то поет ему море.
И ангела тень трепетала во мраке у ног.
14.Картина «Ужасная муха»
Но шут догонит короля, куда бы он ни убежал,
И в ужасе над ним паря, о, что он там еще узнал.
Какая боль и жуть греха, его терзает в этот час.
И только там, где спесь горька, догонит шут спокойно нас.
Он вечно смел и вечно прав. Его никто не остановит.
И где-то, от борьбы устав, король уже не прекословит.
А кто играет короля? Во все века, конечно, свита.
И зря он убегает, зря. И колкостью чужой избитый
Уныло смотрит властелин, на этот мир, и из тумана
Проступит только шут один- и как всегда не без изъяна
Правитель, и найдется шут, чтобы догнать его внезапно.
И там, где звезды, боль и жуть. Преследует его с азартом.
Толпа играет короля, и снова окружает свита.
И над землей легко паря он рядом, продолжает битву.
И вдохновляет спесь и власть над властелином в миг заката.
И муха в плоть его впилась. И мука гонит все куда-то.
И кто здесь шут, а кто король, еще понять бы нам с тобою
Художник показать изволил, как души постигали с болью
Взлетая, падая во мрак, они неслись опять по кругу
И кто здесь друг, и кто здесь враг. Неразделимы друг без друга.
Картина «Сон с белой розой»
15. Вечеринка среди звезд
В воздухе пахло грозой запоздалой,
Странные тени носились по кругу.
И в полумраке лицо возникало
Демона, ангела, может быть друга.
Скомканы были усталые речи.
Странные маски в экстазе срывая,
Мы позабыли о вере и встрече,
Мы до утра в забытьи танцевали.
- Кто вы? - у спутника тихо спросила,
Что я хотела понять до конца?
Только художника дивная сила
Только черты дорогого лица.
В этом рассеянном звездном бомонде
Чувства забыты, реальность мертва,
Кружится шут и король в хороводе,
Каменны маски, улыбки, слова.
Вот и носились устало по кругу
Легкие тени в преддверье дождя
То ли с иронией, то ли с испугом
Я проводила к звездам тебя
Будет художник писать нас устало,
Будут поэт читать до рассвета,
Странные строки, душа трепетала
И улетала с порывами ветра.
16 ФИЛОСОФ
И где-то там, где души обитали,
забывшие о жизни в полумгле,
Художник то с восторгом, то в печали
стремился к ним, прикованный к земле,
И это было светлое начало,
И дивные полотна в миг заката.
Душа его в смятенье воскрешала,
Реальность, уходившая куда-то
В небытие, была тогда не властна
Над бытом и проблемами, и сном.
И ангел говорил, что там прекрасно,
Что там ужасно,- бес витал в ином
Просторе, и на стыке пониманья,
Они вдруг проступали на холсте.
И где-то там, в основах мирозданья,
Смирился ветер, и заснул, слетев
В лес заповедный, где играла кошка
И птичку в плен легко она взяла.
И время не текло, и только колко
Шутил философ. Эта ночь прошла
И оставались дивные эскизы
Того, что на полотнах воплотиться
И где-то там, на краешке карниза
Душа сидела, трепетно, как птица.
17.Картина «Маленький Бонапарт »
У маленького Наполеона, такие большие планы,
И в мире, им покоренном в фантазиях или снах,
Несется в свои сражения, яростно, неустанно.
В какие спешит он дали, в каких живет он мирах.
На чердаке так сыро, и холодно в эту осень,
И хочется размахнуться, и больше дыханья нет.
Но только он вдохновенный, о чем-то Демона просит
И снова летит сквозь годы, туда, где тепло и свет.
И Африка ждет в тревоге сегодня его вторженья,
И где-то в песках далеких арабы в страхе не спят,
И только в своей иронии художник, тем совершеннее,
Что там, где рассвет мерещится, он видит его закат.
Но маленький и спесивый, не думает о пораженье,
И сны такие приснятся, что в пору ему взлететь.
О, как он стонет неистово и снова видит сраженья.
Волком по лесу рыскает, птицей во мгле лететь
Готов полководец новый, и где-то его солдаты
Поднимутся, словно вихри, и рухнет усталый мир.
И только художник дивный, насмешливый и крылатый
Одним мазком совершенным остудит нелепый пыл.
18 Картина «Маркиз де Сад»
И снова лицо или маска на том карнавале мелькает.
Кого потерял он в экстазе своей сумасшедшей мечты.
И в снах его странных и диких художник опять угадает
И низость его побуждений, и странную боль высоты.
И будут кружиться другие, внезапно ему подчиняясь.
И в странном полете созвездий коллекции ищет маркиз.
Мы все экспонаты немые. И смотрим еще улыбаясь.
Но резко оборвана пьеса. Толпа удивленно молчит.
И только во мраке сознания, вдруг маска его проступает.
И кто-то другой объясняет, как страшно понять до конца.
И бредни его, и творенья. А он за собой увлекает.
И стала лягушкой царевна, в немом ожиданье конца.
Финал этой пьесы не ясен, туманно ее содержанье.
И все же мы снова играем, в таком упоенье, мой друг.
И там, карнавал завершился, и словно мираж заклинанья
Художника взор вдохновенный, красивая трепетность рук.
19 Картина «Игра»
Коварный кот прекрасен, но хитер,
и в каждой полосе его таится
Наивность и краса, потуплен взор,
и где-то в жухлых травах развалился,
И ждет свою добычу наш хитрец.
И прилетит доверчивая птица,
Чтоб в цепких лапах, свой узнать конец,
но он еще игрою насладится,
Художнику позируя слегка,
и проявляя всю свою наивность.
Смеется Мастер, кисть в его руках,
уверенно напишет эту живность.
Но где-то там, в стране людей, коты,
еще страшней, чем этот - точно знаю.
И вот уже с огромной высоты,
слетают птички, и еще порхают,
Пред этой красотой в изгибе рук,
пред этой лаской дивной и притворной,
И если когти оказались вдруг
в телах прекрасных, то коты довольны,
Что этот мир у них замрет в когтях,
На полотне внезапно воплотится,
Триумф кота и бедной птички страх.
Но слишком поздно все узнала птица
Картина «Разбитые мечты»
20. Я просто немного устала…
Ну вот и закончился праздник. И хватит других веселить,
И ветер, хитрец и проказник, забившись, так сладостно спит.
И только шуту все не спится, и бродит по городу он,
И помнит красивые лица, и маски минувших времен.
А как они там обитают, и с кем веселиться не прочь.
Когда в полумраке стихает, внезапно закончившись, ночь.
Когда тишина пониманья не трогает больше души,
И только художник вниманья его удостоил в тиши.
И только в порывах оркестра, все музыка где-то слышна.
И плачет чужая невеста, у темного скрывшись окна.
И кто-то в экстазе скривится, а кто-то опять торжествует.
Ну, вот и вспорхнула вдруг птица. А он этот мир нарисует.
Напишет шута и дорогу. И хлынет на город рассвет,
Все грустно, бессильно убого, и в маске спасения нет.
И кажется, нет оправданья, за то, что во мраке случится.
Опять искажают страданья под масками скрытые лица.
21. Картина «Пробуждение»
И ангелы заснули на лету,
очарованью не было предела.
А небо, нам являя высоту,
от странных туч серело, холодело.
И беззащитность наша так страшна.
И так прекрасна дикими ночами.
Паривших ангелов, давно лишенных сна,
Вдруг музыканты словно укачали.
И тихо проступали миражи,
и сны казались истиной, и снова
Нам так хотелось и любить и жить.
В очарованье бытия земного.
И мир другой, и странные картины,
тревожили, и звали в эту даль.
Когда последний ангел нас покинул,
то на душе осталась лишь печаль.
И чтобы мы о них не забывали,
и чтобы мы их видели вдали
Художники для нас их написали.
И встрепенулись жители земли.
И там, где небо дикое серело.
И сон сморил хранителей на миг
Душа о чем-то призрачном болела.
И день померк, из пустоты возник
И глыба мрака ангелов укрыла.
И стало душно в мире пред грозой
И люди шли куда-то сиротливо.
И путники просились на постой
- Постой, мой друг, о, как же я устала.
Как тяжек путь, когда хранитель спит.
И лишь звезда далекая мерцала
в плену страстей, в плену земных обид.
22 Картина «Призраки»
Когда дворец окутан тьмою, спит, и видит сны тревожными ночами.
Они выходят в мир, забыв обиды, и кружатся, и снова их встречает
Ленивая, и сонная луна. О чем она им пела и светила,
И только дева дивная одна. Забыв про все, кружилась и кружила
Других во мгле: - Зачем же их терзать, они ответят за свои поступки.
Луна плывет, давайте танцевать.
Поверят ей, и горести отступят.
От мести душу вдруг освободив, и не играя больше словесами
Рой призраков над мрамором скользил. И танцевать они могли часами.
О, только б не кончалась эта ночь. Не начинался день - пора лихая.
И тени тихо падали у ног. И снова девы белые взлетали.
И в этом танце жизнь еще текла, и как свеча последняя теплилась.
Вдруг говорит: - Когда я умерла, опомнилась и в эту жизнь влюбилась
Но слишком поздно, поняла, что мы, хрупки и смертны, темными ночами
Приходят снова призраки из тьмы, и их луна покорно освещает.
Художника уверены штрихи, он видит их, и слышит в этом зале,
Но как они беспечны и легки, на полотне , как прежде танцевали
23 МЕЧТЫ ШУТА
Он видит себя королем, в своем заточении диком,
И солнце последним лучом, устало коснулась лица.
И в этом его лабиринте, доступном лишь бесам и птицам,
Он эту нелепую пьесу играет легко до конца.
И пусть все в реальности лживо, он с радостью ложь умножает.
И будет читать сиротливо опять монолог короля.
Но солнце в темницу пробьется, и птицы наивно порхают.
И шут в пустоте забывает о мире, в экстазе поря.
О, мой вдохновенный художник, дописана эта картина
Она нам поведает снова, о странной пустыне души,
И все здесь одни заблужденья, но света, но солнца лавина
Заставит надеяться снова, что наши мечты хороши.
И пусть еще вьются в просторе кирпичной стены эти птицы,
И пусть еще верят наивно в свой трон записные шуты,
И только реальность немая, сквозь бредни его просочится,
И все до конца понимая, ты странную спесь напиши.
И мнили себя королями, и жили в каком-то экстазе,
Давно замурованы были, и там, в пустоте чердака,
Какие-то речи чужие наивно еще повторяли.
Но Мастер вернул нам реальность, она и темна и горька.
24. Картина «Царевна Лягушка»
Прекрасной женщины знакомые черты. Прозрачное болото бытия.
Царевна ты , а вот лягушка ты. И в том и в этом вечно суть ея.
В иронии художника жива. И одинока, страшно и признаться.
Царевною прекрасною была, но как могла лягушкой оказаться.
Все колдовство, и чары бытия, богиня не осилила однажды.
Царевна и лягушка -суть ее. Она молчит, и он стоит на страже.
Маркиз де Сад достался ей в мужья. Она ждала, она еще терпела
Но вот болото, скрыло от тебя прекрасное ее, святое тело.
И больше нет возврата в этот мир. Но шкура сожжена ее до срока.
Маркиз тоскует, он порою мил. И, ненавидя, любят он глубоко.
И где-то там, художника черты, отражены в болоте реализма.
Но кто же ты, куда укрылась ты. И эта шкура будет ненавистна.
Во мраке, в одиночестве заснуть. Не бойся, он найдет себе другую.
Кувшинки белизной свой блеснут. Проснется ветер и поднимет бурю
И ты вернешься, и царевна вновь, лягушку сменит, ничего не вечно.
И тайна сказки - светлая любовь, опять пленит художника, наверное.
И он свою царевну разглядел, в лягушке, покидающей болота,
И так ту тайну рассказать хотел, что ожили чудесные полотна.
И дева к нам шагает в тишине, и воскресает женственность святая.
И только он, вдруг улыбнется мне, и в высоте иллюзии растает.
Картина «Эстетствующие»
25. Елена рождалась в пустой суете бытия
Они колдовали над ней, словно птицы кружили.
И вот красота проступила внезапно паря.
Ее мастера из каких-то чудес сотворили.
Косметика , стрижка, и кисти полет в тишине.
Создастся с улыбкой, и будет она величава
Исчезнет усталость, и тени на легкой стене
Легки словно крылья, и только она все молчала,
Готова ли снова остаться во мраке тоски?
Лягушка совсем не хотела царевной прослыть
Да кто ее спросит о том, и темны, и легки
Волхвы повелели ей снова красавицей быть.
А ради чего, чтоб от дел отвлеклись мужики,
Чтоб где-то в курилке, могли без конца говорить.
Как дева прекрасна, ее обнажают шелки
И эти духи, как способны они возбудить.
Уснувшую плоть, и какие приснятся им сны.
Такие и в юности давней, наверно, не снились.
А что до нее. От души ее так далеки,
Их алчные взоры, но главное, чтобы влюбились.
Страдали , дурили, искали иные пути.
Забыли про войны, и подвиги снова вершили.
Колдуют стилисты, последние бросив мазки
На юное тело, и чудо они совершили.
И вроде довольны работой, и гордо глядят
На чудо творенья, и в мир его вновь выпускают.
В разгаре весна, словно птицы, мужчины галдят
Как много в очнувшемся мире стихов и красавиц.
26 Картина «Волынщик»
Домовой на волынке играл на рассвете.
И не слышали мы, погруженные в сон.
И казалось, что это безжалостный ветер
Налетел , завывая, и горестно он
Рассказал о несбывшемся, пел или плакал
И истории давние вновь оживил,
Домовой все грустил, дождь размерено капал.
И ушел он от мира, лишившийся сил.
Домочадцы его за дела принимались,
Город ,солнцем залитый, умытый дождем,
И куда-то они в пустоте собирались
Пусть идут по делам, он еще подождет.
И в проеме окна утекавшее время
Не давало покоя ни минуты живым,
Только он задремал, в воскрешенье не веря,
Добрый дух, умножая страданья, грустил.
И чужую судьбу как свою, принимая,
Он хранил по привычке покинутый дом.
Он молчал, и волынка, протяжно вздыхая,
Все пыталась потом рассказать о былом.
Но не слушал никто эти старые песни,
И уныло смотрел добрый дух в темноте.
Каменела душа, и она не воскреснет.
НО останется он навсегда на холсте
.
27. Картина «Пастушок»
Наш леший уморился и заснул.
И заповедный лес хранит преданья.
И снова призрак в тень его шагнул.
И сохранил тогда воспоминанья
И где-то там, в неведомой глуши,
где мухоморы гордые краснели.
Играл с медведем кот в лесной глуши,
и мы услышать сказки все успели.
И как хотелось с ведьмой посидеть,
и выпить чаю с травами лесными.
И Соловей разбойник будет петь.
И шишки полетят, и там чужие
Не могут поселиться, этот лес,
живет в душе усталой и счастливой.
И сколько там русалок и чудес,
и ежик бродит где-то сиротливо.
И в музыке его полет шмеля,
отобразится, снова в час заката.
Какой счастливой снова стану я.
И вроде бы ни в чем не виновата.
Но этот груз вины пред ними мы
изжить не в силах, снова приходили
И Леший спит, и в поволоке тьмы,
иные духи здесь еще бродили.
И Велес или Пан из дали вновь,
посмотрит и спокойно и печально.
Лес заповедный - грустная любовь,
языческая тишина и тайна.
А после мы с другими у костра
побудем и расскажем им о Боге.
И снова песни льются до утра.
Но Леший спит то ласковый, то строгий.
28. Картина «Спящий ветер»
Пожалуйста, тише, он только заснул,
Не смейте будить его снова,
И словно художник за грань заглянул,
И пишет и пишет такого.
За городом нынче стоит тишина,
И дышит спокойно округа.
Пока его гиблая прыть не видна,
И мы не сбиваем друг друга.
Но в небе застыли во мгле облака,
И мечутся птицы по кругу.
Пожалуйста, тише, и беса рука
Еще не тревожила друга.
И ангелы где-то одни в тишине
Боятся дышать и смеяться.
А ветер заснул, что он видит во сне?
Куда его грезы стремятся.
Когда он очнется от этого сна,
Куда он рванется во мраке.
И только улыбка почти не видна,
Как странно завыли собаки,
И как закричали вороны в тиши,
Покой навсегда нарушая.
И вот встрепенулся, холодный спешит
Нас в бездну судьбы увлекая.
29. Картина «Лестница желаний»
И забыв как реальность прекрасна, и что было, не помня давно.
Шут по лестнице этой поднялся, к небесам, и молчал все равно.
И желания сбывались до срока. Вспоминались сказанья о рае.
Вот и дерево, зло и высоко эта лестница вдаль увлекает.
Пусть ее развалились ступени. И обратно уже не спуститься.
Но в плену и в пути, и в забвенье, пролетит только легкая птица
И исчезнет, и эти страданья растворились в пылу забытья,
Как он тих на последнем свиданье. Где душа заблудилась твоя.
Как хотелось, бессилье отринув, снова вниз возвратиться и жить
Только лестница странной лавиной, извиваясь, опять закружит.
И Стрибог тебя в бездну толкает. И никто не поможет дойти,
Только сердце в пути замирает. Только солнце все будет светить.
Вниз не стоит смотреть, ты сорвешься, полетишь снова в Пекло, как птица.
Только лестница вьется и вьется, а душа, замирая, боится
Убедиться, что эта дорога, иллюзорна, и небо не ближе,
Вверх по лестнице, к тучам и богу? А она уводила все ниже.
Так бывает, мой шут, так случится, нас с тобою иллюзии манят,
Но придется назад возвратиться, и растаять во мгле, и тумане
Мы такие смешные порою, и порою до боли нелепы,
Башни, лестницы яростно строим, словно можно добраться до неба
30. И дождь не кончался всю ночь
Картина « Часть интерьера с куклой» Стас Плутенко.
В оставленном доме и тихо и пусто. И медленно пыль оседает.
На стуле висела забытая кукла.
Хозяйку она поджидает.
А там, за окошком, луна серебрится. Такая стоит тишина
Ей видятся снова прекрасные лица, она обходилась без сна.
И что с нее взять, если только игрушка. А им надоело играть.
В оставленном доме, покой не нарушив, она продолжала их ждать.
Художника взгляд вырвал вдруг из тумана, такую немую деталь.
Забытая кукла, как жертва обмана таила любовь и печаль.
А люди? Да мало они изменились. Остались , как были тогда
Куда-то спешили они, суетились, и были темны, как всегда
Их помыслы. Снова пора листопада,
и пыль оседала кругом.
Холодная осень, ночная прохлада.
Луна за закрытым окном.
Припомнится все, и заплачет устало подросшая девочка вновь.
Она вдруг поймет, навсегда потеряла, в оставленном доме любовь.
- Но это лишь кукла, - ей мама сказала,
- пошли, ты должна мне помочь.
И там за окном тихо осень рыдала, и дождь не кончался всю ночь.
31 СОН ДАЛИ.
В сплетениях картин, стихов и грез, под небом юга он прилег устало.
Стихия облаков и носорог. Испания свой новый век встречала.
Художник забывается во сне. И проступают белые громады.
Простор миров, и знаки на стене. Не стоит, не буди его, не надо.
Пусть он поспит пред новою войной. Пусть он увидит этот сон чудесный.
И где-то там, над мертвою страной. Звучат поэта яростные песни.
Где он теперь, куда его душа, от мира и от света улетела.
Художник спит. И рядом не спеша, летает шмель, и миру нет предела.
Наш век суров, ему не до творцов. Он всех раздавит, не найдя ответов.
Но где-то там, в скрещении мир, он заслонен от света и от ветра.
И кто-то с ним о боге говорит, а кто-то просто, в чудеса не веря,
Все видит - этот странный нимб горит, когда в себе он побеждает зверя.
Зверь присмирел, но он затих на миг, и снова будет этот поединок.
О, подожди еще, художник спит. И жизнь его уже до середины
Написана, и тают миражи, и в этом одиночестве ужасном
Он верит в свет мелькнувший, верит в жизнь. Он так устал, и он заснул
внезапно
Пусть небо, просветлеет в этот миг, пусть будут грозы дальние не властны
Над этим чудом, как велик старик. И все усилья дьявола напрасны.
Вот он проснется, и начнет опять, писать иллюзий дивные картины.
Нам надо просто малость подождать. Но спит Дали жестокий и невинный
Джульетта на балконе
32. Как девочка влюбленная прекрасна
Как девочка влюбленная прекрасна, и как желанна для него она.
Мир перевернут, яростно и властна, неодолима сила полотна.
И первого свидания истома. И первого признания мираж.
Она летит к тебе, во мрак из дома, горит очаг, но что же ты ей дашь.
И очень страшно, лоно покидая, взрослеть, одолевая бред страстей.
Она еще такая молодая, она уже узнала груз потерь.
И этому безумию внимая, застыла няня где-то в темноте.
Она уже такая деловая. Но подожди, ведь там петух пропел.
И надо скрыть от мира эти чувства, как будто можно скрыть их, дорогой.
И сила страсти, силою искусства, умножена, но победит любовь.
И будет долго девочка, вздыхая, яд бытия в немом безумье пить.
Она еще такая молодая, но вот уже осмелилась любить.
И серп луны, над тучами всплывает, так иллюзорен этот мутный свет.
И кисть его во мраке замирает, но есть свиданье, значит, смерти нет.
И он их воскрешает неустанно, и где-то там балкон и тишина.
О, как она юна, и как желанна. О чем тоскует в небесах луна?
Какую тайну он от нас скрывает, и что пока нам видеть не дано.
Джульетта в полумраке замирает, и нет ответа, на душе темно.
Лишь тайна полотна, и грез провалы, видны в тиши, и синева небес
Она уже к Ромео прибежала. И ночь светла, и этот мир чудесен
33. КУКЛА ПОД СТОЛОМ
Когда спешит Джульетта на свиданье, забыв о ней впервые в этот час.
Какие же еще воспоминанья хранила кукла. Как часы стучат.
Какие тайны девочка доверит, игрушке, и растает без следа.
Она еще в любовь наивно верит. И будет с нами дерзкая, когда
Художнику уже ясна картина. Как тихо в доме, точно пред грозой
И только кукла тихо и наивно, хозяйку ждет. Но стала ей чужой
В объятьях его, в момент заката. Она в ином пространстве так мила
И вечно будет кукла виновата, что девочку она не сберегла.
И пусть в тиши, прекрасна и забыта. Но отчего так тягостно молчит?
И вот часы, который час пробили. Джульетты нет, в плену земных обид,
Беда свершилась. Остается кукла. Привычный мир и пустота окна.
И только нас туман мечты окутал. Но как ее пугает тишина.
Как мир жесток, он убивает чувства, наверно лучше вовсе не любить.
Навис над головой бессильно купол, она мертва, а кукла будет жить.
Потеряна, бесстрастна и прекрасна. Для мира и иллюзий создана,
Она хозяйку снова ждет напрасна, . Та упорхнула, далека она.
Какие тайны девочка доверит, игрушке, и растает без следа.
Она еще в любовь наивно верит. И будет с нами дерзкая, тогда
Когда спешит Джульетта на свиданье, забыв о ней впервые в этот час.
Какие же еще воспоминанья хранила кукла. Как часы стучат..
34 Картина « Два ангела»
Объятий нам не разорвать , мой друг,
и навсегда нам вместе оставаться.
И в темноте твой свет спасает вдруг.
И он слепит порою, но сдаваться,
Я больше не намерен, в этот час,
и в этом мире мы неразделимы.
И вся планета под пятой у нас.
И мы всесильны, и несутся мимо
Какие-то создания в тиши.
Какие-то сомнения и страхи
Есть свет и тьма во власти у души.
Ее порой одолевают страсти.
И это мы, парящие вдали.
Готовы воскресить, но убивая,
Мы так хотим и света, и любви.
Мы на огонь внезапно прилетаем,
Как бабочки, когда одна в тиши,
она рыдает, просит о пощаде,
Две половинки равные души.
И нас они улыбками встречают
Коты и дети в тишине ночной,
нас видят и опять ведут куда-то.
Как стрелы, проносились над землей.
Мы знали все победы и утраты.
А этот мир, он снова воскресал,
и умирал, и все непостижимо.
И даже Демон руки опускал,
и отступал. Поможем мы, незримо
И будут снова плакать в тишине,
чтобы потом так звонко рассмеяться.
Джульетта улыбается во сне,
она должна с Ромео распрощаться.
И будет Магдалина прощена.
И светлых чувств нахлынула лавина,
А их обнимет тьма, придет весна,
и осень будет светлой и невинной.
И нам не расцепить объятий вновь.
Что свет без тьмы и что она без света
И если побеждает вдруг любовь,
бедою заплатили вы за это
Картина «Звон»
35 Смотрю на свои отраженья ( На башне времен)
Смотрю на свои отраженья, и в звоне забытых времен,
Я вижу любовь и смятение, о, этот безрадостный сон.
Вот девочка тихо взлетает, и город мелькает вдали.
Она вдохновенно не знает, предательства стон, и любви
Не ведает, как же красиво, и как одиноко кругом,
Какая безумная сила, зовет ее снова в тот дом.
Когда умирала Джульетта, когда улетала Медея,
То в черное снова одета, была и спокойней и злее.
И страшную суть понимая, во мгле, догорела свеча,
Она уходила, вздыхая, и скорбную тень повстречала.
И звон этот то ли к обедне, к пожару и новой беде.
Смотрю на свои отраженья. Но где же ты, молодость, где?
Какое прозрачное небо. И ближе, как будто оно,
И хватит и песен и хлеба, но страшно, мой друг, все равно.
Когда на чужой колокольне проснется безумный звонарь
То только художник свободный покажет безбрежную даль.
А мне отыскать бы спасенья в той башне, но только бы он
Помог в это утро весеннее понять эту глыбу времен.
Поверил, что там, догорая, наступит внезапно рассвет,
И тайну в тиши сохраняя, оставит он миру портрет.
На башне времен, в эту пору, в свои отраженья смотрю.
И верю судьбе и укору, о полночи и звонарю.
И только художник чарует, и он заставляет взлететь.
И звон этот яростный будет, о прошлом и будущем петь
Картина «Пространство дамы червей»
36. Сон о серебряном веке. Художник и поэт
Смотрю за темную вуаль.
А вижу берег зачарованный,
И зачарованную даль
А.Блок
Двойники, незнакомки, поэты, не закончилась наша игра
В диком танце кружась до рассвета, прожигаем мы жизнь до утра.
Только снятся какие-то дали, а в душе обрывается боль.
И поймем и поверим едва ли, что доиграна странная роль.
Будут снова шуты веселиться, будут девы поэту внимать.
Только он эти странные лица, не запомнит, и пьяный опять
Уведет ее в дом для свиданий, и уйдет, и родятся стихи,
Куртизанка в бессилье отпрянет, и простятся любые грехи.
Эта гордая дама, актриса, к нам шагнула из прошлого века,
Двойники, как высоко и низко доиграется славная пьеса.
Век серебряный блещет и манит, в эту даль, тишина пред грозой.
Только дивный художник обманет. Но какой ты была молодой
Даже демон поверженный плачет, постигая прекрасную суть.
Ты жила, не умела иначе, боль согнула, уже не воздохнуть.
Только тот, кто устало сжимает, снова кисти в красивой руке
Эту боль и тоску понимает, а поэт он запел и отпел.
И опять двойники окружают, и в бессилье стираются сны.
Незнакомка во мраке растает, мы усталы, темны и больны.
Мы погибли без света до срока, только он нас сумел воскресить.
И ирония вечная Блока, и художника дивная кисть.
Картина Стаса Плутенко «Утро победителя»
37. В ЛАБИРИНТЕ СТРАСТЕЙ ЗАТЕРЯТЬСЯ
И было утро, Ты не помнишь , милый.
Проснулась я в объятиях твоих.
И все вокруг и пело и резвилось.
Казалось, мир разделим на двоих.
И будем до конца с тобою вместе.
Наивность надо вылечить давно.
Я принесла цветы твоей невесте.
Но я тебя любила все равно.
И вот теперь, несется жизнь по кругу.
И мужу моему ты рассказал
Про тот рассвет, но стали мы друг другу
Совсем чужими, в пустоте зеркал
И тень твоя уже не возникала.
Но в память о случившемся давно.
Ему я об ошибке рассказала.
А он? Он подарил мне полотно.
Художник знаменит и так прекрасен
Он нас не знал, но видно не одна
Наивность излечилась, нынче праздник.
Бог уберег, я не твоя жена.
И если жизнь все мечется по кругу,
И повторяем прошлые ошибки
На это полотно взгляну с испугом,
И я припомню тень его улыбки.
Иронии творца легко внимания,
И понимая, как же мы смешны,
Тебя без сожаленья провожаю,
Иду к нему, и снова вижу сны
Красивые, я излечилась право,
И высота искусства помогала
И смотрит он издалека лукаво.
И врать ему я больше не могла.
38. Лабиринт страстей
Мы снова входим в лабиринт, в лес заповедный в час заката.
Такая тишина стоит. Он за неверие расплата,
За страсть, что нас свела с ума, и до сих пор не отпустила,
И замки, улицы, дома, ночей вдвоем такая сила,
Что я невольно льну к тебе, а впереди покой и тайна,
Ты лабиринт в моей судьбе закономерный и случайный.
Пусть все иные миражи, останутся за горизонтом.
Мне лишь с тобой хотелось жить, и в неизвестности идем мы.
Куда? Но как о том узнать? Звезда сияет и искрится,
Устала ждать, устала лгать. И лабиринт стирает лица.
Чужие где-то с час потерь останутся, и нет возврата,
Среди друзей, среди смертей, в тебе я не узнала брата,
Ты -мой любимый, этот путь, уже пройдя до середины,
Я так боялась не свернуть. Объятья нежные мужчины
Чужого так влекли во тьму, как было трудно удержаться,
Сама не верю, не пойму, как удалось мне отказаться,
И в миг, когда огонь погас, и жизнь дошла до середины,
Немой улыбкой встретил нас, мой лабиринт и мой мужчина.
И вот в бреду, в огне, в аду, я навсегда останусь рядом.
По лабиринту я дойду, туда, где сказка, свет и радость.
И по дорогам страсти вновь, но не одна с тобой во мраке,
И как всегда спасет любовь. А после мы напишем драму
О лабиринтах наших душ, где все не то, и все некстати.
Мне нужен друг, мне нужен муж, я выросла из нашей страсти
И вот распахнут лабиринт. Мне страшно милый, но с тобою
Я все осилю - этот крик - в нем страсть и страх, в нем свет и боль
Картина «Кораблик по имени «Ты»
39 В этом городе страсти живут до рассвета.
В этом городе снятся забытые сны.
И плывет моя лодка к стихии сюжета,
Где еще мы беспечны, легки влюблены.
Он останется лишь на холсте и во мраке,
Как осколки домов и разбитой мечты,
Не написана, милый, нелепая драма,
Как душа уплывала к созвездьям, а ты.
Ты ушел, не простясь, я тебя не держала.
В этом городе только иллюзии живы,
И наивная девочка ждет у причала.
Пусть она остается навеки счастливой.
Ну а мне, мне придется во мгле раствориться,
Очертания грез на холсте остаются,
Только призраки, сны и вода, эти лица
Дождь смывает с холста, нам стихи достаются.
И полотна, о том, что уже не случится,
Но могла бы, в твоей проступая судьбе,
В этом городе грез я опять очутиться.
В миг рассвета, и плыть, улыбаясь, к тебе.
2
Что это было? Только сон во сне, когда реальность снова отступила
И призраки парили в вышине, и в этом лабиринте все бродила
моя душа. Искала я тебя на улицах иллюзий и сказаний.
И эта погребальная ладья о прошлых жизнях нам напоминанье.
И где-то там, где окна и мосты, над миром суеты уже не властны.
Появишься однажды, знаю ты, и скажешь равнодушно, что напрасно
Тебя искала, лучше позабыть. Но если я беременна стихами,
То только город нам поможет жить, укрытый от реальности веками.
И если не родится эта боль, и если сон еще не повторится,
То я прощусь без жалости с тобой, и позабуду и стихи и лица.
Но ангел или бес ведет туда. Где лишь обломки снов, домов теснятся.
И рядом плещет темная вода, и мне русалки -берегини снятся.
И в тишине такой, что миражи, шуршат, как листья на деревьях, снова,
В иллюзиях и снах я буду жить, когда в реальности ничто не ново,
И снова где-то плещется вода, скрипит и тонет старая гондола,
Я нынче уплываю навсегда, от снов и миражей, я снова дома.
Меня художник воскресит в тиши, в иронии его нет места страсти.
А ты тони в сомненьях, крик души, не слышавший, и не ищи напрасно.
В моих иллюзиях тебе не жить. Тебе не плыть в мой город на рассвете.
И Пряха оборвет внезапно нить, и остается только он и ветер.
40 Затерянный казбах
Сказанья о затерянных мирах, давно сокрытых в призрачной дали,
Он донесет. Когда рассеет мрак. И снова эта повесть о любви
Проступит вдруг на полотне в тиши. И очертанья башен и дворцов
Как штрих последний призрачной души, затерянной вдали среди песков.
Мы этого б не знали никогда. И нам такое в тишине приснится
Затерянные где-то города, и люди в бесконечности, и птицы.
Там тоже жизнь когда-то шла вдали, там были и надежды и утраты
И ненависть к врагам и плен любви. Но все исчезло и ушло куда-то
Фантазия художника и сон, о пустоте, засыпанной песками,
И город, где однажды был и он, все видел и парил под облаками
И тишина, в печали октября, когда до стужи несколько шагов.
И спит в своей недвижности земля. И вот осталось несколько штрихов
Чтоб ожил мир, который мы давно постичь не в силах, оставляем снова
И вечно сохраняет полотно затерянные страны- миг былого
В грядущем отражается всегда. Он переводчик или перевозчик
Таинственна восточная звезда. Но было там и яростней и проще
И эта застывает красота, и никогда уже не повторится,
И только тайна жизни и холста, в тревоге первозданной воплотится
41. Картина «Втайне примеряя украшения»
НАЛОЖНИЦА ИЛИ ПРИНЦССА. Роковая ночь.
В Каире тихо, он уехал прочь, английская принцесса с ним сегодня
И значит, будет бесконечной ночь. И лишь вздыхаем ветер- злая сводня
В Каире пусто, Доди больше нет. И так на сердце тяжело, не знаю.
Далекой Франции блестящий свет, в тревожном сне я снова вспоминаю.
Как ал рассвет, как будто это кровь, и сердце остановится внезапно.
Но что ему наложницы любовь. Нет, я не верю, он вернется завтра.
И даже если с ним придет она. Пусть будет так, но только бы увидеть.
И знаю, он потом заглянет к нам, и только мне бы чувств своих не выдать.
Но почему алеет так заря. И что случилось в эту ночь в Париже.
Нет, не засну теперь спокойно я, и знаю, что его я не увижу.
Он только ранен, но живой, живой. И эта блажь, и страсть неукротима.
Но с ним принцесса, он придет за мной. Она - игрушка, я была любимой.
И в пустоте стихов и бытия, ничто уже не ново и не мило.
Но как алеет горькая заря. Она его сегодня погубила.
А мне б его увидеть и обнять. Но знаю, там в раю , мы будем вместе.
Он так любил и так берег меня. Принцесса выживет, о, пусть она воскреснет.
И пусть живет с другими лет до ста. Я никогда ей смерти не желала.
Покорная восточная звезда. Как факел на костре любви пылала.
И ничего не сбудется во тьме, Париж глотает сплетни и тревоги,
И где-то там, в тоннеле глух и слеп. Он остается, и мираж дороги.
И этот призрак в забытьи кружит. И никого еще не воскресли,
Они ушли, а ей, как нынче жить. И репортеры-вороны кружили.
И Англия во мгле несет цветы, и тают тени легкие в тумане,
А как же ты? И что сегодня ты, мираж исчезнет, и туман обманет.
42 Картина «Под сводами»
И город из наших снов, в котором нам не бывать
Опять восстал из песков, и будет нас волновать.
В пустыне теперь рассвет, обломки былых веков.
А знаешь, города нет, но резкость его штрихов
Заставит поверить в то, что он и нынче стоит.
И люди в своих домах, и едет на площадь халиф.
И спесь его велика, и люди склонились вмиг
А город стоит в веках. И вязь позабытых книг,
Поведает нам о том, как казни шли и пиры,
Однажды и мы пройдем, забыв , что мираж игры
Нам мастер наш подарил, что так всесильно искусство
А город в веках парил, и нас уже не отпустит.
А в храме забытом вновь мулла не спит до утра.
И если нагрянет ночь, то страсти придет игра.
И будут кого-то ждать, наложница или нож,
Но город живет опять. И быстро проходит ночь.
И яростно миражи, окутали вновь дома.
И призрак в мечеть спешит, и слышится кутерьма
Базара извечный гул, и вечная спесь дворца.
А там самолетов гуд , и дивная кисть творца
Над сводами все парит, и город живет во тьме
И снова Мастера кисть, вернет его в тишине.
И город из наших снов, в котором нам не бывать
Опять восстал из песков, и будет нас волновать.
43 Картина «Караван»
Откуда они приходили, они уходили куда
Все спутав событья и стили. Пустыни безбрежной звезда -
Верблюдица, в этой печали его сквозь столетья несла.
И путники были печальны. И сущность мечта обрела.
Вот так бы и двигаться дальше, легко отражаясь во сне.
Проснулась я в дикой печали, и снова все шел он ко мне,
Какой -то араб величавый, вне времени и бытия.
И с тем караваном венчала судьба моя, зная ея.
Неведома нам непонятно, тропинка на стыке миров.
Зовет: «Возвращайся обратно»,- художник, он мил, но суров
А я в тех песках затерялась, средь башен, гаремов, пустот.
Откуда они приходили, к чему этот дивный восток
Мне грезится, там не бывала, быть может, витала душа
И я от жары изнывала, брела туда еле дыша,
И я отражалась, не веря, что в мире так много дорог,
И грезились чудные звери, и ангелы в бездне высот
Со мною о нем говорили, о том, кто их снова писал,
И Мастер, запутав все стили, и краски спокойно смешав,
Нам снова иллюзии дарит, и где-то идет караван
В бескрайние дивные дали, и кто с нами шах или хан,
Мне это неведомо только, во мраке, закат и простор,
И тихо иллюзии тонут среди раскаленных песков
44 Картина «Занесенные песком»
Обломки каких -то строений, в пустыне несбывшихся снов
Подарят экстаз вдохновенья, вернут в свою душу любовь.
Когда средь песков проступают иные земные миры,
То что-то в душе воскресает, и эта жестокость игры
Сегодня понятная боле, чем прежде, когда полотно
Застыло от света и боли, нам в дар живописцем дано.
Обломки каких-то иллюзий, которым названия нет,
И тени, а может быть люди, идущие дерзко на свет.
Все это стояло когда-то и жило, но вот в пустоте,
Как памятник снам и утратам, оно утопает в песке.
И новые будут сказанья, в узорах его проступать.
Обломки сомнений и зданий, тревожат, волнуют опять.
И небо так дивно нависло над этими дюнами вновь,
Что знаю, тебе ненавистна жара, и земная любовь.
И полдень палящий оставит рубцы на судьбе и душе,
И где-то оазис растает, и тени исчезли уже.
И золото прежних сказаний, и камни эпохи иной,
И тихая боль увяданья, все это проступит сквозь зной
45 Башня в пустыне снов
Мы строим башню вот уже столетье, желая дотянуться до небес.
В бескрайности пустыни только ветер, но это будет чудо из чудес.
И никакая буря не разрушит, строенье наше, это точно знаю.
И только ветер спесь свою обрушит, но даже он смириться, засыпая.
Все выше наша башня, все мощнее, и все прекрасней, в пустоте немой
Никто ее разрушить не посмеет, и захватить, и в суете земной
Какие-то виденья проступают, какие-то родятся миражи.
Мы строим башню, нынче, точно зная, что нас она сумеет пережить.
И будет им о нас напоминаньем, и если где-то в пустоте ночной
Придет властитель, то у двери рая, он встретит призрак, и язык иной
Его еще, возможно, остановит, и пленники невольного труда
Застынут, и никто не прекословит, но как пришел, добрался он сюда.
Какая же еще иная сила, поможет нам подняться до небес,
И будет башня стройной и красивой, и кто-то разведет в пустыне лес.
И эту землю снова украшая, сжигали души в пустоте творцы.
И где-то там сомненья проступали, и грезились нам деды и отцы.
Не избежать нам плена, в час заката, мы будем здесь погребены навек.
И адский труд, жестокая расплата, за то, что так несносен человек.
В бескрайности пустыни только ветер, но это будет чудо из чудес.
Мы строим башню вот уже столетье, желая дотянуться до небес
О картине: Лодочник исанараВ
http://www.plutenko.ru/paints/2004/012.htm«В Индии есть поверье, что душа живёт несколько жизней, а после последней жизни уходит на небеса. Так вот в городе Варанаси, что на берегу Ганга, есть то священное место, откуда душа, оставляя человека навсегда, покидает мир…Наверное, душу должен кто-то встречать и провожать, а иначе как же она попадет к Богу?! Вот мне и кажется, что это должен быть лодочник. Помните реку Styx между живыми и мертвыми?»
№№№№№
Такое может только сниться, громады желтые , река,
Расплывчаты в тумане лица, и ясно вижу старика,
Он снова этой лодкой правит, и направляется ко мне.
- Пора тебе сей мир оставить.
И странно вздрогнула во сне
Моя душа не понимая, что явь, а что подобье сна.
И с ним я вместе уплываю в мир дум и грез, и там весна
Не кончится, и где-то рядом устало плещется вода.
- Не уходи туда, не надо. Ведь это будет навсегда.
Я слышу голос твой, любимый, но так покойно мне во мгле.
И лодочник , проплывший мимо, меня оставит на земле.
И этот свет опять отступит, как будто не было его.
И сон еще меня отпустит, туда, где жизни торжество,
Но только буду снова помнить, как тихо плещется вода,
Как он меня увозит в полночь, от этой жизни навсегда.
Три дня душа моя, не веря, что это только дивный сон,
Припоминает все потери, и странный мир ворвется он
Такой далекий и прекрасный. И все качается во мгле
На этой лодке, он напрасно, зовет совсем к иной земле.
И я приду туда однажды, и мне не страшно, а светло.
И башни золотой мираж тот, и это легко весло.
Картина «Утро. За водой»
47 Мы будем в тот мир возвращаться
А знаешь, мы были, мы жили когда-то среди тишины и песков
Под небом бескрайним ты был моим братом, а может, моим женихом.
И я за водой по дороге ходила, и встретились мы в высоте.
Родник так жужжал, эта юность и сила остались на вечном холсте
И в памяти нашей дворцы и селенья, и кони куда-то летят.
А знаешь, мы жили и в неге и лени, я так понимала тебя.
Когда налетела внезапная буря, сжигая всю землю дотла,
Я знала, что всадник меня не забудет, я самой счастливой была.
И где-то в песках, погребенные вместе, мы смотрим на звезды вдали.
И снится, что снова спешит он к невесте, тот призрак забытой любви.
А ведь никогда не расстаться нам, знаю, мы снова вернемся вдвоем,
И где-то в степи Аравийской по краю дороги мы снова бредем.
И это мне все, так до боли знакомо , и знаю тот мир и тот путь.
И скоро смогу дотянуться до дома, и тихо в глаза заглянуть.
И все повторяется в мире забытом, и все еще раз повторится.
А знаешь, мы жили в степи Аравийской, и надо туда возвратиться.
И только художник разбудит внезапно, и память вернет и покой.
И всадник загонит коня до заката, чтоб встретиться снова со мной.
И я обниму, и уже не расстаться, и я отпустить не смогу.
И вместе мы будем в тот мир возвращаться. Я память о нем сберегу
Картина «Страж»
Мой страж вернется снова.
И в этой жизни будет он хранить любовь от бури, и один в пустыне
Он будет о несбывшемся грустить, но только господина не покинет.
Покорный раб и воин на века. Он не оставит врат своей твердыни
И только там художника рука его напишет.
Как тебе в пустыне
Где чувства так бесценны, как вода, еще глоток, и к жизни возродишься.
Но нет, уже растает без следа. И в этой жизни встречи не случится.
В цивильном мире кофе с кем-то пью, и спорю, и тоскливо вечерами.
- А знаешь, милый, я его люблю - Скажи, кого? - Он где-то за песками
В пустыне этой до него теперь, не дотянуться, только мне ночами
Все снится странный град, и боль потерь я кожей, понимаешь, ощущаю.
- Но ты о чем? Какие там пески? У нас так много дел, о чем ты снова.
И вижу я, насколько далеки, мы с тем, кто рядом, дерзок и взволнован.
Как отговорки примет он опять, полет моих фантазий и видений.
Но я его ночами буду ждать. И вижу тень коня, и в этой тени
Мой страж вернется, и закатим пир. Он мне расскажет, как страдал и верил.
И птица обалдевшая летит к нам на огонь. И конь хрипит у двери.
А может ветер. Как художник мил, и как силен талант его, о Боже.
Он в этой жизни снова воскресил иную даль, и грустно и тревожно.
Но наши жизни с нами навсегда. И все что где-то было пережито
Не может раствориться без следа. Мой страж, вернется в дом давно забытый
Возвратившийся путник
48. Две тени, слитые в одну
Священно древо среди немых песков,
оно напомнит о бессмертье снова
И где-то там, в скрещении веков.
Усталый путник дерзок и взволнован.
Он вновь пришел, окончен тяжкий путь.
О, Одиссей пустыни, ты вернулся.
И стоило на этот мир взглянуть.
Среди камней, от слез ты задохнулся.
Оно стоит, и бури нипочем,
Оно ветвями к небесам стремится,
Как часто там, ты думал лишь о нем,
Все забывал события и лица.
Вела дорога в полночи домой,
Когда луна надменная святила,
И только дерево, незримое порой,
Давало веру, прибавляло силы.
И вот теперь , когда уже легко
Над прошлыми скитаньями смеяться.
Оно не убоялось ход веков,
И зеленеет, и должно остаться,
Когда тебя не будет и других
Уже не станет в этом желтом мире,
Но зеленеет и еще стоит.
Священное. И на последнем пире,
Ты вспомнишь, как дорога в дом вела,
И как тебя они уже заждись.
И только там, у серого ствола
Две тени, слившись, все не расставались.
Картина Утро «духовика» или вовсе это не Гайдн
49 Творец во власти музыки и сна.
В порывах страсти, боли и тоски. Во власти грез, иллюзий или сна
Рождалась музыка. И он ее впустил, на эту грань судьбы и полотна.
И пусть не Гайдн, он придет потом. Когда их солнце юга обожжет,
Когда очнется в грезах Аполлон, и вдохновенье музыке вернет.
Ну а пока в потоках этих нот, несовершенство каждого видней,
И только мастер пишет и поет, о женщине таинственной своей.
Она придет в залитый светом зал. Она уже не может не прийти.
И там, где он писал, и молча ждал, рождалась музыка, и воплотить
Ее пытаясь, мальчик или муж, от мира отрешась, ушел во мрак.
Когда рождалась музыка из мук, а полотно осветит ужас драм.
И в этот час, со всеми наравне, очарованью дивному подвластна.
Что видела? Да только сон во сне. Реальность и жестока и прекрасна.
Но музыка, заглохшая на миг, сейчас ворвется в мир и зазвучит.
Очнется Аполлон, проснется мир, и женщина вернется и простит
Твои измены, мудрость ей дана. И если снова побеждает свет
И кисть его. И тайна полотна становится предвестием побед.
И мастер торжествует, и парит над миром суеты, и стихла боль,
И на пороге женщина стоит. Его Надежда и его Любовь
И музыкой в тиши окружена, она смеется, над нелепой ссорой.
А что спасло вас? Тайна полотна, художника любимого укоры
В порывах страсти, боли и тоски. Во власти грез, иллюзий или сна
Рождалась музыка. И он ее впустил, на эту грань судьбы и полотна.
Картина «Остров Москва»49
И снова мы стремимся покорить таинственный и странный этот остров.
Он где-то там, во снах, во мгле парит, средь черных туч и грез,
и можно просто
Сесть в самолет , и лету три часа, ну а потом и целой жизни мало,
И эта спесь его и красота, во снах и грезах снова проступала.
Она слезам не верит и словам, она жестока и легко раздавит.
Чванливая и дикая Москва, талантлив - плохо, хорошо -бездарен,
Здесь все кричит о торге и деньгах. И этот мир презрел мечты и чувства.
Но снова на Арбате боль и страх, и нищенство, и дивное искусство.
Здесь все столично и сто лико все. В полете диком мы транжирим время.
Куда несет нас в темноте метро, и нас взрывают бешеные звери.
И где-то мчатся слуги и кумиры, все улицы надолго перекрыв,
Стоит тот остров, как столица мира, о людях безрассудно позабыв,
И там, в громадах площадей нелепых, старушка плачет, боли не унять.
И черное над ней нависло небо. Но, бросив все, спешим туда опять.
О этот остров, выжить там попробуй, и что иные чудные миры
Добро забыто, торжествует злоба, особые там правила игры.
И в той толпе так просто затеряться, и так легко там одиноким быть.
И он не собирался покоряться. А мы его мечтаем покорить.
Разбитые иллюзии теснятся, и торжествуют верные рабы.
Но нет, Москва не станет покоряться, и милости не просим у судьбы.
50 Картина «Между прочим, я беременна…»
Между прочим, я беременна
И ангелы кружились в вышине, и старое кафе нас принимало,
И улыбался парень мой, а мне, не до улыбок, я ему сказала.
- А знаешь, милый, ангелы кружат, я вижу их, теперь я точно знаю,
Что надо ждать к апрелю малыша, я счастлива, я это понимаю.
Он кофе пил, и он смотрел в окно. Как будто там неведомое что-то.
- Избавься, мы не сможем все равно, - и что-то про учебу и работу.
А ангелы кружили в вышине. Глаза отвел и замолчал устало.
И стало тошно, стало больно мне, и так душа бессильно трепетала.
- Избавлюсь, - я сказала, - от тебя. Мне надо выбрать, о, прости, любимый,
И он ушел и в шорохе дождя, летели листья золотые мимо,
Сдирал их ветер и бросал в людей. И небо рядом, как стальная глыба,
Душа металась в мраке площадей. И мы втроем быть счастливы могли бы.
Но ничего , он выживет , малыш, не пропадет, и разве я позволю.
И только ветер пробегал по крышам, и ангелы кружились надо мною.
Я не рыдала, это только дождь. Нахлынувший внезапно, как лавина,
- Переживем, и пусть родится дочь, и с нею будет истинный мужчина
Я загадала это в тишине. И об одном я Ладу попросила,
Чтоб никогда , не встретился он мне, такой бездушный, и такой красивый
51. Картина «Менеджер вселенной»
На развалинах старых башен, устремленные вечно в даль.
Наши мальчики, им не страшно все менять, ничего не жаль.
Только где-то, где даль туманна, бродят гении и парят.
И как водится, гениально, все изменят и сотворят,
Этот мир фантастичный снова, отвергая иную суть.
Их уже не пленяет слово. Не боятся огня разуть.
И в порывах своих прекрасны, и жестоки в своих мечтах.
Как спокойно идут на красный, и не встретятся в облаках.
Если камни иной эпохи обозначат к созвездьям путь.
Будут мальчики одиноки. Но иные миры найдут.
Ну а мы в высоте зловещей никогда с тобой не бывали.
Все программы за миг до встречи безнадежно мы забывали.
Иноземцы в своей эпохе, задержались, и страшно нам
Постигать этот мир жестокий, заключенный в ужас программ.
И никто никогда, я знаю, не столкнет нас в пустыню сна.
Снова мальчики постигают эту даль, идут по волнам,
И пескам, исчезая где-то , растворяются миражи.
Как хотелось нам до рассвета в суматохе еще дожить.
Одиночество их приемля, и страшась, и стремясь во мрак
Не оставим мы эту землю. Ничего, проживем и так
52 И был вечер, и было утро...
Картина «Я принес тебе кофе…»
На этой высоте не удержаться, но мы встречаем здесь теперь рассвет,
Какие -то иллюзии приснятся, но понимаю, что спасенья нет.
И ночь прошла, она не повторится, и я ее не стану повторять.
Но как могла я в пустоту влюбиться. И как могла пред ним не устоять.
Он так красив, я это понимаю. Но высота, она мне не мила.
И вот на крышу я легко шагаю. И, кажется, я счастлива была
Какое-то мгновенье, в час заката, в его объятьях, но придет рассвет.
И вроде бы ни в чем не виновата, но знаю точно, что спасенья нет.
- Он так хорош, и кофе он приносит, в постель, - опять подруга говорит.
На этой высоте в такую осень парит душа, отчаянно летит,
В его объятья, только отрезвленье наступит раньше, странно деловит,
Он кофе принесет мне в утешенье, еще немного рядом посидит,
И растворится где-то в небоскребе, и никого не стоит обвинять.
Нас спрячет город, и в его утробе, совсем одни останется опять.
На этой высоте не удержаться. Рассвет стальной и дикая тоска.
И силы нет, мне за любовь сражаться. И чашка кофе задрожит в руках.
53 Картина «Аэропорт. Один час до посадки»