РакУшкою поёт колодец старый
в заброшенной деревне на Оке,
Медведи, Девы, Овны и Стожары
плывут в его разрушенном окне.
Доносит, усиляя звуки, эхо
позвякиванье ведер и бадей
и женский шопот, плач, сверканье смеха
из глубины - не выдумать черней.
Обглодан он и мхом, и сорняками,
хранит безмолвно тайну и мотив,
а мог бы, обвалившись, в черной яме
исчезнуть, целый мир похоронив.
-2-
Моей душе, как сон под утро, нужен он,
пронзивший идиллический пейзаж,
не новый, весь до гладкости оструженный,
а сплошь обросший прошлым, как мираж.
Стоит себе он скромно на окраине
бурлящей жизни рядом с полем льна
и весь наполнен звуками и тайнами
до самого невидимого дна.
И кто захочет к рАкушке прислушаться,
замрет у створа сруба, потрясен:
колодец - это все-таки не лужица,
а неба с гулкой бездной перезвон.