с берегом слившись, глядел близоруко
в южное небо - туда, за предел
знаний, освоенных точной наукой.
Помню, и я разобраться мечтал,
в этих созвездиях, в тайном их смысле:
может, медведица прячет в оскал,
ключ от манящих, непознанных высей?
Звезды! Да их там - как капель в морях!
Контур созвездий - лишь ориентиры,
будто буйки... Я сидел на камнях
прямо у ног незнакомого мира.
Волны шумели, и брызги, крестя
влагой и солью, ложились на тело.
Если б я встал и - казалось, пустяк! -
просто шагнул за черту и пределы?
Море бы приняло, съело меня,
рыб накормив и разъяв на частицы..
Кто там во мне? - Будь то инь или янь,
в соли ему бы пришлось раствориться.
Если бы к звездам я в небо взлетел,
было бы тело разорвано в клочья.
(Сколько желаний, несделанных дел
хрупкая наша хранит оболочка!)
Впрочем, земля не отпустит своим
с виду невинным, родным притяженьем:
съест и она, но сперва откормив,
словно животное или растенье.
Волны шумели, песок холодил
ноги... И звезды, дразня недоступным,
словно шептали, мол, все впереди...
Мир меня гладил, испытывал, щупал.