С неподъёмного и до подъёма горнего,
Устоять во тьме и на свету
И отшельником войти в потустороннее.
Добывая соль, или руду,
Доплывая до Гипербореи,
Совесть по труду и по суду
Возрастает и растёт, и зреет.
Городу и миру – без бахвал,
Трескотни, базара и наветов,
Золотник отшельника так мал,
Так огромен, нашим белым светом.
И кипит в горниле не металл:
Седмирицию очищенная совесть,
Философский камень хрупок, тал
Как хрупка о совести и повесть.
Но за ней, как за кометой, шлейф,
Груда света, в пику тьме кромешной,
Есть движение, предвосхищающая цель:
От внутриутробной и до внешней.