Заброшенное кладбище. Глава 8 (Повесть)

В полном смятении я решила ехать не в санаториум, а вернуться в дом доктора – у меня появился к нему срочный вопрос. В гостиной я застала братьев, обсуждающих финансы: глава семьи сидел на диване, нога на ногу, внизу – верный Берти, Лоран же развалился в кресле. Заметив, что Драйзеры сделали паузу в диалоге, я осторожно подошла к Арендту и поинтересовалась:
– Подскажите, как-то возможно найти человека, зная только его имя и что он – военный?
Мужчина удивлённо посмотрел на меня:
– Теоретически, да. Ты кого-то потеряла?
Я со вздохом села рядом с ним. Честно говоря, не хотелось рассказывать все подробности при Лоране.
– Давняя история, – ляпнула я первое, что пришло в голову. И ведь это являлось правдой! – Он жил когда-то здесь, общался с одним моим родственником и мне нужно расспросить его о том.
Арендт наморщил лоб – очевидно, не очень понял, что я имела в виду. Но так как я замолкла, ему пришлось высказаться:
– Может, Лоран в курсе, раз тот военный из Лесного города? Как его звали?
– Готлиб Пройс, – тихо ответила я.
– Готлиб Пройс, – задумчиво повторил доктор, поглаживая бородку. – Звучит вроде знакомо, хотя я с ним точно не общался. Лоран, тебе не встречался некий военный Готлиб Пройс?
Всё это время тот якобы листал записную книжку, но мне показалось, что он пристально следил за нашей беседой. Или у меня уже начала развиваться паранойя?
– Гм, – хмыкнул мужчина, подняв глаза. – Капитан Пройс?
Доктор вопросительно перевёл взгляд, а я развела руками – я совсем не разбиралась в военных званиях. Знала лишь, что они начинались рядовым и заканчивались маршалом.
– Наверное, – наконец, выдавила я.
– Был такой. Вместе служили в юности, – пренебрежительно заявил Лоран. – Ничего особенного из себя не представлял, но быстро продвигался вверх. По слухам, вроде сейчас служит в Главном штабе в столице.
– Видишь, уже какие-то следы есть, – Арендт ободряюще улыбнулся мне.
– Вот это да, – обрадовалась я и на секунду задумалась. – Если он действительно там, я могла бы передать для него послание с вашей почтой?
– Без проблем, только поторопись – фельдъегерь должен как раз заехать.
– Большое спасибо, – я улыбнулась доктору в ответ и стремительно побежала в свою комнату.
Бросившись к столику, я взяла лист бумаги, обмакнула перо в чернила и стала размышлять. Каким образом в письме подступиться к постороннему человеку, да ещё капитану армии? Но не оставалось другого выхода, как быть откровенной, и я начала писать, как на духу.
Моё послание гласило:
«Уважаемый капитан Пройс!
Меня зовут также, как и девушку, с кем вы когда-то были знакомы – Изабелла Конрой. Мне кажется, её смерть не являлась несчастным случаем и хотелось бы разобраться в этом деле. Я уже поговорила со следователем, который вёл его – он упомянул вас. Возможно, вы тоже сможете что-то вспомнить? Существовали ли у неё враги? Подозревали ли вы кого-то? Упоминала ли она о своих опасениях? Не заметили ли вы в её поведении чего-то странного или специфические пристрастия в еде? Остался ли в Лесном городе кто-то важный для неё?
Пожалуйста, если вас не затруднит, напишите мне на указанный адрес в течение ближайшего времени. Спасибо.
С уважением, Изабелла Конрой».
Я намеренно не стала упоминать о голосе на кладбище. Тогда бы он точно посчитал меня сумасшедшей.
Опасений, конечно, было множество: 1) это мог быть не тот Готлиб, 2) он мог переехать в неизвестном направлении, 3) он мог сто раз погибнуть в силу профессии, 4) он мог просто проигнорировать меня… Столько препятствий на моём пути в поисках непонятно кого!
Дождавшись, когда чернила высохнут, я положила листок в конверт. На нём указала имя адресата, обратный адрес доктора и загадала про себя, чтобы поскорее получить ответ с информацией, способной мне помочь.
Спустившись, я отдала письмо старшему Драйзеру и тот, взяв со стола кипу своей корреспонденции, позвал Ханну. Краем глаза я заметила появившегося в гостиной Поля. Экономка тотчас же явилась на зов.
– Пожалуйста, передайте это курьеру, – обратился к ней Арендт.
Она молча кивнула. Казалось, доктору и говорить не нужно, женщина понимала его интуитивно.
– Мне сегодня надо ударно потрудиться, поэтому, пожалуй, даже не буду делать перерыв. Обедайте одни. Прошу меня не беспокоить до того момента, пока сам не выйду, - распорядился хозяин дома и удалился в лабораторию.
Лоран поднялся со своего кресла и нарочито медленно стал подниматься на второй этаж. Поль задумался на мгновение, а затем подошёл ко мне.
– Чем планируешь сейчас заниматься? – тихо спросил он.
– Не знаю, – сказала я.
Все эти метания, опросы вымотали меня, и я уже не представляла, что будет дальше. Не могла же я признаться, что предпочла бы лечь в тёмном уголке на уютной кровати и отдохнуть?
– У нас тут есть одно живописное местечко неподалёку. Может, съездим туда, развеемся? – предложил Поль.
– Как-то нет настроения, – откровенно заявила я. – Только что вернулась с прогулки и не сильно хочу обратно на улицу.
– Давай же, – настаивал юноша. – Тебе понравится, обещаю.
Он смотрел такими добрыми глазами, что было трудно отказать. Ладно, от меня не убудет.
– Но ненадолго, – поддавшись на уговоры, согласилась я, – потому что сегодня собираюсь заехать к родителям.
– Договорились, – обрадовался Поль. – Будь готова через пятнадцать минут, а мне нужно кое-что сделать.
С этими словами он направился на кухню. Интересно, зачем? Впрочем, неважно.
Усталой походкой я добрела до своей комнаты. События развивались довольно стремительно, но теперь оставалось ждать ответа капитана. Сколько займёт доставка письма до столицы и обратно, если, конечно, Готлиб что-то напишет? Наверное, в сумме дня три. Именно столько, как поняла, мы ещё пробудем в Лесном городе. Хоть бы я успела получить послание от Пройса! Ведь без подсказок я не могу никуда двигаться.
В задумчивости я села у окна и стала смотреть вдаль, представляя, как почтовый курьер повезёт мои вопросы в столицу. И тут вспомнила, что первоначально собиралась написать письмо Гарольду. Со всей этой суматохой я перестала думать о нём. И хотя прошло всего несколько дней, мне казалось, что его образ постепенно уходит из памяти. Как же снова хотелось увидеть и услышать молодого человека…
Похоже, я просидела так достаточно долго, поскольку мои мечтания прервал осторожный стук. Сразу за ним в двери появилась голова Поля:
– Ты готова?
Вот ведь проклятье! Я совсем забыла, что надо куда-то ехать. Бурча под нос «да, иду», я без особого желания поднялась с места. Мы спустились и отправились в неизвестном направлении в карете доктора. Внутри я и Поль разместились друг напротив друга и ехали молча, лишь немного улыбаясь.
– Ты спросил у Арендта про экипаж? Он точно ему не понадобится? – на всякий случай, уточнила я.
– Нет, – уверенно отмахнулся юноша. – Ты же сама слышала, он сейчас занят своими изысканиями и проведёт день дома. Доктор редко куда уезжает, а с мелкими поручениями посылает меня. Например, на почту или в аптеку, или куда ещё.
– Понятно, – молвила я и посмотрела в окошко.
Мы уже выехали за пределы города и ехали по пустой дороге, края которой с двух сторон обрамлял густой лес. Долгая прогулка – вовсе не то, что мне нужно в данный момент.
– Так куда мы направляемся? – поинтересовалась я. – Ты говорил про живописное место, но здесь одни сосны вокруг.
– Потерпи, скоро увидишь. Осталось чуть-чуть, – успокаивающе сказал Поль.
И правда, через несколько минут мы остановились прямо на проезжей части, но рядом не находилось никакого съезда. Вообще ничего не было!
Молодой человек взял какую-то корзинку, первым вышел из кареты и протянул мне руку. Вздохнув, я вышла наружу – сегодня лёгкий морозец неприятно пощипывал лицо. Юноша показал на лес:
– Вон туда.
Я изогнула шею, чтобы взглянуть, куда он показывает. Неужто нам придётся пробираться через густую поросль? Ан нет, всё же какая-то тропинка между деревьями существовала. Но она была достаточно узкой, поэтому Полю пришлось идти впереди, а я послушно следовала за ним.
– А кучер? Дождётся нас? – перепугалась я, так как мне не хотелось бы застрять зимой за городом.
– Конечно, – подтвердил мой спутник. – Не волнуйся, это ненадолго.
Через сотню метров мы вышли на огромную поляну, заканчивающуюся крутым склоном. Хотя я шла по уже протоптанным следам, чувствовать себя уверенно не получалось – там, где не было сугробов, лежал припорошенный снегом слой льда и пару раз я чуть не упала. Возможно, я даже выругалась по этой причине, потому что Поль развернулся и, осторожно взяв меня под руку, стал поддерживать. Так мы и дошли до края.
– Смотри, какая красота!
Мы стояли у высокого обрыва, прямо под которым две текущих под углом реки сливались в одну. Лёд ещё не успел сковать их воды, и они медленно струились своей тёмной гладью. Наверное, летом здесь было гораздо живописнее – зелень вокруг, пение птиц, ясное солнце… Сейчас поляна выглядела безжизненной, словно накрытая белым саваном. Но чтобы не расстраивать молодого человека, я повернулась к нему и согласилась:
– Да, необычно.
– Раньше я жил выше по течению на берегу левой из этих рек – Лазурной. Дом нашей семьи находился почти на таком же склоне и поэтому, когда я прихожу сюда, то вспоминаю детство.
Голос Поля звучал довольно грустно, и я вспомнила о том, что он лишился обоих родителей. С одной стороны, юноша был в том же положении, что и я. С другой, многочисленное семейство постоянно облекало меня заботой и любовью, что я практически не чувствовала себя одинокой. Спохватившись, он добавил:
– Только там текла одна река. Не две, как тут.
Поль развернулся ко мне и нарочито оживился, чтобы прогнать прочь нахлынувшие воспоминания:
– Это место очень популярно среди молодёжи Лесного города. Но, конечно, преимущественно летом. Здесь устраивают свидания, шумные гулянки и даже дуэли.
– А меня ты позвал с какой целью? – спросила я. – На дуэль или свидание?
Он улыбнулся и промолчал. Вместо этого Поль жестом пригласил пройти к деревянным столу и скамьям у обрыва. Дойдя туда первым, юноша смахнул с них снег, затем достал из корзинки скатерть, бумажный свёрток, а также две чашки и бутылку вина, обёрнутую полотенцем.
– Садись же, – он пригласил меня сесть на примитивную уличную мебель.
– У нас что, пикник? – удивилась я.
Никогда раньше мне не приходилась бывать на зимних пикниках. Всё-таки, в тёплое время года они гораздо приятнее и комфортнее.
– Вроде того, – немного смутился Поль.
– А что в свёртке? – поинтересовалась я.
– Сделал на скорую руку сэндвичи с беконом и сыром, – раскрывая его, ответил юноша.
– И вино? – иронично уточнила я.
– Даже, скорее, глинтвейн, – объяснил он. – Умудрился сварить его за пятнадцать минут. Надеюсь, ещё не успел остыть.
– Вот это да, такого я точно не ожидала, – присвистнув, сказала я.
– Тебе ведь уже есть восемнадцать? – мимоходом спросил Поль, разливая напиток по красивым керамическим чашкам.
– Мне шестнадцать с половиной, – честно призналась я, и, увидев, что он остановился, добавила, – но ничего страшного не случится, если я выпью чуть-чуть тёплого напитка. Всё-таки здесь прохладно.
– Прости, – Поль замер и по его лицу пробежала тень, – я думал, ты ненамного младше меня. Наверное, зря я это затеял…
– Да нет же, – я дёрнула юношу за рукав и посадила за стол. – Поверь, бродячие артисты за свою жизнь и не такое пьют, и в каких только передрягах не бывают!
– Тогда ладно, – внешне он вроде успокоился. – Угощайся, бери сэндвичи.
Меня не нужно было просить дважды, ведь сейчас как раз начался обеденный час. Я сразу же схватила и сжевала небольшой бутерброд, запивая его горячим вином. Настроение значительно улучшилось.
Неожиданно пошёл сильный снегопад. Густые хлопья так быстро покрыли всё вокруг, что мы даже не успели опомниться. Похоже, надвигалась снежная буря.
– Думаю, стоит вернуться. Что скажешь? – тактично спросила я, дабы не показаться невежливой.
– Ты права, – вздохнул Поль и начал собирать посуду обратно в корзинку.
По тропинке к карете нам даже пришлось бежать – валивший снег грозил перекрыть единственный путь к отступлению. Но, к счастью, мы вовремя успели добраться до экипажа, кучер которого посмотрел на нас с неодобрением. Мы стряхнули с одежды нападавший снег и, ничего не говоря Шарлю, запрыгнули внутрь. Повозка тронулась обратно в особняк.
– Как-то всё сумбурно получилось, – расстроенно заметил юноша.
– Немного не повезло с погодой, бывает, – пожала плечами я.
– Просто я хотел спокойно пообщаться с тобой, – сказал Поль. – Дома я всецело завишу от распорядка доктора и никогда не могу быть полностью предоставлен сам себе. Мне так интересно узнать про тебя, про вашу труппу.
– Спрашивай сейчас, – улыбнулась я. – Хотя ничего захватывающего здесь нет. Наша жизнь - это постоянные переезды, смена постоялых дворов, концерты на площадях и в захудалых театрах. Будь моя воля, я бы осела в столице и занималась флористикой.
– Но почему? – удивился он. – У тебя же есть все данные для певицы – голос, артистизм, красота? Как можно пренебрегать ими?
– Цветы и составление букетов привлекают меня гораздо больше, чем выступления перед публикой, - стояла на своём я.
– Странно, – сказал юноша и замолчал.
Я ещё раз задумалась, не взять ли его в союзники в моё расследование смерти тёзки. Потому как совсем недавно из нас с Гарольдом получился неплохой тандем! Но, посмотрев на Поля, я поняла, что он совершенно другой – молодой, неопытный и тем более не следователь по профессии. Вряд ли от него будет польза.
На удивление, наш экипаж быстро доехал до дома. Мой спутник, извинившись, ушёл к Арендту в лабораторию, а я задержалась в гостиной. Наверное, переждав уже утихающую метель, мне нужно съездить к родителям в санаториум, ведь вчера мы с ними даже не повидались.
Но сидеть без дела оказалось скучно, поеду сейчас! Я направилась ко входу и увидела, что как раз в тот момент Ханна открыла дверь, и к нам вошла привлекательная девушка.
На вид – чуть за двадцать лет. Из-под её белой меховой шапочки, подобранной в цвет шубки, выглядывали волнистые русые волосы.
– Здравствуйте, – улыбаясь глазами, незнакомка обратилась к Ханне. – Могу я лицезреть доктора Драйзера?
– Он занят, – грубо ответила домоправительница. – И неизвестно, когда освободится. Приходите вечером.
Экономка уже хотела хлопнуть дверью перед носом гостьи, как та, наоборот, не стушевалась, а прошла вперёд. Причём всем своим поведением демонстрируя уверенность и непоколебимость:
– Как вечером? У меня с ним назначена встреча на три часа.
– Мне об этом неизвестно, – отрезала Ханна. – Хозяин предупредил, чтобы его не беспокоили, пока он не закончит дела. Вы кто?
– Знаете ли, – капризно сказала девушка, – я не для того отпрашивалась с работы в такую скверную погоду, чтобы ездить сюда по два раза на дню. Меня зовут Матильда Суонсон. И я не собираюсь уходить, не поговорив с доктором.
С этими словами она прошла мимо опешившей Ханны в гостиную, на ходу снимая шубку с шапочкой, и уселась на диван. Экономка засеменила вслед:
– Вы не можете…
– Могу, – твёрдо заявила Матильда, помахивая конвертом. – Вот письмо от господина Драйзера. Впрочем, вас это не касается. Пока подожду его здесь, пожалуйста, сделайте мне кофе. Я надеюсь, в вашем доме соблюдают правила гостеприимства?
Она мило улыбнулась Ханне. Та хотела сказать что-то резкое в ответ, но в итоге не решилась и спешно ушла на кухню. Тем временем незнакомка стала разглядывать окружающий интерьер и, конечно, спустя несколько секунд её оценивающий взор остановился на мне.
– О! – обрадовалась она. – Ты тоже по объявлению?
– Какому объявлению? – спросила я, подойдя поближе.
– Вот такому, – блондинка скривила узкие губы и, пошарив в изящной сумочке, вытащила свёрнутую вчетверо газету.
Взяв «Листок», датированный месяцем назад, я сразу обнаружила выделенное красным карандашом короткое рекламное сообщение на последней странице:
«Для тестирования нового успокоительного средства приглашаются люди любого пола и возраста. Достойная оплата гарантируется. Заинтересованным лицам писать на абонентский ящик № 103 почтового отделения Лесного города».
– Тут же нет адреса доктора? – заметила я, возвращая газету.
– Там нет, – пожала плечами девица.
Теперь я смогла разглядеть её получше. Она была довольно красивой – ровная светлая кожа, карие живые глаза, вздёрнутый носик. Бирюзовое платье со множеством вытачек и кружевных вставок явно сшили на заказ. Девушка смотрела на меня и щебетала без умолку.
– Вообще-то я не читаю газет. Правда, что в них может быть стоящего моего внимания? Но этот «Листок» оставил кто-то из девочек, и я случайно увидела объявление. А моя жизнь, – она демонстративно вздохнула и стала рыться в сумочке, – сплошные переживания. Надо же мне было застрять в дурацком Лесном городе!
Нервными движениями девушка безуспешно копалась в ридикюле, потом отчаялась и высыпала его содержимое на стеклянный столик возле дивана. Что-то даже упало и закатилось под мебель.
– Где эти дурацкие капли? – причитала она, разбирая кучу предметов, непонятным образом умещавшихся в маленькой сумочке.
Там были помада, румяна, носовой платок, ключи, таблетки, духи, блокнот, карандаш, зеркальце, браслеты и много ещё чего. Гостья выхватила узкую пробирку, открыла рот и брызнула на язык пару капель.
– В последнее время всё так раздражает, – призналась она, складывая вещи обратно. – Да садись же, раздевайся. Чего ты стоишь в одежде?
Не желая оставлять её одну, а может потому, что девушка вызвала у меня симпатию, я сняла накидку и села рядом. Хотя мы с ней даже толком не познакомились, в моём представлении Матильда виделась розовым пионом – лёгким, воздушным и беззаботным цветком.
– Бывает, срываюсь, – продолжила она, – хочется то плакать, то смеяться. Однако я поняла – здесь бесперспективное место, надо уезжать. И мне нужны деньги!
– Подожди, – прервала её я. – Но как ты узнала адрес этого дома?
– Как, как, – насупилась она. – Я написала на абонентский ящик. Потом мне пришло письмо от некого Драйзера, интересовавшегося моим возрастом, родом занятий, состоянием здоровья. Я вкратце ответила. И тогда он предложил прийти сюда сегодня в три часа. Обещал приличную оплату за то, что я выпью его лекарство и доктор посмотрит, как изменится моё состояние. Кстати, сколько времени?
– Уже около четырёх, – сказала я, взглянув на солидные напольные часы в гостиной.
В этот момент к нам подошла Ханна, которая принесла на подносе кофейник, чашку и тарелочку с печеньем. Такого хода событий я не ожидала, ведь ещё совсем недавно она всячески показывала, что не рада незнакомке. Почему же со мной, законной гостьей, экономка обращалась гораздо хуже?
– Ах, благодарю вас, – прощебетала Матильда. – Преогромнейшее спасибо…
– …Ханна, – подсказала женщина и слегка улыбнулась.
– Вы просто спасительница, Ханна, – продолжила девушка, наливая сама себе кофе. – Потому что иначе, выйдя на улицу в такую погоду, я бы точно умерла от воспаления лёгких!
Та молча кивнула и величаво удалилась. Посетительница уже успела глотнуть ароматный напиток, подкрепиться печеньем и снова обратила внимание на меня.
– Вдвоём ждать веселее, – заключила девушка. – Кстати, я – Матильда, для друзей – Тильда или Тилли. А тебя как звать?
– Изабелла. Артистка бродячего «Театра Конрой», – представилась я. – Но моя семья здесь проездом, мы в гостях у доктора. Я не принимаю участие в…
Тут я запнулась, потому что не знала, как назвать этот процесс. К тому же, то, что мне раньше рассказывал Арендт и то, что сейчас Тильда, не сходилось. Может, доктор параллельно работал над двумя исследованиями?
– Жаль, – сказала девушка, – мы бы с тобой подружились. Вообще-то я тоже натура творческая. И, кажется, могла бы стать актрисой, как ты думаешь?
– Вполне, – подтвердила я, вспоминая, что мне встречалось много никудышных актёров.
Однако в Тильде я видела яркую, непосредственную личность, и, кажется, она способна петь и выступать на сцене. Учитывая её тщательно подобранный внешний вид, у неё появились бы толпы поклонников. А это немаловажный фактор в нашей профессии. Предложить ей выступать в труппе вместо Ребекки, тем более раз она хочет уехать из Лесного города? Но я не успела высказать свою идею вслух.
– Ах, собака, пожалуйста, не трогай меня, – запищала девушка, в очередной раз отталкивая Берти, который давно хотел положить лапы к ней на колени, дабы познакомиться поближе. – Да, ты – красавец, не спорю, но собаки – не моя стихия.
– Что здесь происходит? – я чуть ли не подпрыгнула от неожиданности, услышав за спиной строгий голос хозяина дома.
– Господин Арендт? – обернувшись, елейно спросила Тильда,
– Да, – сурово ответил мужчина и подошёл к нам. – С кем имею честь?
Гостья привстала:
– Я – Матильда Суонсон. Мы с вами договаривались о встрече на сегодня.
– Ах,– доктор стукнул себя по голове, – какая я шляпа! Знаете, с моими испытаниями теряешь чувство времени и реальности. Позвольте?
С этими словами он взял девушку под руку и повёл в свой кабинет. Подслушивать плохо, но я ничего не могла с собой поделать – любопытство взяло верх над воспитанностью. На цыпочках я осторожно подошла к той комнате и стала прислушиваться. Тщетно. Стены были толстыми, дверь плотно прилегала к проёму и в коридор не доносилось ни звука.
Нехотя я вернулась обратно в гостиную. Конечно, мне надо было ехать к родителям, но так подмывало узнать, что же за дела у доктора с Тильдой. Я не сомневалась, что, когда их беседа закончится, нам удастся переговорить пару слов. Стоит лишь дождаться этого момента.
Не прошло и десяти минут, как они возвратились. Причём оба пребывали в хорошем настроении. Следом за ними шёл растерянный Поль.
– Вот увидите, всё пройдёт замечательно, – уверил мужчина, помогая девушке с верхней одеждой.
– Не сомневаюсь. Тогда, значит, буду ждать от вас весточки, – она в ответ одарила его широкой улыбкой.
Не успела я опомниться, как Арендт увёл гостью к выходу. Я даже не успела попрощаться с новой знакомой. Сделал ли он это намеренно или так получилось случайно? Когда через мгновение хозяин дома вернулся, я осмелилась задать вопрос:
– Мы немного пообщались с Тильдой, и она сказала, что будет…
Тут я запнулась. Хотелось произнести «подопытным кроликом», но формулировка была не очень корректной, хотя и верной по сути. Доктор же молчал, выжидающе глядя на меня.
– … испытывать ваш препарат? – наконец, подобрала слово я.
– Да, так точно, – коротко ответил он и уже собрался идти дальше по своим делам.
– Я думала, тот предназначается солдатам, – почти в спину ему произнесла я.
Мужчина полуобернулся и сделал попытку улыбнуться:
– Препарат должен быть универсальным и пока рано рисковать военными.
– По словам Матильды, это успокоительно средство, а вы вроде рассказывали о…
Не успела я закончить, как доктор подошёл ко мне и мягко взял за плечи. Его спокойное лицо выражало радость и уверенность.
– Не вижу поводов для беспокойства. Правда, Изабелла, не забивай голову ненужными деталями. Ты должна думать о труппе и о выздоровлении, а не о моих рабочих проектах.
Арендт улыбнулся и ушёл к себе в кабинет вместе с Полем. Только почему-то я не поверила ему. Мой жизненный опыт подсказывал, что часто, когда взрослые говорят, что тут не о чем беспокоиться, беспокоиться как раз есть о чём.