Разыгралася на воле, топчет ниву, сладко ржёт.
Наш Пегас ее почуял, на приволье отдыхая,
Встрепенулся как от боли, выгнул спину, весь цветёт.
Сын Медузы крылобокий оторвался в стихоплёте,
Дифирамбов скинул стружку и к кобыле подскакал.
Кобылица обомлела: "Вы куда меня зовёте?
Мой Кентавр хоть и пьянчужка, но меня не променял!"
Морали нет, но есть Кентавр,
Маячащий как бычий тавр.
А Муза вновь сменивши лик,
Растаяла как мыльный пшик.