Довольно опрометчиво
На кухню заскочил сверчок:
За печку шасть, и там - молчок.
Я песню ждал, ждала изба, постанывая брёвнами,
Но с закопчённого угла, скользя шагами ровными,
Подкрадывалась - тишина.
Сжевав сверчка, теперь она
Меня съесть захотела.
Я побежал как от сачка, но скованное тело
Меня не слушалось почти,
И умоляя:" Отпусти!"
Упал я на колени...
А лунные олени
Лежали тихо на траве:
Серебряной отравы
Пролил вожак их в чёрный сад, на зеркало пруда.
Упала ночь, убитая, туда.
Всё умерло, лишь в небе распустилась белая звезда
Безмолвия. Как молния, как ослепительная молния.
Был мёртвый мир так бледен и прекрасен,
Что слёзы у меня закапали из глаз.
Наверное, в последний раз.
Вдруг гимн Великой Тишине прервал упрямый стрекот:
"Ты жив, дружок!"
Вот видно мне сквозь призму пыльных стёкол,
Что ожила изба, зев печки раскраснелся угольками,
По стенам блики скачут, по тёмным уголкам, и вылетают на крыльцо...
Мир вздрогнул и воскрес, уполз в глубины сада, молча, морок,
И ветер, шелестя, погладил мне лицо.