С чужими спор устав вести,
в чужую рухнувший кровать…
Поэтов после тридцати
необходимо убивать.
Пройти, а полночь глубока,
по рукописям – в сапогах,
одно нажатие курка,
и только эхо дрогнет – Ах!
Но лампа ни в одном окне
не вспыхнет. Станет легче всем,
спокойней власти и стране
без разрушителей систем.
Поэты после тридцати
ещё досадней и страшней
тому, кто их мечтал пасти,
как стадо, до скончанья дней.
И вот поэтому – Ату!
По одному врасход, вразнос.
…Потом наведаться к кресту.
Достать коробку папирос,
автограф, стёршийся почти,
на ней легко расшифровать:
«Поэтов после тридцати
необходимо убивать».