Когда меня ввели в зал заседаний, я опять увидел друзей из нашей экспедиции. Здесь же, в сопровождении конвоя, присутствовал и Андрей Богданов, выглядевший уже вполне здоровым. Взглянув на помятые и хмурые лица членов комиссии, я понял, что, в отличие от меня, эти высокие чины всю ночь не смыкали глаз. Они не начинали оглашение своего вердикта, словно ожидая кого-то ещё. Затянувшуюся паузу прервало появление в зале Михаэля Рамоса. «А ему-то что здесь надо? Ведь он уже достойно выполнил свой долг» - подумал я. Председатель начала свою речь:
- Признаю, что перед Центром впервые возникла такая сложная ситуация, как сейчас. Мы собрали всех вас здесь одновременно для того, чтобы вы выслушали наше решение по делу XL17е. Сразу скажу, оно было сложным даже для нас.
Тон её речи был уже абсолютно иным, чем в прошлый раз, когда она задавала вопросы мне и Богданову. Возможно, давала о себе знать бессонная ночь, которую члены комиссии провели, совещаясь по нашему вопросу. Это было видно по их уставшим лицам, а может, сказалось наше общее вчерашнее выступление перед ними. Каждый из нас приготовился внимательно слушать то, что сейчас будет сказано. Ведь все мы присутствовали при историческом событии! На наших глазах происходило признание полноценного контакта человечества с другим разумом! Моя судьба, как и судьба Богданова, отходила на второй план, а председатель продолжала:
- Рассмотрев все данные, имеющиеся у нас и учитывая вчерашние выступления присутствующих, комиссия приняла решение объявить планету XL17е карантинной зоной с запретом посещения её без соответствующего разрешения. Также, согласно общему решению, планете присваивается имя Этта, - я тут же поймал на себе ревнивый взгляд Милы. - Из членов контрольной экспедиции и всех, кто принимал участие в работе на XL17e, создаётся новое подразделение под юрисдикцией Центра. В его задачу входит установление устойчивого и постоянного контакта с обнаруженным разумом и его изучение под наблюдением наших представителей, за которыми закрепляется право принятия окончательного решения по всем вопросам дальнейшего взаимодействия с сознанием, обнаруженным на планете Этта.
Зная, что всё так и будет, я всё равно облегчённо вдохнул и выдохнул. Всё-таки нам удалось пробить брешь в бюрократических препятствиях, существующих в Центре, как и в любом другом административном органе управления. Но это был далеко ещё не конец речи председателя комиссии.
- Прошу обратить внимание на утверждённый состав контактной группы и распределение обязанностей: Марк Карлен назначается руководителем, и он будет нести полную ответственность за все её действия, Мила Чер ведущим экзобиологом. Её задача: дальнейшее наблюдение за биосферой планеты, взаимодействием с ней человека и изучение всего этого организма в целом. За Сергеем Зарубиным закрепляется медицинское обслуживание рабочего персонала на Этте, - огласила она список основных лиц. Судя по её недолгому молчанию, я понял: дело наконец-то дошло и до меня. Этой минуты я ждал ещё с момента приземления на Беллу.
- Ввиду неоднократного нарушения Парксом устава космофлота, он лишается офицерского звания, и, как лицо, вошедшее в контакт первого уровня, назначается консультантом при созданной группе с запретом покидать Этту без соответствующего разрешения. Такое же решение комиссия приняла и в отношении Богданова. Он также понижается рангом до рядового, выводится из десантных подразделений и, после своего выздоровления, поступает в распоряжение вспомогательной команды. Это подразделение создаётся из разведчиков, имевших визуальный или иной контакт с этим разумом, а так же из тех, кто при этом присутствовал. Надзор за основной и руководство вспомогательной контактной группой возлагается на Михаэля Рамоса, как на действующего офицера службы внутренней безопасности космофлота, - огласила она вердикт комиссии. Это решение нисколько не удивило меня. Ещё вчера, когда я измерял свою комнату шагами, я, благодаря открывшимся во мне способностям, знал, что так оно и будет.
Было нетрудно догадаться, что Центр просто подстраховался. Все, кто хоть каким-то образом вступал во взаимодействие с иным сознанием, останутся на планете до тех пор, пока это явление не будет полностью изучено и принято человечеством. Этого требовали элементарные правила безопасности. И это было вполне здравое решение: человек впервые столкнулся в космосе с разумом, который был выше его собственного и превосходил человеческий на несколько порядков. И то, что этот разум едва не уничтожил всех косморазвечиков на Этте, говорило в пользу такого решения. Следующие слова председателя комиссии показали, что я оказался прав в своих догадках и предчувствиях. Она подвела итог своей речи:
- Для необходимой поддержки за этими группами закрепляются крейсер «Коалиция» и шлюп «Конунг». Созданным подразделениям и командам даётся семьдесят два часа для отдыха и пополнения запасов на своих кораблях. По истечении этого времени прошу всех приступить к исполнению своих обязанностей. До этого момента все вы будете находиться под особым надзором.
Я был рад, что нам удалось добиться своего, но взглянув на Николая Берзина, внезапно помрачневшего, вспомнил ещё об одном деле.
- Разрешите обратиться к уважаемой комиссии? – спросил я. Мне стало стыдно за себя и за то, что я едва не забыл о проблеме своего друга. Он упорно скрывал её ото всех, но теперь что-то скрыть от меня было уже невозможно.
- Что вас опять не устраивает, Паркс? Не забывайтесь! После совершённых нарушений устава космофлота, мы и так слишком мягко обошлись с вами, - раздражённо спросила председатель комиссии. Я постарался быть предельно учтивым.
- Прошу прощения, судя по задачам, поставленным перед нами, наше пребывание на Этте может затянуться на неопределённый срок. Я прошу дать возможность Николаю Берзину навестить супругу с его последующим возвращением к своим обязанностям в составе нашей группы на Этте, - обратился я к комиссии. Наблюдая за тем, как они совещаются между собой, я уже знал, что происходит в их головах и, понимая их сомнения, добавил:
- Берзин не имел контакта с этим разумом. Считаю, что он не представляет потенциальной опасности. Прошу удовлетворить мою просьбу.
В комиссии опять долго спорили о чём-то между собой, затем председатель ответила мне и тем, кто с особенным нетерпением ждал ответа:
- Членам контактной и вспомогательной группы, не имевшим визуального или иного контакта с инопланетным сознанием, разрешается навестить родных. По истечении отведённого для этого времени, они обязаны вернуться в расположение своих групп и приступить к выполнению своих обязанностей. На этом заседание по делу XL17е объявляется закрытым.
Трудно описать чувства, которые переполняли меня в тот момент! Мы сделали практически невозможное: изменили ход человеческой истории раз и навсегда! А что принесёт этот контакт человечеству, зависело только от нас самих, от людей! Я почувствовал, что наконец-то сделал то самое, к чему стремился с момента своего первого полёта в космос. Мне удалось слиться с ним в единое целое! Теперь моя жизнь проходила уже не впустую!
Не стесняясь окружающих, ко мне подбежала Мила и крепко обняла меня.
- Я знала! У нас получилось! – сказала она и, не давая шанса опомниться, поцеловала меня. Подошли и все те, кто присутствовал здесь. Они тоже не скрывали своего удовлетворения от того, что всё так закончилось, и стали поздравлять меня с благополучным исходом дела.
- Спасибо, Алекс, от меня и от моей супруги! Честно скажу, не ожидал от тебя этого. Обещаю, что не подведу и вернусь в назначенное время, - поблагодарил меня Николай.
- Ты же всё-таки мой друг и товарищ. Как я мог не подумать о тебе? Тем более, что у тебя всё было написано на лице, и только дурак не понял бы, что именно тебя беспокоило. Передавай привет от меня своей благоверной, - ответил я, понимая, что Берзин сейчас испытывает. По идее, его вообще надо было отпустить к беременной жене, чтобы поддержать её до рождения ребёнка. Но он был офицером космофлота и обязан выполнять все распоряжения сверху.
Подошёл и Михаэль Рамос, только что назначенный руководителем приданной нам вспомогательной группы косморазведчиков. Он, по своему обыкновению, опять на какое-то время замялся и сказал:
- Рад, что не ошибся, когда пошёл тебе навстречу. Вижу, что поступил тогда правильно, хоть и вопреки нашим инструкциям. Хорошо, что мы с тобой ещё на той базе нашли общий язык и взаимопонимание. Честно скажу, буду только рад работать вместе с тобой. Однако всё-таки не забывай, что я, помимо руководителя вспомогательной группы, остаюсь ещё и офицером службы внутренней безопасности.
- Я тоже рад этому, Михаэль. Не волнуйся, такое разве забудешь? Мне тоже будет приятно работать с таким профессионалом, как ты. Думаю, проблем у нас в работе больше не возникнет, - ответил я, в глубине души радуясь, что не ошибся в нём тогда, у центрального входа на базу разведчиков.
Постепенно все стали расходиться. Несмотря на отведённые нам семьдесят два часа, у каждого была куча дел и вопросов, которые необходимо было решить в течение этого времени. Берзину предстояло собрать людей, которым тоже разрешалось навестить своих родных. Марку Карлену, как руководителю контактной группы, надо было подготовить всё необходимое для нашей работы на Этте. На Рамоса легла обязанность по формированию и экипировке вспомогательной группы из тех косморазведчиков, кто имел хоть какое-то взаимодействие с иным разумом и его проявлениями. По сути, это были практически все, кого мы эвакуировали с планеты. Так что группа у него набиралась внушительная, но он был опытным офицером, и я не сомневался, что он отлично справится с этой задачей.
Мила быстро управилась со своими делами, и после этого у нас было ещё достаточно времени до отлёта на Этту, чтобы провести его друг с другом и многое обсудить. Поначалу я переживал за неё. Она, молодой и талантливый специалист, будет находиться на Этте, как в ссылке, не имея права покинуть её без разрешения контролирующих нас представителей Центра. Но во время общения с ней я понял, что Мила была только рада этому. Ведь не каждому начинающему экзобиологу выпадает шанс изучать абсолютно новую и разумную форму жизни в известном нам космосе.
По истечении отведённого времени, мы закончили все приготовления. И после возвращения на Беллу тех, кому давались кратковременные отпуска, все были готовы к отлёту. По лицам некоторых косморазведчиков, особенно из группы Рамоса, было видно: их совсем не радовала перспектива оказаться в подвешенном состоянии на Этте. Центр так и не смог точно определиться, что ему делать с теми, кто не имел прямого контакта с неизвестным разумом. Отправляя «несчастных» вместе с нами на планету на неопределённый срок, власть решила просто подстраховаться. Выбора у людей, которых, по сути дела, блокировали на планете, не было. Пришлось подчиниться, ведь все они, как и мы, осознанно сделали свой выбор ещё при поступлении на службу.
После того, как Карлен и Рамос были вызваны к себе наблюдателями Центра и получили все необходимые инструкции, крейсер «Коалиция» и шлюп «Конунг» покинули орбиту Беллы и легли на новый курс. По выходу в околозвёздное пространство РН132 они вошли в режим «прыжка» и устремились к звезде XL17.