Последним воспоминанием было, как Этта взяла мою голову в свои ладони. Заглянув в мои глаза, она показала мне то, чего нельзя описать словами, такое невозможно выразить человеческим языком! Этта передала мне частицу себя и своего разума! Чер была абсолютно права во время нашего последнего разговора, когда предположила, что XL17e – это единый живой и разумный организм. Как бы мне хотелось сейчас обрадовать Милу тем, что она не ошиблась и сделала абсолютно правильные выводы относительно этой планеты. Только как сказать ей это сейчас?
Я всё-таки попытался привстать, но не смог из-за фиксаторов, которые закрепляли меня в лежачем положении. Ещё раз оглядевшись, я так ничего и не увидел кроме размытых пятен. Зрение до сих пор не могло сфокусироваться. Внезапно чья-то рука придавила моё тело к носилкам и знакомый голос резко произнёс:
- Лежи смирно и не дёргайся, дурак! Радуйся, что мы успели прилететь сюда и найти тебя быстрее, чем Рамос. Сейчас донесём тебя до модуля, а на «Конунге» ты получишь от нас «по полной программе».
Это был голос Милы Чер. Но почему она говорит со мной таким тоном? Судя по её интонации, она была сильно зла на меня. За что? Ведь я ничего плохого ей не сделал. Наконец-то ко мне стало возвращаться зрение, и я увидел, что мы уже подошли к посадочному модулю с «Конунга». Внезапно дорогу нам преградили четверо вооружённых десантников во главе с Михаэлем Рамосом.
- Ещё раз повторяю: Алекс Паркс официально арестован! Давайте без глупостей! Он дал слово, что сдастся после того, как операция по спасению разведчиков будет завершена, - десантники обступили наших людей и взяли их на прицел.
- Согласно уставу космофлота и положению о контрольных экспедициях, мы первые должны опросить и осмотреть его, - ответила ему Мила. - Как только мы это сделаем, то сразу же передадим его вам.
- Не забывайтесь! Он не только арестован, на него заведено дело о нарушении устава при исполнении служебных обязанностей. Он неоднократно, без согласования, вступал в контакт первого уровня, не имея на это разрешения! У меня есть полное право применить против вас оружие!
- Знаю! Попробуйте, и у нас зубы есть, мы тоже вооружены. Лучше дайте пройти по-хорошему! Сначала нам необходимо самим осмотреть его и зафиксировать все показания на нашем корабле, - зарычала тигрицей на Рамоса Мила. - Его отстранили от руководства контрольной экспедицией, но он всё ещё является членом нашей команды. Как только мы его осмотрим и снимем показания, то сразу передадим его вам.
- Хорошо, но я отправлю с вами нашего сотрудника для контроля за ситуацией. Поверьте, это необходимо, - постепенно начал отступать под напором Милы Рамос. И тут произошло то, чего от нашего экзобиолога никто из присутствующих не ожидал!
- Согласно пункту 11 главы 29 устава космофлота, при экстренных ситуациях, и учитывая сложившуюся обстановку, контрольная экспедиция имеет право самостоятельно принимать решение о своих действиях, - отчеканила Мила. Нужно было видеть лицо Рамоса, удивлённого её словами, а она продолжала:
- Наша команда первой проведёт его полное обследование, и зафиксирует все данные на «Конунге». Только после этого мы передадим арестованного вам для дальнейшего разбирательства. Это приказ нашего нового руководителя Марка Карлена. Теперь все вопросы решайте через него. Его распоряжением Алекс Паркс официально уже отстранён от командования контрольной экспедицией XL17e.
«Молодец Мила!» - думал я, лёжа на аэроносилках и слушая перепалку Милы с капитаном службы безопасности. Теперь появился шанс сохранить все данные, которые были у меня и не должны были достаться Рамосу прежде, чем они попадут к нам на «Конунг». В моих руках была важная информация, которую несколько часов назад я скопировал в ремонтном отсеке на базе разведчиков. Она могла стать тем самым главным козырем, который поможет мне изменить и исправить возникшую ситуацию. В блоке памяти моего «экзота» были данные о неоднократном проявлении на планете активности неизвестного нам разума, явившегося передо мной в облике Этты Варшавской, и с которым у меня был полноценный физический и ментальный контакт.
- Напрасно вы так, у него был контакт первого уровня с иным разумом. Возможно, вы даже сами не знаете, кого сейчас несёте на свой корабль, - сказал Рамос. В ответ прозвучали слова Милы:
- Знаем, мы несём к себе на корабль Алекса Паркса. И пока мы не снимем с него все данные, забудьте о нём.
Ко мне окончательно вернулось зрение, и я увидел, как десантники расступились перед нашими людьми, а меня на аэроносилках загрузили в посадочный модуль.
Когда они наконец-то сняли крепления, удерживающие меня, я попытался встать с носилок, но безуспешно. Я сразу же упал и наделал много шуму. Чьи-то руки поставили меня на ноги, и на уровне своего лица я увидел Милу. Она как-то странно на меня смотрела: то ли с упрёком, то ли с радостью.
- Вкатите ему половину дозы транквилизатора, а то он, не дай Бог, в полёте ещё откроет шлюз и выйдет в открытый космос, - сказала она, обращаясь к кому-то. Я попытался ей возразить, но всё ещё не мог привести своё сознание в норму. Мне сделали инъекцию успокоительного, и я сразу же уснул.
- Давай, просыпайся и приходи в себя, времени у нас и так почти не осталось. Нужно с тобой поговорить. Вы ему точно небольшую дозу поставили? - разбудил меня знакомый голос.
- Конечно, мне он тоже нужен, у меня с ним свои счёты, – ответила Мила. Когда я открыл глаза, то увидел Марка Карлена и Милу Чер, а позади них стоял ещё и Николай Берзин.
- Дайте воды, - попросил я, оглядываясь и узнавая свою каюту на «Конунге». Часть моих воспоминаний, начиная с того момента, как Этта взяла мою голову в свои ладони, и её разум проник в мой, до сих пор была будто бы в каком-то густом тумане. Чувствуя, как что-то новое вошло в моё сознание, я понимал, что узнал нечто важное. Но что именно — так и не мог понять. Мне принесли воды, я пил и не мог напиться, как будто бы долгое время страдал от жажды.
Как только мои товарищи увидели, что я напился, они перешли к делу:
- Ну, Алекс, если ты пришёл в себя, расскажи, что же всё-таки произошло на базе разведчиков и в квадрате М11?
Сразу ответить я не смог.
- У меня были данные, которые я скачал себе на блок памяти "экзота", – теперь я стал уже окончательно приходить в себя и телом, и разумом.
- Не волнуйся, всё это уже у нас. После того как ты включил маяк, мы нашли тебя быстрее, чем люди Рамоса. Тебе повезло, в отличие от Богданова, которого ты, оказывается, подговорил пойти на преступление!
- Что с ним?
- Он жив, но тяжело ранен. Ты знаешь, что его теперь, как и тебя, тоже ждёт трибунал?
- Знаю. Вы данные, которые я принёс, просмотрели?
- Да. Это абсолютно новое явление во всей моей практике и планетологии. Данные по XL17e теперь могут изменить весь подход к изучению новых экзопланет, - сказал Карлен. Мила стояла в стороне и взглядом словно пыталась прожечь во мне дыру, а Марк, будто угадав мои мысли, продолжил:
- С Зарубиным всё в порядке, его уже прооперировали. Жить будет, он сейчас под транквилизаторами и постоянно ругается во сне, вспоминая какую-то Этту.
- Марк, на той базе мы с Сергеем вступили в контакт первого уровня с иным разумом, который предстал перед нами в облике нашей общей знакомой Этты Варшавской. Два года назад она погибла у нас на глазах на Ириде. XL17e – живое существо с сознанием, которое превосходит человеческий на несколько порядков! Кёртнин передавал в Центр не все свои данные. Из-за его ошибки погибли косморазведчики, и может погибнуть ещё множество людей! У подчинённых Кёртнина была возможность, чтобы войти в контакт с этим разумом, который, оказывается, неоднократно подавал им знаки. Но они не воспринимали их всерьёз и списывали все эти попытки на природные явления! Вы понимаете? – спросил я и посмотрел на Берзина, который внимательно слушал меня. - Кстати, ты правильно сделал, Николай, что доложил службе безопасности о нашем контакте. Несмотря на то, что теперь меня ждут неприятности, я тебя ни в чём не виню.
- Спасибо за понимание, - ответил он.
- Предатель! - тихо вырвалось у Милы в адрес Берзина, и она зло посмотрела на него.
- Нет, он не предатель. Мы все должны соблюдать инструкции и правила. Ты была абсолютно права, когда предположила, что сама планета — это единый живой и разумный организм. Этот разум пытался достучаться до косморазведчиков, но они его не услышали. Из-за этого тут и погибли все эти люди, - сказал я и посмотрел на реакцию Милы. Она сменила гнев на милость. На её лице, как у большого ребёнка, сияло удовлетворение от того, что она оказалась полностью права в своих предположениях. Её большие выразительные глаза сверкали от радости, но всё ещё с укором смотрели на меня.
- Как ты представляешь себе всё это оформить? Я уже принял руководство контрольной экспедицией, а ты официально арестован службой безопасности. Скоро мы будем обязаны передать тебя Рамосу, - спросил меня Марк, о чём-то крепко задумавшись.
- Да как вы можете так легко сдаваться?! – внезапно взорвалась Мила, которая до этого молча стояла рядом. - Вы же профессионалы! Я тебя, Паркс, отбила у Рамоса?! Отбила?! Отбила! Если у меня, как вы говорите, у «птенца», хватило на это ума, так включите и вы свой! Если я смогла это сделать, так и вы взмахните своими крыльями, «старые вороны», или всё, сдаётесь?!
Что тут говорить, она была права! У нас оставалось мало времени, но всё-таки оно пока ещё было. Мы вместе подготовили отчёт о нашей работе, внеся в него последние новые данные, а также историю и подробное описание моего контакта на XL17е с иным разумом, который принял облик Этты Варшавской. Марк Карлен, как новый руководитель контрольной экспедиции, заверил новую информацию в необходимых для этого формах. Теперь осталось решить вопрос со мной. Нужно было подготовиться к неизбежному разбирательству.
Берзин, молчавший до этого, наконец-то заговорил. Он предложил провести прямо здесь, на «Конунге», моё полное медицинское обследование и, несмотря на гневные взгляды Милы, был прав. Эти данные мне обязательно пригодятся, их, кстати, тоже необходимо внести в отчёт экспедиции.
Мы перешли в медицинский отсек, где, облепленный датчиками, восстанавливался после операции Сергей Зарубин. Сканирование моих внутренних органов показало, что все они целы и невредимы, никаких повреждений или инородных тел внутри меня не обнаружено. Это радовало, осталось только пройти проверку моего сознания и реакции. Наш «главный психолог» мирно дремал рядом и не ставил передо мной каверзных задач, так что я успешно прошёл все тесты и выполнил необходимые задания по проверке реакции.
Теперь у нас на руках были доказательства моей физической и психической полноценности как нормального человека, а не тронувшегося рассудком сотрудника контрольной экспедиции. Плюс имелись данные, которые я скопировал на базе разведчиков. Это будет серьёзной поддержкой для меня во время разбирательства, теперь я был полностью готов к встрече с Рамосом. Связавшись с «Коалицией», Карлен договорился, что они сами доставят меня к ним. До моего отлёта оставалось около получаса. Я поймал на себе взгляд Милы, она смотрела на меня с тоской и грустью, и на её ресницах дрожали слёзы. Заметив это, Марк с Николаем, переглянувшись, сказали, что через полчаса свяжутся со мной и вышли из каюты.
- Почему всегда, когда я хочу поговорить с тобой, у тебя нет для этого времени? – спросила Мила, подойдя чуть ближе ко мне.
- У нас есть полчаса, это лучше, чем ничего, - ответил я, и моё сердце снова забилось быстрее обычного.
- Я знаю, сейчас не самое подходящее время для этого разговора. Ты встретил там ту, которую когда-то любил и потерял, - мягко начала она. Но я не дал ей договорить:
- Это была не она, а всего лишь проекция моего сознания. Той Этты, которую я любил, давно уже нет в живых. У меня осталась только память о ней. То, что произошло на этой планете, к настоящей Этте не имеет ни малейшего отношения. Спасибо тебе, что нашла меня быстрее, чем Рамос.
- Ну, раз это так, теперь ты мой должник, а я возьму с тебя «по полной программе», и не вздумай увиливать от меня, - улыбнувшись, ответила Мила и подошла ко мне совсем близко. Наши глаза опять встретились, и она спросила:
- Как думаешь, есть шанс, что всё это хорошо закончится?
- Конечно, думаю, меня оправдают благодаря обстоятельствам, которые сложились на XL17e. Не волнуйся... - ответил я, но, видимо, это было не то, что она хотела услышать.
- Я не это имела в виду, Алекс, – сказала она тихим и мягким голосом. Я ещё раз внимательно посмотрел Миле в глаза и, крепко обняв её, поцеловал долгим поцелуем. Прижимая Милу к себе, я почувствовал, как в бешеном, но ровном ритме билось её сердце.
- Всё у нас будет хорошо, поверь мне, - сказал я, обнимая её.
- Я уже ненавижу эти слова. Сколько раз за последнее время ты мне их говорил? Конечно, будет! - ответила она. - Нас ведь всех тоже обязательно вызовут, а тебя мы на съедение не отдадим, будь уверен!
- Я это знаю, - ответил я и ощутил вновь вернувшиеся ко мне спокойствие и уверенность в том, что всё так и будет.
Нашу идиллию прервал сигнал интеркома. Как быстро, оказывается, пролетели эти полчаса. Пришло время выполнять наши обещания, данные мной и нашей командой капитану службы внутренней безопасности Михаэлю Рамосу.
- Алекс, ты готов? – спросил меня Карлен.
- Да, Марк, можете связаться с «Коалицией». Через две минуты я буду у вас, - ответил я. Собрав вещи, которые могут мне пригодиться, мы с Милой вышли из каюты. Карлен и Берзин уже были готовы и ждали только меня.
- Не беспокойся, всё будет хорошо. Верь в меня, - сказал я ещё раз Миле, поцеловав её на прощание, а она уже не скрывала слёз. Мы благополучно долетели до крейсера «Коалиция», где на выходе из стыковочного шлюза нас встретил Рамос и двое вооружённых десантников.