Это случилось два стандартных земных года назад. Тогда я уже долгое время работал в Спасательном корпусе космофлота, где и познакомился с очаровательной девушкой из медицинской службы Эттой Варшавской. Мы быстро сошлись, и между нами завязались очень серьёзные отношения. Работа там была как раз на мой вкус, как говорится «из огня да в полымя». Ситуации, с которыми мы сталкивались, были разные, постоянно приходилось искать новые нестандартные решения, и каждый отдельный случай учил нас новому и давал бесценный опыт на будущее. Я координировал поиск и участвовал в работах по спасению и эвакуации людей, а Этта занималась оказанием экстренной медицинской помощи пострадавшим прямо на месте. Кстати, там же тогда работал психологом и Сергей Зарубин. У нас с Эттой были большие планы на совместное будущее, но, как я уже говорил выше, ситуации, когда люди попадали в беду, редко повторялись. И вот произошла та самая, которая изменила меня и всю мою дальнейшую жизнь.
Произошло это на Ириде, третьей планете звезды ТС81, которая была не совсем пригодна для полноценной колонизации людьми. Хотя, благодаря магнитному полю и относительно небольшому слою атмосферы, работать на ней было вполне возможно. Правда, без компрессионного костюма и резервного дыхательного аппарата делать там было нечего. Людей она заинтересовала богатыми залежами иридиевых руд, отсюда произошло и название планеты. Начались промышленные разработки их месторождений. Но, как это обычно и бывает, беда подкралась незаметно. С теми, кто долгое время там работал, стало происходить что-то необъяснимое. Люди начинали вести себя неадекватно, намеренно выводили из строя оборудование, становились агрессивными и почти всегда заканчивали свою жизнь актами суицида. И таких случаев было всё больше и больше, их число росло в геометрической прогрессии. После подробного изучения ситуации стало ясно, что работа и вибрация подземных механизмов вызывали так называемый «стон земли». Иными словами однородная порода планеты начинала источать звуковые волны низкой частоты, которые не сразу воспринимались слухом, но постепенно разрушительно действовали на разум, сознание и психику людей.
Тогда было принято решение о замене рабочих на поверхности планеты на дистанционно управляемую технику и автоматы и переводе обслуживающего персонала на орбиту. Эту эвакуацию как раз и предстояло выполнить нашему Спасательному корпусу. Работа у нас сразу не заладилась. Многие из работавших на рудниках Ириды, которых мы должны были эвакуировать, бросались на нас с оружием и отказывались подчиняться нашим приказам. Но, благодаря работе Сергея Зарубина и парализаторам, почти все они были перевезены с поверхности планеты на орбитальные станции.
Остальные же, около пятидесяти человек, скрылись на территории одной из баз со штольнями. Их тоже надо было найти и переправить на орбиту. Тут-то всё и случилось. Мы локализовали беглецов и вступили с ними в переговоры, но, как Сергей ни старался, всё было напрасно. Ответом на его слова были только выстрелы и отказ даже просто поговорить с нами! Оставался лишь один выход – отвлечь их бдительность и пустить усыпляющий газ.
В течение часа нам должны были доставить газ, а пока мы все ещё пытались договориться с не совсем адекватными людьми. Выяснилось, что среди них были тяжелораненые, многие из которых находились уже в критическом состоянии! Тогда Этта сказала, что пойдёт туда и будет оказывать им необходимую медицинскую помощь, иначе те погибнут от ран. Как мы только её не отговаривали, угрожали ей списанием из корпуса, но она была непоколебима! Все, кроме неё, понимали, что такой поступок обернётся верной гибелью, она даже не дойдёт живой до этих людей. Они же сами её и застрелят! Видя, что спорить с ней бесполезно, я, не церемонясь, схватил её и, пытаясь удержать, потянулся за парализатором, но она, как кошка, вывернулась из моих объятий, успев выхватить из моей кобуры оружие. Отпрыгнув в сторону на пару метров, она посмотрела мне в глаза и сказала: «Я не смогу больше жить, зная, что не сумела им помочь! Прости меня, Алекс, я тебя люблю, но не могу иначе!». После этих слов она поднесла ствол к своему виску и нажала на спуск...
Когда я отошёл от парализаторов, мне рассказали, что я пытался убить спасённых нами же людей, но меня вовремя остановили, а точнее нейтрализовали. После недолгих разбирательств нас с Сергеем временно отстранили от работы. Меня из-за нервного срыва, а Зарубина из-за того, что не смог предотвратить тот выстрел, и нас обоих отправили на переаттестацию. Спустя некоторое время мы ушли из Спасательного корпуса и начали работать уже в контрольных экспедициях. Но после того случая я стал совсем другим человеком, и, как говорят все мои старые знакомые, сильно изменился.
Мои воспоминания и размышления прервал сигнал в дверь моей каюты. Интересно, кто это, вместо того, чтобы вызвать меня по интеркому, решил нанести мне визит? Пока я гадал, кому это я понадобился, в дверь просигналили ещё раз, уже настойчивее. Теряясь в догадках, я открыл дверь и растерялся. На пороге стояла Мила, и она была явно вне себя от злости.
- Почему?! – спросила она, как ураган влетев на мою территорию.
- Что почему?! – удивлённо спросил я в ответ.
- Согласно уставу космофлота в критических ситуациях десантная группа должна составлять тридцать процентов от численного состава команды. Там это чётко и ясно прописано! В нашем случае это три человека! Ты - это понятно! Ты - руководитель экспедиции, – я сразу отметил, как она бесцеремонно перешла на «ты». Всё-таки тот поцелуй у её каюты, похоже, и правда был ошибкой. Она так же, абсолютно не церемонясь, продолжала:
- Зарубин, он всё-таки врач и психолог, но какого чёрта с вами летит командир нашего корабля?! Что происходит, Алекс? Туда должна лететь я, как экзобиолог, а не Берзин!
Всё-таки Сергей оказался совершенно прав, когда говорил о ней в каюте у Берзина. Она была особенно хороша в этот момент: один в один разгневанная дикая кошка, которая прямо сейчас готова расцарапать мне лицо! И нужно было срочно спасать его, как в прямом, так и в переносном смысле слова!
- Во-первых, Мила, соблюдайте субординацию, - попытался я охладить её пыл. – А во-вторых, в данный момент это уже не контрольная, а спасательная экспедиция, и у нас с Сергеем Зарубиным есть необходимый для этого опыт. Берзин летит с нами в качестве пилота посадочного модуля. Он отличный пилот. Вы же не хотите, чтобы там с нами случилось что-нибудь плохое, или вы не согласны со мной?
Глядя на девушку, а вернее на то, что с ней происходило, я понял, что Зарубин и Берзин были абсолютно правы в своих словах относительно неё. Прелестное создание рыдало на моем плече, заливая его слезами! И это могло бы продолжаться ещё очень долго, если бы не прозвучал сигнал вызова из интеркома. Пришло время заняться делом. Я мягко отстранил Милу от себя и, нежно взяв её голову в свои руки, попытался успокоить:
- Ну, все, не плачь. Все будет хорошо, поверь мне. Мы скоро вернёмся и тогда поговорим с тобой, обещаю тебе.
- Я, я... – она попыталась ещё что-то сказать, но время поджимало, и я, взяв всё необходимое, вышел из своей каюты.