Уже разгоняет жизнь
огромный город.
Двуногие муравьи
разносят ссоры.
Шуршит под ногами день –
бегут секунды.
А мне так сегодня лень
в потоке будней
проторивать колею,
под ноги глядя.
А я у окна стою –
и небо рядом.
Невидимы никому
из ниоткуда.
Устав нарушать в строю
так чудно, люди!
Ведь над муравьиным днем
четвертой осью
плывет облаков мирок,
и шепчет осень.
Гусиным пером – набит,
как та перина.
И хочется с миром плыть
в лазурь и мимо.
Считая столбы берез
не сном, а знаком.
И хочется так – до звезд
доплыть когда-то.
Все сверху в другом ключе,
иным сознаньем:
бегущих людей ручей,
дворы и зданья.
Фигурки смешной игры
в руках у неба-
ребенка большого. Мы
ему нелепы.
И он улыбнувшись вширь –
огнями радуг,
руками обнимет мир
и сядет рядом.
И от удивленных глаз,
блеснув звездою,
слеза упадет на нас –
игра не стоит
зажженных каштаном свеч,
дорожки – узки,
и грубы для неба речь,
дела. Все – пусто.
Одно лишь шуршанье ног,
а тронешь – ядом
ответят. Мол, в этот дом
чудес не надо.
2
Обычным людям нужны тепло,
одежда, деньги.
Но – не перина из облаков
и не сомненья,
что весь конструктор домов и слов
их легче дыма,
и что игра их в добро и зло
так примитивна.
Вот новый день разгоняет мысль
о перьях неба.
Но я открыла окно и вниз
смотрю и верю –
что бог-ребенок устав играть,
лазурь глазенок
закрыл. И в легких – как перья снах
плывет сквозь окна.