шкатулка лета, пыльный подоконник.
привычна грань: моленье о дожде
и о себе – как чём-то постороннем,
заблудшем в отражениях своих,
в стекляшках восковых воспоминаний.
и жизнь снаружи требует внутри
всё новых возвращений и прощаний
сквозь осени игольное ушко.
евангелие зим непримиримо:
всё так же бесприютен мой покой
во времени снегов и пилигримов.