Была любовь, ее уж нет,
Затмилась мраком ночи,
Но все ж любви угасшей свет
Мне ослепляет очи.
М. Эминеску.
Новенькая в нашем классе появилась в самом начале предпоследнего, девятого класса. Это была маленькая, худенькая и очень живая девочка с какими-то необыкновенно большими, черными, очень выразительными глазами. Звали ее Франческа. Это, столь необычное для нашего слуха имя, делало ее какой-то загадочной, даже неземной. Франя – так она себя звала – очень быстро влилась в школьную жизнь. Девочкой она оказалась очень общительной, веселой и как-то незаметно, уже к концу сентября, стала своей в доску. Удивительно, но ее одинаково легко приняли и мальчики, и девочки, что – согласитесь – бывает нечасто. Надо ли говорить, что каждый второй мальчик нашего класса (не считая каждого первого) оказался к концу осени в нее влюблен. Меня сия участь миновала. Наверное, потому, что в нее первым, безумно, влюбился мой лучший друг Вовка Сумин. Уже к Новому году Франческа стала явным лидером нашего класса. Она успевала все. Как-то так получилось, что врагов, или хотя бы просто недоброжелателей, у нее не было. Франя легко разруливала все напряженки в коллективе. Даже сейчас, с высоты прожитых лет, думаю, что человеком она была незаурядным. Кроме того, Франческа оказалась неплохой спортсменкой. На беговых коньках, на пятисотке, она показывала результат первого разряда и, что особенно удивительно, неплохо играла в хоккей с мячом. Мы даже брали ее на районные соревнования в свою, мальчишескую команду. В общем: комсомолка, спортсменка, активистка, причем по настоящему, без всякого там киношного подтекста. Весной и в начале следующего лета мы ее знакомили с окрестностями Шантарска. От Столбов Франя была в диком восторге! Потом, на каникулах, она с родителями, уехала куда-то на юг….
Когда же начался новый, уже последний учебный год, Франя в школу не пришла. Ну, а через недельку, шумануло: Франческа с родителями уезжает в Израиль. Что тут началось!… Собственно мы, тогда впервые узнали, что есть евреи, и что они, якобы, другие. Раньше это и в голову никому не приходило, и думать об этом не думали. Ну, а числа 15-го в классе впервые после каникул, появилась Франя. Молчаливая, тихая, даже робкая. Совсем другая. Мы тоже себя чувствовали как-то неловко. Ну, а дня через три все пришло в норму, после того, как пацан из параллельного класса, на переменке, назвал Франю предательницей. Оказавшийся рядом Вовка, без промедления навинтил ему по роже и, повернувшись к Франческе, сказал:
- Ничего не бойся Франя. Мы рядом … в обиду не дадим!
Франческа прежней уже не стала, но с нами – мной и Вовкой, она становилась той Франческой, которую мы любили и привыкли видеть. Вовка, по прежнему сох по ней, а мне она казалась сестренкой. Мы часто бывали у нее дома, она - у нас. Вместе учили уроки, ходили на каток, в кино ….
Уехала Франческа в марте. С тех пор мы о ней никогда и ничего не слышали. Ничего! Хотя вру! Когда собрались на 30-летие окончания школы – всего то 6 человек из класса осталось в городе – кто-то сказал, что Франческа с родителями давно в Штатах. Кто и откуда это узнал, я не знаю.
Ну, так вот, для чего я это все рассказал? А вот для чего! Когда мы сдавали выпускные экзамены, Израиль – как нам тогда говорили – напал на Египет. Началась война, которую потом назвали шестидневной. Везде гремели митинги, проводились собрания, осуждающие агрессию сионистов против мирных и пушистых арабов. Собрали такое комсомольское собрание и у нас. Было это в актовом зале, присутствовали ученики 9-10 классов. Активисты выступали, что-то говорили - клеймили, конечно! Мы с Володькой сидели рядышком. Молчали. Я вспоминал Франческу, Вовка, как оказалось – тоже! Внезапно директриса сказала:
- Ну, а что скажет Сумин – и ткнула пальцем в нашу сторону. Вовка нехотя поднялся, мялся и молчал.
- Что же ты Сумин? Где-то ты бойкий, а сейчас что, и сказать нечего? Скажи, уж, пожалуйста, коллективу, что ты думаешь об Израиле?
Вот тут Вольдемар и выдал:
- Что я думаю об Израиле? – переспросил он негромко и как-то задумчиво. Затем, помолчав, громко ляпнул:
- Я, думаю, что страна, в которой живет такой человек, как наша Франческа, плохой быть не может!
Сказано это было с большим чувством и со всем юношеским максимализмом! Описывать, что началось в зале, я думаю, не стоит. Все, в соответствие со своим воображением, легко поймут последующие события. Были, конечно, оргвыводы, таскания по инстанциям и т. д. …. Впрочем, на дальнейшей Вовкиной жизни это никак не сказалось. Выпускные экзамены сдал неплохо, и довольно легко поступил в Высшее военно-морское училище. Военную карьеру закончил 4 года назад командиром ракетного крейсера. (О времена, о их скоротечность!) Сейчас капитан первого ранга в отставке.
Впрочем, опять запамятовал! Одно последствие для Вовки все же было. В конце 70-х судьба занесла его в Средиземное море. Он, в то время, был командиром БЧ на каком-то эсминце – советском, естественно. И вот, когда их судно оказалось в пределах видимости Израильского берега, он, долго разглядывал его в бинокль, а потом обмолвился:
- В этой стране, живет моя школьная любовь – и добавил, что хотел бы там побывать. Так вот, какая то сука накапала, в результате, он два лишних года проходил в каплеях.
Такая вот школьная история случилась в те времена, которые потом назвали застоем.
