Время посещений (Рассказ)

В дороге я фантазировал с буквами П, С, И, Х чтобы как то сбавить неприятность от того, что я ехал к сыну в психиатрическую больницу. Ничего успокоительного не вышло.
  Для встреч с родителями был отведен большой коридор. Вдоль стен стояли скамейки без спинок, с  полумягкими сиденьями. Ширина скамеек позволяла сидеть родителю с одного края,  ребенку с другого, а посередине раскладывать подарки и угощения. Расположились и мы. Было уютно.   Однако, в одном из уголков коридора я скоро заприметил небольшой столик, стоящий под чем-то бессмысленным. Все «это» я рассовал между цветочными горшками на тумбочке рядом и с единственным столиком на планете прошагал к сыну через весь коридор. Со столиком жизнь окончательно наладилась. В этом не было ничего противозаконного, однако, я тщеславно заметил, как другие родители поклялись повторить мой манёвр в следующие часы посещений. Короче, настроение моё улучшилось.
   Сначала я, как терпеливый папаша, помогал сыну составить рассказ, как сын потерял два передних (молочных) зуба. Потом сын ел, прижимаясь набитым ртом к папиному плечу, а папа разглядывал других пациентов.
   Я заметил высокую девочку лет одиннадцати. У нее  были чистые, немного спутанные светлые волосы. Заметили её и другие родители, и сторонний персонал и все, все. Девочке, видимо, наскучило в ее привычном мире, и она вышла в общий коридор. Она никого не ждала; она держала в руках бумагу и, похоже, хотела порисовать.
  Женщины всех возрастов обязательно привлекали ее внимание вопросами: «кто тебе купил такое платье, откуда такая красивая девочка?» и прочей бессмыслицей. Может, она и нуждалась во внимании к себе, но уж точно не в таком внимании. Она выходила из положения, давая разные ответы на одинаковые вопросы.
   Выразительное лицо выдавало интересного собеседника и интересного молчуна. Своей взрослостью и понятливостью она здорово выделялась среди остальных детей. Я же думал: «что ТАКОЙ ребенок, делает в психиатрической больнице?!» Может, ей лечили какую-то разовую травму. Про нее нельзя было сказать, что она «красивый ребенок». Так вышло, что ей предстояло быть еще и красивым подростков и еще дальше. А еще, по-моему, имена Альбина и Анжела ей не подходили.
   У нее платье было совсем белое. И с рюшечками. Чуть ли не бальное. Другие пациенты носили, что угодно,- пижамы, спортивные костюмы, а у этой было платье. Девочка, носила его свободно и как то уж совсем буднично. Я подумал, что кроме этого платья из одежды у нее ничего нет.
   Короче, эту принцессу надо было спасать. В тот момент, когда она задумалась,- толи ей поискать места для уединения в других широтах, толи смириться с миром коридора, я позвал ее за наш столик. Мне было страшновато, вдруг она просканирует меня на предмет моего интереса к ее платью?! Но ее уставшая бдительность дала сбой, она глянула мне в переносицу и с разовым интересом спросила:
- А Вы знаете, что ваш Егор то-то и то-то?
- Знаю, сказал я самым нейтральным тоном во всем коридоре, чтобы не спугнуть.
Она села за стол. Как я и рассчитывал, вопросы к девочке прекратились, она занялась рисованием. Тут подсел еще мальчик, который взял у нас альбом с фломастером и стал неловко раскрашивать в нём черно-белый мотоцикл. Девочка поправила его «рисунок» своими линиями и ругнула пацана за небрежность взрослой интонацией. Вообще, судя по всему, она была здесь на особом положении. Так вчетвером мы и просидели. (Когда я готовился к этой встрече, то рассуждал так: 24 фломастера по цене 50 руб. выгоднее, чем 8 фломастеров по цене 24 руб. Но главное, что набором из 24-х фломастеров могут рисовать сразу три ребенка без конкуренции).
   Попрощались. Обнимался с сыном почти до неловкости. Она сказала «до свиданья», не поднимая глаз от бумаги. Был еще книксен подбородком.
   Зря я спросил девочку: «а кого она рисует?». (Это были принцессы.)
Клянусь единственным столиком на планете, если бы до дома было 5 минут езды, то слезы у меня текли бы ВСЮ дорогу.