Грант повернул рычаг на круглом окне, запираясь, и слетел по винтовой лестнице в дворцовые покои. Расцеловавшись с родителями, фей направился в свою спальную, но, не доходя до неё, свернул в комнату Эгга, приёмного сына Главного Советника. Эгг поджидал принца, завернувшись в чёрно-фиолетовый плащ из тонкой кожи гигантской летучей крысы. На плече Гранта тревожно заурчала Тирада – крылатая кошечка. Грант зажал ей мордашку.
– Тише, киса, а то переполошишь весь дворец… Всё готово?
Эгг протянул Гранту такой же, как у него, плащ. Не мешкая, принц облачился в крысиную кожу и, вынув из колбы белесые линзы, надел на глаза. Линзы позволяли видеть при Фиолетовом Солнце так же хорошо, как при Алом.
– Мне удалось купить двух дворцовых Пернатов – они прекрасно знают дорогу в Подземное царство. Как раз сегодня там будет праздник в честь совершеннолетия Теры. Впервые принцесса выйдет на алый свет… вернее на фиолетовый. Так что… будет весело!
Выслушивая приятеля, Грант аккуратно сложил на спине прозрачные крылья и закрепил их ремнём с застёжкой на груди: чтоб невзначай не раскрылись. А потом расправил от мизинцев рук до мизинцев на ногах тяжёлые кожистые складки плаща. Светлые волосы ниже плеч он привычно спрятал под фосфоресцирующий зеленоватый парик.
– Пора.
Друзья, не зажигая огня, поднялись на самый верх дворца, отворили окошко, недавно запертое Грантом.
– Ваше высочество? – прозвучал изумлённый голос позади юношей.
– Отец?! – на лбу Эгга выступила испарина.
– И ты здесь, – Главный Советник нахмурил белые брови. Никто не знал, сколько ему исполнилось лет, все королевские потомки были наставлены им лично, и Грант – самый младший. – Ну, конечно, разве без тебя что обходится?
– Нам нужно покинуть дворец, – Грант замялся, – ненадолго.
Главный Советник молчал. Лицо его ничего не выражало. Он ждал объяснений.
Но говорить было особенно не о чем. Как-то Грант, засидевшись на окошке до восхода Фиолетового Солнца, обнаружил удирающего из дворца Эгга в кожаном плаще. Сперва принц принял того за даймониона и, подивившись его наглости разгуливать возле самого дворца, спикировал на него сверху и слегка уколол кинжалом, парализующим детей Фиолетового Солнца. Но неожиданно «даймонион» заверещал. Им оказался Эгг – исследователь подземного мира. Эгг признался Гранту, что с детства испытывает тягу к образу жизни даймонионов, да так увлекательно рассказывал о нём, что зажёг любопытством и принца. С тех пор они подружились и совершали совместные вылазки в Подземное царство. В архивах Тайной Разведки Эгг стянул белесые линзы и летательные кожаные плащи…
Главный Советник выслушал юношей, не перебивая, после спросил:
– Кто отворял вам по возвращении окно?
Они смущенно потупились.
– Никто, – выдавил Грант. Это являлось серьёзным проступком. Так как дворцовые окна запирались только изнутри, и были для даймонионов абсолютно непроницаемыми, оставить их незапертыми на время покоя – преступление.
– Я открою вам, принц, – неожиданно произнёс Главный Советник, – только до появления Зое вы должны быть уже во дворце.
– Да, господин Главный Советник, – обрадовался Грант, – даю вам честное слово, что мы вернёмся с последними лучами Фиолетового Солнца!
– Спасибо, – обрадовался Эгг.
– А с тобой мы ещё поговорим, – голос Главного Советника поверг приёмного сына в уныние.
Но мешкать некогда – путь предстоял неблизкий, и юноши бесшумно выскользнули в окошко, на лету расправляя кожистые крылья. В ажурной беседке дворцового парка стояли на привязи Пернаты – перепончатокрылые полукони-полуптицы с птичьими головами на мускулистых шеях и сухопарыми лошадиными телами. В полёте Пернаты поджимали ноги, а при беге складывали крылья. Норов у Пернатов безобразный, преданности – ни капли, они понимали только бич, и мощные зубастые клювы их были перетянуты уздою. Но, несмотря на это, Пернаты глухо сипели, били стреноженными копытами и злобно косили на юношей желтоватыми немигающими глазами.
Грант проморгался, осторожно поправляя белесые линзы. В них и с толстым слоем белого грима он выглядел точь-в-точь, как переросток даймонион, каких набирали обычно в Подземную Царскую Охрану. Гранта мог выдать только звучный фейевский голос да акцент, от которого он так и не сумел избавиться, сколько ни бился над ним проныра Эгг. Зато у приёмного сына Главного Советника с языком не было никаких проблем, он понимал даймонионов с полуслова и, кажется, знал наперёд даже их мысли.
Поэтому юноши условились, что Грант большей частью будет молчать, используя при необходимости кинжал и кулаки, а Эгг – вести переговоры, и приключения приятелей с каждым разом становились всё интересней.
Пернаты попались сверхскоростные, и не более чем через два часа юноши приземлились у ворот Подземного Дворца. Среди даймонионов существовала жёсткая система подчинения низших высшим, которая определялась специальными наручными или нарукавными повязками, нагрудными знаками и головными обручами – диадемами. Обручи носили только даймонионы из высшего сословия. Эггу посчастливилось стянуть пару нарукавных повязок у объевшихся опьяняющих ягод даймонионов, что дало юношам принадлежность ко второй снизу категории.
Спешившись и сдав Пернатов под присмотр в Придворное Стойбище, юноши влились в толпу даймонионов, шествующую к Королевскому дворцу.
– Сегодня будет знатное гулянье! – хихикнул Эгг. Грант поджал губы. Хотя принцу нравилось знакомиться с неизвестной жизнью, он постоянно чувствовал ее отчуждённость и внутренне противился местным укладам. Зато Эгг словно чутился в одной среде и даже заигрывал с даймонисами – красноглазыми и бледнолицыми уродинами, у которых практически отсутствовали ресницы и брови, а губы лишь слегка очерчивали слюнявые большущие рты.
– Потанцуем!
– С даймонисами? – Гранта передёрнуло.
– Эй, расступись! – послышался окрик и следом звук королевского рога, при котором всем, кроме носителей обручей, полагалось падать на землю ниц. Эгг мигом растянулся, потянув за плащ Гранта. В ворота спикировали несколько запряженных Пернатами колесниц.
– Принцесса Тера, принцесса Тера! – пронёсся среди распростёршихся тел шепот. Затем точно по команде толпа, поднявшись с земли, устремилась к Подземному Дворцу. Юноши-фейи плыли с даймонионами по течению.
– Мы увидим принцессу? – спросил Грант у Эгга, но ответил ему щуплый даймонион в наручной повязке.
– Ещё чего! Господин, – он покосился на повязку на рукаве Гранта, – видно не знает, что лицо принцесса Тера покажет лишь носителям диадем, высшему обществу. А нам (это прозвучало гордо!) выкатят бочки с пьянящей ягодой да зажарят освежеванных Летучих Крыс.
С редкозубого рта даймониона слетала слюна, и Грант брезгливо отвернулся к Эггу.
– Да, – подтвердил тот, – принцесску нам не увидеть, зато будет полным-полно молоденьких даймонисок! Я слышал, что в такие празднества они никому не отказывают во внимании.
– Ты собираешься якшаться с даймонисами?! – Грант почувствовал рвотный рефлекс.
– А ты что собираешься делать? – удивился Эгг. – Ты ведь знал о готовящемся гулянье.
– Мне хотелось лишь поглядеть на принцессу.
Эгг рассмеялся.
– Полагаешь, она похожа на фейю? Наивный! Тера такая же даймониса, как и все остальные. Признаюсь, что чем больше я с ними общаюсь, тем менее уродливыми они мне кажутся! А после пьяной ягоды… – он снова засмеялся.
– Не существует столько пьяных ягод, чтоб я хотя бы дотронулся до этих страшилок, – нахмурился Грант.
– Конечно, с тобой ведь любая фейа сама любезность, – в ответ нахмурился Эгг. – А что прикажешь делать мне – безродному юноше, которого из милости подобрал Главный Советник?
– Из милости? – Грант изумился.
– А как же!.. когда караван Легкокрылов возвращался из Альбигонии, где, к слову, проживает ваша будущая супруга – красавица-принцесса Бегония, Главный Советник обнаружил меня в пещере, младенцем, умирающим от голода, и усыновил.
– Я не знал этих подробностей, – смутился Грант.
– Теперь знай, – Эгг сощурился, – я ничем не обязан приёмному папаше!
– Он тебя вырастил…
– И что? Ты не представляешь, какое это унижение – расти при дворце среди будущих князей и правителей, осознавая при этом, что тебе никогда не стать одним из них – прекрасным, благородным, утончённым… И эти капризули фейи только и думают о том, как бы тебя унизить тем, что ты им не ровня…
Эгг замолчал, оттого что у него затряслись губы. Грант и не предполагал, что в приятеле скопилось столько горечи.
– Теперь он ещё будет читать мне нотации… – Эгг закусил нижнюю губу.
Между тем толпа донесла их до Подземного Дворца, основание которого скрывалось глубоко под землёй. На каждом этаже-ярусе стояли вооруженные воины. Площадь вокруг дворца была забита простолюдинами, а к самому зданию вел высеченный из цельной скалы мост, покачивающийся на цепях. По мосту проезжали лишь знатные даймонионы в диадемах, а даймонисы ехали в закрытых колесницах или верхом на Пернатах с лицами, небрежно задрапированными полупрозрачными тканями.
Грант подошел к каменному парапету, отделявшему толпу от бездонной пропасти. У даймонионов не было собственных крыльев, они лишь пользовались кожаными плащами Летучих Крыс, но и те могли позволить себе только богачи. Поэтому охрана на подземных дворцовых этажах выставлялась больше для порядка и устрашения, чем для реальной защиты от проникновения врага.
– Даже не вздумай! – Эгг стиснул предплечье Гранта. Тот улыбнулся.
– Раз уж мы здесь, почему бы не рискнуть?
– Если нас застукают, то убьют без промедления… Постой!
Но Грант бесшумной тенью соскользнул с парапета. В секунды он достиг дворцовой стены и стал вдоль неё спускаться всё ниже, пока совсем не растворился во мраке.
– Сумасшедший! – скрипнул зубами Эгг, но, мгновение поколебавшись, следом нырнул в черноту. Он нагнал Гранта на уровне седьмого этажа. Принц заглядывал в окна.
– Ты ненормальный, – зашептал Эгг, – если нас вычислят, то это может кончиться войною между фейами…
– Смотри! – перебил его Грант. – Это, по-видимому, королевская гардеробная. Следуй за мной!
Он отодвинул в сторону створку окна и спрыгнул с подоконника на полированный каменный пол. Просторная комната была полна одежд преимущественно тёмных оттенков зелёного, синего и фиолетового цветов, но зато щедро усыпанных мерцающими в полумраке драгоценностями.
– Ух ты! – Эгг принялся разглядывать королевские одеяния, прикидывая их к себе. – А эти царственные особы весьма рослые! Мы не будем от них так уж отличаться.
Грант его не слушал: он выдвигал многочисленные ящички, отыскивая диадемы.
– Вот! – усилия его увенчались успехом, и в руках заблестели разноцветными камнями обручи.
– Покажи-ка! – взгляд Эгга сосредоточился. – Количество, форма и цвет камней имеют значение, вот только какое – неведомо… Как бы нам не напялить что-нибудь слишком… царское! Тогда в момент вычислят, царевичи ведь друг друга знают.
Грант согласился.
– В любом случае нам придётся применить интуицию, спросить-то, увы, не можем. Вот если бы Главный Советник был здесь, он знает всё…
– Ну, уж нет, – пробурчал Эгг. – Сами справимся! Вот ты, на месте принца-даймониона, какой бы надел?
– Этот, – Грант не задумываясь, указал на золотой, инкрустированный синими камнями обруч.
– Значит, тебе его нельзя, – задумчиво изрёк Эгг и отложил обруч, – мне тоже. Ну а какой из них, на твой взгляд, самый неказистый?
Грант несколько задумался.
– Пожалуй, вот этот.
– Почему?
– Хоть он и золотой, но золото невысокой пробы: слишком много меди, оттого и красноватый оттенок, и камни… изумруды, но не чистые, а… словом, они недорогие. Хотя по виду обруч красив. Цена его, однако, не высока!
– Вот и надевай его!
– Я?!
– Ты, а кто же? И мне приищи попроще какой-нибудь. За князя я ещё прокачу, но за королевича – увольте!
Затем юноши по тому же принципу подобрали одежду. Из гардеробной они незаметно проникли в соседнюю уборную, где в изобилии оказалась белая пудра, тени, а также несколько портретов знатных даймонионов, на которых фейи постарались стать похожими. К счастью, среди вельмож преобладала мода закутываться до глаз в полупрозрачные шарфы и носить объёмные парики. В таком камуфляже юношей не признали бы и в собственном дворце.
Наконец они отважились разыскать залу, в которой во всю кружились пары. Эгг сориентировался первым и, подхватив пухленькую молоденькую даймонису, закружил её в замысловатом танце. Грант же пребыл в растерянности. Официанты обносили гостей пьянящей ягодой и блюдцами с непрожаренными кусочками мяса. Фейи не употребляли мяса, и Грант, чтобы избавиться от назойливых официантов, взял одну ягоду. Осторожно попробовал. Ягода как ягода, крупная, зелёная с приятным чуть горьковатым привкусом…
В принципе этот бал отличался от балов во дворце фейев разве что тем, что фейи в танце вспархивали в воздух и кружились большей частью под куполом, отчего потолки там были чрезвычайно высоки и залы переполнены искрящегося света. А здесь потолки – не разлетаешься, зато ширина такова, что не видно конца-края, одни многочисленные колонны, подпирающие своды подземных залов…
– Ты чего не танцуешь? – возле Гранта остановился взмокший от кружения Эгг. – Подозрения вызвать хочешь?
– Но даймонисы все заняты. К тому же они в шарфах, а мне бы хотелось видеть, с кем я танцую…
– Глупец! – почти прорычал Эгг. – Здесь такое правило: выдёргиваешь какую-нибудь даймонису из толпы танцующих и пляшешь с ней! Я уже штук шесть сменил… Не тяни: дёргай, какая под руку подвернётся!
Высказавшись, Эгг упорхнул с очередной придворной дамой.
Эх, была – не была! Грант, зажмурившись, протянул руку и выдернул… худосочного даймониона с внушительной диадемой сплошь из тёмно-синих камней. Даймонион в недоумении вытаращился на принца. Поняв свою оплошность, Грант повернулся к партнёрше даймониона и, не дав той опомниться, закружил её по зале, подальше от ошалевшего партнёра. На лицо её была накинута полупрозрачная шаль.
– Между прочим, это был мой кузен Гармен, – насмешливым хрипловатым голосом сказала даймониса. – И он сильно недоволен!
– Кто наглее, тот и прав! – подражая интонации Эгга, заявил Грант.
– Ах, вы такой же самонадеянный, что и Гармен.
– Это плохо? – не понял Грант.
– Просто факт.
Сделав по залу круг, они приблизились к месту, где поджидал их оправившийся от потрясения Гармен. Он решительно ухватил бывшую партнёршу за локоть, но Гранту не было равных в ловкости даже среди фейев, не говоря уж о неповоротливых даймонионах!
Гармен сам не понял, как вновь оказался в унизительном одиночестве.
Даймониса тихонько засмеялась, на этот раз голос её прозвучал приятней.
– Не стоит снова приближаться к Гармену: он может затеять свару. Спустимся лучше пониже!
Она ухватила Гранта за край одежды и неожиданно скоро повлекла по ведомым только ей ступенькам вниз. По бокам этой каменной лестницы открывались ниши, своего рода подземные беседки, похожие лишь скамейками на те, где любят нежиться в лучах Алого Солнца фейи.
– Вот. Здесь нас никто не найдёт.
Даймониса кокетливо скинула полупрозрачную шаль, и Гранту предстало почти детское личико с наивными светло-сиреневыми глазами, казавшимися на бледной коже умопомрачительно бездонными. Слабая намётка бровей и обескровленных губ, тоненькая, как стебелёк одуванчика, шея и тщедушное тельце, которое даже с большой натяжкой невозможно назвать соблазнительным. Но вместе с тем было в этой даймонисе нечто настолько трогательно-беззащитное, что Грант растерялся и лишился дара речи.
– Удивлены? – она рассмеялась. – Не ожидали увидеть саму принцессу Теру?.. Я что-то не припомню вас на приёме. Представьтесь!
Грант не мог лгать и мучительно пожалел, что нет рядом находчивого Эгга.
Вот и сбылась мечта увидеть таинственную подземную принцессу, но что теперь делать?
– Ну? – Тера капризно приподняла ниточки бровей и надула губки.
– Моё имя Грант.
Она нахмурилась, припоминая…
– Принц Грант.
– Принц?! Ах, не лгите! Кто-кто, а принцы известны мне наперечет. В свое время меня заставляли наизусть заучивать родословные всех королевских домов – нудное, скажу вам, занятие… но среди принцев Грантов не водилось.
Она лукаво улыбнулась.
– Признайтесь, что вы какой-нибудь князь! Я не рассержусь: никогда не забуду, как вы унизили Гармена!
Она засмеялась так непринуждённо, что Грант тоже улыбнулся.
– Но я в самом деле принц… принц фейев.
Смех Теры тотчас оборвался.
– Не лгите! – потребовала она. – Фейи наши враги. К тому ж у них крылья, и они невероятно уродливы! Я видела на картинках. Они живут при обжигающе-алом солнце в отвратительных жилищах и едят трупы растений, – Тера брезгливо сморщилась.
– Я фей, – повторил Грант. – И пробрался в Подземный Дворец затем, чтобы полюбоваться на вас, принцесса.
Грант встал со скамейки и, приложив одну руку к груди, а другую занеся за спину, учтиво поклонился.
– Да, похоже, вы действительно принц, – изумилась Тера, – но как же… крылья? А глаза? У вас обыкновенные белые глаза!
– Нет, принцесса, они у меня зелёные, как изумруды на этой короне, – Грант коснулся рукой обруча на голове. – А перед вами – всего лишь линзы, позволяющие мне видеть при фиолетовом свете так же хорошо, как при алом.
– Невероятно! – прошептала даймониса. – И вы ради меня решились на такой шаг?
– Не совсем, – смутился Грант. – Сначала мне казалось любопытным исследовать подземный мир, а затем, узнав о вашем совершеннолетии, я захотел вас увидеть.
– И что? – Тера потупилась.
– Вы очаровательны, принцесса, – нисколько не лукавя, признался Грант. – Вы очаровательны той красотою, какой не встретишь в наших краях, но которая может пленить своей необычностью, невероятной грацией и… не могу выразить чем, но вы прекрасны!
– Да, вы точно принц, – хмыкнула Тера, – ни одному простолюдину были бы не под силу такие речи. Я говорю об искренности. Только принцы крови могут себе позволить такую искренность!.. Но вам нельзя более задерживаться. Вы не на шутку рассердили моего кузена, а он мне помолвлен, – она показала Гранту рубиновый перстень. – Я выведу вас отсюда, следуйте за мной!
Тера резво вскочила на ноги и заскользила по извилистому коридору-лабиринту. Грант изо всех сил старался не отставать. Путь их закончился на остром куске скалы, выпирающей из дворца и доходящей почти до самого края противоположного берега пропасти.
– Вот, тебе достаточно хорошенько разбежаться и перепрыгнуть…
– Благодарю вас, Тера…
– Тебя, – поправила даймониса. – Мы оба ведь королевской крови. Я младшая в роду.
– Я тоже.
Грант молчал, не решаясь прыгнуть, как будто бы должен был что-то ещё сказать, что-то важное… Неожиданно Тера приблизилась к нему и обняла за шею.
– Вспоминай меня.
Грант растерялся. Среди фейев не принято вот так сближаться с девушками, только супруги или помолвленные могли себе позволить подобное.
– Что с тобой? – Тера угадала его растерянность. Он объяснился. Тогда принцесса, сорвав с пальца рубиновое кольцо, выкинула его в пропасть.
– Я свободна.
Грант растерялся больше: ни одна фейа не смогла бы вытворить такое!
Тера вновь обняла его и прижалась губами к губам. У Гранта перехватило дыхание, и он непроизвольно стиснул даймонису. Она вскрикнула.
– Извини.
– Ничего, грубость у нас в почёте!.. Теперь я точно знаю, что ты меня не забудешь.
– Я вернусь.
– Верю… А теперь беги, что есть мочи! Наверняка нас разыскивают, и… приходи!
Разбежавшись, Грант изо всей силы оттолкнулся ногами и перелетел через пропасть. Обернулся. На самом краю скалы Тера махала ему полупрозрачной шалью.
Цепляясь за камни, Грант стал карабкаться вверх – к стойбищу Пернатов.
На дворцовой площади творилось невообразимое! Объевшиеся пьянящими ягодами даймонионы и даймонисы вповалку храпели прямо на каменной мостовой, кое-где они совокуплялись, и озверевшие даймонионы из последних сил терзали друг друга за право обладания какой-нибудь красноглазой пышечкой даймонисой. Камни были ослизлыми из-за чёрной крови, экскрементов и рвотной массы, невыносимое зловоние исходило отовсюду…
Гранту захотелось взлететь над толпой, но он не мог себе этого позволить и, скоро перешагивая через туши даймонионов, добрался наконец до стоянки. Там поджидал его Эгг с готовыми в путь Пернатами.
– Скорее, принц, до захода Фиолетового Солнца не более двух часов!
Не мешкая, Грант, вскарабкался на своего Перната.
– Где ты пропадал? – на лету крикнул Эгг Гранту. – Я боялся, что тебя раскрыли!
– Так и есть! Я открылся принцессе Тере.
– Так это ты умыкнул её у кузена?! Ну и переполох поднялся, скажу тебе! Благодаря этому я незаметно улизнул… Как тебе принцесска?
Грант отвернул лицо, чтобы Эгг не увидел его улыбку.
– Хороша? – продолжил настаивать тот. – Или безобразна?
– С позиции фейев нехороша, но мне она чем-то понравилась, – сдержано ответил Грант. – Она похожа… на Фиолетовое Солнце на восходе.
– Романтик!
Грант промолчал, и остаток пути юноши не общались, изо всех сил подгоняя Пернатов. Но, не долетев до дворца фейев, Эгг неожиданно осадил своего Перната.
– Ты чего? – Грант развернулся к приятелю. – Фиолетовое Солнце заходит, и уже показалась Зое!
– Я не вернусь.
– Почему?
– Не хочу.
– Но как же…
– Я не желаю больше жить по законам фейев, мне ближе даймонионы… Извини, Грант.
– Но как же все мы? Как я? Главный Советник?
– Вот именно! Я не желаю более слушать его советов. Когда он говорит, во мне всё переворачивается… Я познакомился там с даймонисой. У них всё просто в смысле браков: мужчина дарит рубиновое колечко, женщина изумрудное, и спустя месяц – они уже муж и жена! А если хотят развода, то возвращают кольца – и свободны!.. Всё равно ни одна фейа меня не полюбит – для их изящества я слишком примитивен… Прощайте, принц Грант!
Эгг спешно развернул Перната и понёсся обратно к Подземному Царству.
Грант не нашелся, что возразить приятелю и, с тяжёлым сердцем отпустив своего Перната, взлетел к дворцовому окошку, у которого ожидал его Главный Советник.
– Эгг не захотел вернуться, – предвосхищая вопросы, выдавил Грант.
– Это неудивительно, – спокойно произнёс Главный Советник, – когда-нибудь кровь должна была заявить своё.
– Кровь? – Грант поднял брови.
– Переоденьтесь, ваше высочество, – улыбнулся Главный Советник, – иначе Вас примут за даймониона. А после, если желаете, мы можем поговорить в моих покоях.
– Очень желаю! – горячо откликнулся на предложение Грант. – У меня накопилось столько вопросов, что просто раскалывается голова…
– Это от усталости, принц. От усталости и новых впечатлений! Если позволите, я прикажу приготовить для вас ложе. У меня никто вас не потревожит до самого вечера.
– Да, это было бы хорошо.
– В таком случае, до встречи.
Когда дочиста вымытый и переодетый Грант появился в покоях Главного Советника, Алое Солнце достигло полудня. Принц задержался у родителей. Королева сделала ему замечание, что он очень бледен («Видела бы она меня в гриме!») и посоветовала выпить настойку из целебных трав («Тера сказала бы, что это – кровь растений!»). А король напомнил сыну о предстоящем путешествии в Альбигонию на смотрины принцессы Бегонии.
– По слухам она диво как хороша! – локтем подтолкнул сына отец.
Грант изобразил подобающую ситуации улыбку, недовольно подумав о том, что приходится лицемерить, так как мысли его заняты сейчас отнюдь не прекрасной Бегонией. После беседы за завтраком со старшими братьями и сестрами, наперебой предлагавшими ему развлечения, Грант откланялся, сославшись на важную встречу с Главным Советником.
– Но твои занятия давно закончились, – удивился Король. – И сейчас наступило время отдыха!
– Кое-что для меня осталось невыясненным, отец, – уклонился от ответа Грант и поспешно ретировался из королевской столовой. Но в коридорах его перехватили фрейлины и пажи и некоторое время не давали прохода разговорами, большею частью последними новостями и приключившимися анекдотами. Принц слыл заводилой практически всех дворцовых шалостей и лучше других умел разбирать возникавшие недоразумения и расплетать интриги. За исключением, конечно, Главного Советника, но к тому обычно обращались король с королевой и самые важные князья и придворные. Насилу освободившись от приятелей, Грант с лихорадочно блестящими от бессонной ночи глазами появился, наконец, у Главного Советника, ради беседы с принцем отложившего все свои важные дела.
Окинув юношу быстрым взглядом, Главный Советник провёл его на крытую тенистую террасу, где насильно уложил в цветочное ложе, предложив прохладительный напиток.
– Это придаст вам силы. На некоторое время. А после сладкий полуденный сон поможет восстановиться.
– Но я не устал!
– Вы не меняетесь, – сощурившись мелкими морщинами, улыбнулся старец, – когда я укладывал вас в детстве, вы так же протестовали, засыпая у меня на руках.
Грант невольно улыбнулся в ответ. Мягкая ирония старца и светящиеся бесконечной добротой глаза всякий раз утишали в душе его любую бурю и способствовали здравому рассуждению. Как же это Эгг мог так невзлюбить Главного Советника, что не пожелал возвратиться?
– Эгг от рождения обладал дурными наклонностями, ваше высочество… позволите обращаться по имени?
– Конечно, господин Главный Советник... но как вы догадались, что я подумал об Эгге?
– Это несложно. Как только повседневные заботы оставили вас, то мысли вернулись в главное русло. По вашем возвращении я видел, что вы крайне взволнованы и что у вас накопились вопросы. Кто как не я даст ответ?
– Благодарю… – Грант отхлебнул бодрящего напитка. – Пожалуй, я буду с вами предельно откровенен, господин Главный Советник. Всякий раз, когда я пытался что-либо умолчать, мне это выходило новыми неприятностями…
Они одновременно усмехнулись, припоминая мальчишеские проделки принца.
– Расскажите для начала об Эгге, всё, что знаете, – предложил Грант.
– Это не так уж много, – развёл руками старец. – Как вам известно, возвращаясь из Альбигонии, мы пережидали Фиолетовое Солнце в пещерах. Мне не спалось, и я решил исследовать их, надеясь встретить что-нибудь необычное… Когда я услышал младенческий плач, то принял его за слуховую галлюцинацию: в подземных пещерах частенько возникает подобное. Но плач повторялся, то затихая, то усиливаясь, и я двинулся на голос и вскоре набрёл на крайне истощенного младенца… Эгга.
– А его родители? О них что-нибудь известно?
Старик покачал головой.
– Приготовьтесь услышать неожиданное, принц… Матерью Эгга была фейа, а отцом даймонион. Зная строгость наших нравов, вы поймёте, что ни одна фейа не может позволить себе рождения внебрачного ребёнка, тем более от даймониона. Вот фейи и избавляются от новорожденных детей подобным образом, оставляя их в пещерах.
Грант был потрясён. Он всегда свято верил в чистоту прекрасных фей, и такие ужасные проступки как внебрачная связь, да ещё с даймонионами, рождение метисов… не укладывались в его сознании.
– Вы слишком молоды, Грант, молоды и наивны, – с грустью заметил Главный Советник, – и не можете видеть того развращения, в которое погрузился наш мир.
– Но ведь были другие времена? Или… нет.
Старец похлопал принца по руке.
– Как же, сынок, конечно были… Ранее фейи частенько исчезали, не достигая и четырёхсот лет, а ныне за последнюю тысячу лет не случилось ни одного исчезновения.
– А сколько лет вам? – задал Грант волновавший всех фейев вопрос.
– Много, мой друг, очень много… Я наблюдал исчезновение всех фейев. Тебя, вероятно, интересует, почему я не исчез, как другие? – Грант кивнул. – А кто бы тогда научил тебя разуму? И тебя и множество твоих предков. Я никому не отказываю в мудром совете, но в последнее время, фейи обращаются за ним всё реже. Вот как Эгг. У него внешность матери, но душа отца даймониона, поэтому рано или поздно он должен был вернуться в Подземное Царство.
– Но Эгг неплохой юноша, – вступился за приятеля Грант.
– Да. А в детстве он выглядел настоящим фейем! Но чем старше становился, тем всё властнее звучал в нём голос крови его отца и, в конце концов, превозмог. В этом нет ничего удивительного. Гораздо хуже дело обстоит с теми фейами, которые, будучи от природы чистокровками, соблазняются затем даймонионами и со временем становятся на них похожими.
Грант мучительно покраснел, что не укрылось от старца.
– Этой ночью я встретил принцессу Теру, она… она меня поцеловала и выкинула в пропасть рубиновое кольцо своего кузена Гармена. Вот.
Грант откинулся в шезлонге и закрыл глаза, чтобы не смотреть на старца. Тот молчал.
– Мне кажется… нет, я уверен, что полюбил Теру, – не раскрывая глаз, признался принц.
Старец вздохнул.
– У фейев есть выбор, сынок. Единственный мой совет – поступай по сердцу. Что оно говорит тебе, то и делай. И никогда не поступай против сердца.
– Но ведь только что вы сказали, что нельзя фейам смешиваться с даймонионами, а я чистокровный фей, также как Тера – даймониса!
– Видишь ли, – старец задумался, подбирая выражения, – иногда фейам полезно делать самостоятельные шаги, дабы приобрести опыт. Если я буду разубеждать тебя встречаться с Терой, то ты неизбежно впадёшь в хандру или даже заболеешь. Любовь иссушит тебя. С твоим горячим сердцем бороться бесполезно. Ты уже совершил один необдуманный поступок, отправившись к даймонионам в первый раз, хотя понимал, что этого делать не стоит, – при этих словах Грант снова покраснел, – таким образом, познакомившись с даймонионами, ты привык к их безобразной внешности, и принцесса Тера, будучи высоких кровей, сумела покорить твоё сердце. Она станет твоим проклятием, но избавиться от него можешь только ты сам.
– Ты говоришь загадками, старик! – непроизвольно вырвалось у Гранта. – Простите, господин Главный Советник…
Старец невесело улыбнулся.
– Ничего, сынок, ничего… – он погладил морщинистой ладонью плечо Гранта. – Это лишь самое начало… А теперь усни, действие бодрящего напитка заканчивается. И помни, что ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью…
Голос Главного Советника странным образом расплылся, и Грант окунулся в глубокий сон.
Сразу после бала Тера заперлась в своём дворцовом крыле, оставшись наедине со служанками. Подсев к зеркальному столику, она терпела, пока служанки распутывали её жесткие бледно-жёлтые волосы, вынимая из них шпильки с драгоценными камнями. Мысли принцессы неотступно витали возле высокого юноши – принца фейев.
– Похоже, я влюбилась! – произнесла она, глядя в зеркало. Служанок она не стеснялась, да и вообще чувство стыда даймонионам не было свойственно. К тому же служанкам обрезали языки, чтобы они не могли разносить тайны принцессы…
Внезапно массивные двери покоев сотряслись от сильного стука, перешедшего в барабанную дробь. Единственная говорящая служанка Гая с испугом доложила Тере о визите Гармена.
– Вот придурок, – спокойно прокомментировала грохот принцесса, – пусть войдёт.
Двери с шумом распахнулись, и к Тере влетел Гармен.
– Бесчувственная кокетка! – сходу обрушился кузен. – Как ты могла после всего, что между нами было, принимать ухаживания этого… этого… этого безродного даймониона?
Тера, сощурившись, разглядывала в зеркале своё отражение.
– Правда, что я красивая?
– Дура! – взревел Гармен. – Идиотка! Чтобы я тебя с ним больше не видел! Чтобы я его здесь больше не видел!.. Как его имя? Говори!
– Не ори на меня, понял? – не повышая голоса, повелела принцесса.
– Что?! – Гармен закашлялся, захлебнувшись слюной. – Что ты из себя строишь, негодница?! Ну, погоди, как только ты станешь моей женой…
– Обломись, – перебила принцесса. – Я выкинула твоё кольцо в пропасть, можешь поискать на восточном склоне… А ну-ка, верни мне моё кольцо!
– Чего? – Гармен вытаращил на Теру выпуклые белесые глаза. – Как ты посмела?
Она пожала плечами.
– Очень просто. Вот так выкинула и всё.
Тера взмахнула рукой, демонстрируя бросок кольца в пропасть. Гармен с воплем накинулся на неё и сбил со стула. Кузен и принцесса, сцепившись, покатились по полу. Он попытался насильно её поцеловать, сдирая одновременно одежду. Обычно Тере нравились подобные игры, но сегодня она с силой вцепилась в бывшего жениха зубами и когтями. Гармен от боли взвыл: Тера прокусила ему ладонь, на среднем пальце которой красовался подаренный ею перстень. Удерживая руку кузена, принцесса зубами сорвала с пальца перстень и надела на свою руку.
– Всё, – она засмеялась. – Свободен!.. Проваливай, и чтобы больше без вызова не являлся!
Кузен ошарашено глядел с пола на торжествующую Теру в разорванном платье.
– Какая жалость, что я не познал тебя до свадьбы! – с ненавистью выдохнул он.
– Ха-ха-ха! – раздельно и очень обидно произнесла принцесса и повелела Гае выпроводить Гармена.
– Теперь придётся поговорить с папашкой, – нахмурившись, произнесла она и снова посмотрелась в зеркало. – Надеюсь, Грант, ты стоишь того безумства, что я творю ради тебя…
Король даймонионов был в бешенстве.
Когда Тера появилась в зале, у подножия трона сидел разнесчастный Гармен, нажаловавшийся на неё королю. Смиренно выслушав угрозы отца отлупить её, если она немедленно не вернёт перстень кузену, Тера неожиданно расплакалась. Король опешил. Никогда он не видел младшую дочку плачущей, даже когда дворец покинула её мать-королева после неудавшейся попытки переворота. Королева сбежала с главным военным начальником и половиной королевской армии. По слухам, они захватили какой-то город и благополучно правили там местными жителями…
– Ах, папочка! (Король изумился, Тера в жизни его так не называла)! Ты даже не представляешь, сколько всего мне пришлось от кузена вынести!.. Он хотел меня изнасиловать, вот… – Тера скинула плащ, под которым едва прикрывали тело жалкие лоскуты.
Придворные отвели глаза, а Гармен в негодовании закричал:
– Ну ты и дрянь! Ты же сама провоцировала меня на драки с тобой! Чем же теперь тебе не понравилось? Или тот даймонион тискает тебя сильнее?
– Отец, я не в силах более выносить подобные оскорбления! – не на шутку разрыдалась Тера. – Ты даже не представляешь, какие надругательства мне приходилось выносить! И все из-за того, что мне не хотелось огорчать тебя, папочка. Я же знаю, что этот коварный кузен подлизывается к тебе, специально, чтобы на мне жениться и захватить в королевстве власть…
– Что ты мелешь! – не выдержал Гармен, лоб его покрылся испариной. – Какой ещё заговор?
– Ага, сам сознался! – закричала, указывая на кузена, принцесса.
– Схватить его! – повелел стражникам король. – И запереть в башню до полного разбирательства!.. А ты, доченька, иди к папочке, он тебя пожалеет…
Тера с несчастным видом прижалась к отцу.
– Ну, ты и стерва! – возмущенно выдохнул Гармен, пока его сковывали. Тера вскользь улыбнулась. – Всё равно ты станешь моей!
Во взгляде кузена сквозило восхищение. Она нарочито равнодушно зевнула, прикрывая ладошкой рот…
Войдя в свою комнату, принцесса расхохоталась.
– Не правда ли – я великолепна! – она провернулась перед зеркалом. – И я влюблена!
Через несколько дней Грант без предупреждения появился в покоях Главного Советника.
– Хочу увидеться с принцессой Терой, – признался он. – Вы отворите мне окно на восходе Алого Солнца?
– Да, – кивнул старец, – и стану отворять до тех пор, пока ты будешь желать возвращаться.
– Я всегда буду возвращаться, – не очень уверено сказал юноша.
– Надеюсь, сынок. Очень на это надеюсь!
Грант немного помялся.
– Господин Главный Советник, мне нужен транспорт, чтобы добраться до Подземного Дворца и обратно, пока не зайдёт Фиолетовое Солнце.
– Хорошо, я дам тебе Мёртвую Голову.
– Отлично! – обрадовался принц. Мёртвая Голова – гигантская ночная бабочка с мохнатым туловищем, бесшумная и стремительная, доберётся до Подземного Дворца менее чем за час.
В означенное время переодетый в даймониона Грант, стараясь не встречаться взглядом с Главным Советником, покинул родной дворец.
Оставив Мёртвую Голову в скалистом ущелье неподалёку от обиталища даймонионов, Грант полетел туда в плаще из Летучей Крысы. Изумрудная диадема украшала голову юноши, и он беспрепятственно прошел во дворец по каменному мосту. Стражники ему почтительно поклонились, заметив однако вслед, что безрассудно такому знатному даймониону расхаживать без прислуги да ещё пешим.
Оказавшись внутри здания, Грант растерялся: все ходы были одинаково серы и расположением напоминали лабиринт. Около получаса он бродил по ним, привлекая изумлённые взоры молчаливой прислуги, пока не наткнулся на… Эгга!
– Что ты здесь делаешь?!
– А ты?!
– Разыскиваю принцессу Теру.
– А я обосновался при дворе, и сейчас как раз пытаюсь устроиться охранником или хотя бы прислугой.
– Я попрошу за тебя, если ты отведёшь меня в покои принцессы.
– Запросто! Моя…э… супруга – фрейлина принцессы. Правда, «фрейлина» - это слишком, скорее поломойка, но зато она имеет беспрепятственную возможность вытирать в покоях принцессы пыль с утра и до вечера… Идём!
Эгг устремился по коридорам почти вприпрыжку, лихо лавируя на поворотах. Гранту приходилось бежать за приятелем изо всех сил, чтобы не отставать. Наконец Эгг остановился перед тёмной нишей, откуда за рукав извлёк низкорослую даймонису.
– Ступай немедленно к принцессе Тере и передай ей… – Эгг обернулся к Гранту: – Снимай-ка обруч!
– Зачем?
– У Жермены отрезан язык. Как она сообщит, что ты заявился?
Грант послушно снял обруч и отдал Эггу, а тот даймонисе. Жермена замычала, вручая обруч обратно Эггу и мелко тряся головой.
– Что с ней? – удивился Грант.
– Эта твоя принцесска, знаешь ли, не подарок, – неохотно ответил Эгг. – Чуть что не по ней, так сразу в карцер… вот прислуга и боится.
– Но Тера будет рада меня увидеть, – спешно заверил Грант. – Из-за меня она даже выбросила кольцо своего жениха-кузена.
– Неужели? – Эгг развеселился. – Так это ты – виновник дворцового скандала? Отлично-отлично!.. Ну, ты, мерзкое животное, – неожиданно грубо рыкнул он на Жермену, – а ну-ка быстро дуй давай к Тере и передай обруч! Живо!
Испуганная даймониса, схватив обруч, опрометью понеслась по коридору.
– За ней! – скомандовал Эгг.
– Как можешь ты так… с дамой? – задыхаясь на бегу, спросил Грант приятеля. – Она же твоя… супруга.
– Здесь супругами становятся в два счёта, – через плечо бросил Эгг. – Тем более что с этой дамочкой я не задержусь… Мне бы только подняться!
– Но разве обязательно было грубить?
– Здесь у всех манера такая. Чем грубее, тем круче, понимаешь?.. Тебе с принцесской тоже… надо выглядеть крутым даймонионом!
– Я не смогу.
– Тогда ты её разочаруешь!
Они остановились перед массивной дверью, куда тенью проскользнула Жермена.
Тотчас послышался радостный вопль, и к юношам вылетела Тера в лёгкой прозрачной накидке. Она повисла на шее у Гранта. Эгг растерялся настолько, что забыл пасть перед принцессой ниц.
– Ты пришёл! Наконец-то, – глаза Теры наполнились, похоже, непритворными слезами. – Я так соскучилась!
Она скользнула взглядом по непочтительно замершему Эггу.
– В карцер!
– Нет, – вступился за приятеля Грант, – это Эгг – мой… хороший знакомый. Если б не он, мы бы никогда не встретились.
– Да? – Тера приблизила глаза к глазам Гранта. – Что ты для него хочешь?
– Придворную должность… если можно.
– Для тебя можно всё, – она на мгновение прижалась губами к губам принца. Эгг еле слышно присвистнул. Тера к нему обернулась: – Будешь пажом моего… второго, нет – третьего брата. У Фунция пажи не задерживаются. Имей в виду, он обожает подхалимов... Жермена, отведи… этого к Фунцию!
Служанка подобострастно склонилась.
– Заходи же! – Тера увлекла Гранта в комнату. Там она, не мешкая, надела ему на палец изумрудное кольцо.
– Вот. Через месяц мы поженимся.
– Но нам надо узнать друг друга ближе.
– Так разве я возражаю? – Тера игриво откинулась на ложе. – Иди ко мне!
Но Грант покачал головой.
– Нет, дорогая Тера, нельзя вот так сразу. Сначала необходимо сблизиться душевно…
– Чего? – она рассмеялась. – Ты говоришь об этом глупом этикете?.. Да ну его к чертям!
– Ты некрасиво выражаешься, – как можно мягче заметил Грант, – но я имел в виду вовсе не этикет, а… наши с тобой интересы, взгляды, вкусы, привычки… чтобы найти гармонию…
Тера уселась на ложе, скрестив ноги.
– Разве ты тёх?
– Кто? – не понял Грант.
– Ну, тёх… из тех, кто вместо того, чтобы любить даймонису, гладит её по ножке и больше ни на что не способен!
– Я не знаю, о чём ты говоришь, но если о половой несостоятельности, то нет – я вполне нормальный фей, но… фей, понимаешь? А ты – даймониса. Мы неизбежно разные, но наша любовь вне сомнения поможет нам соединиться в единое целое…
– Какое ещё «целое»? – недовольно воскликнула даймониса. – Когда мы поцеловались – вот это было «целое»! Если я тебя не устраиваю – так и скажи! Нечего тут твердить про «целое»!
Грант беспомощно развёл руками. Тера смягчилась.
– Извини, я погорячилась! Но если во мне тебе что-то не нравится, так скажи прямо, и я постараюсь измениться.
– Вот это другой разговор! – обрадовался Грант. – Чтобы узнать друг друга, совсем необязательно… непрестанно целоваться. Можно ведь говорить о чём угодно. Например, об искусстве…
– О чём? – глаза Теры стали похожи на Фиолетовое Солнце в зените.
– Ну, например, о музыке.
– А чего о ней разговаривать? Под музыку надо танцевать!
– Музыка бывает разная, не только танцевальная…
На Гранта вновь уставились два фиолетовых солнца.
– Или, к примеру, литература…
– А это что?
– Сказания, баллады, стихи…
– Чего?
Юноша вздохнул.
– Ты когда-нибудь наблюдала Зое.
– А кто это?
– Не «кто», а «что». Это планета, которая бывает видна в промежутке между закатом и восходом Фиолетового и Алого Солнц.
– Нет. Глаза даймонионов не выносят Алого Солнца, оно нас убивает! Если бы не так, то мы захватили бы фейев, потому что фейи – жалкие трусы!
– Ты не права, – мягко возразил Грант, – фейи – отважный народ, просто бог Алого Солнца есть бог растений, и фейи питаются лишь растениями и приносят их в жертву своему богу. А бог Фиолетового Солнца, которому поклоняются даймонионы – бог кровожадный, для него вы убиваете животных.
– И фейев, – мрачно добавила Тера. – Когда поймаем!
Грант промолчал.
– Извини, – выдавила Тера. – Хоть я и не умею рассуждать, как ты, но я просто обожаю тебя, и говорю, как думаю. Для того чтобы быть счастливой, мне необходимо чувствовать тебя, твои руки, губы на моём теле…
– Но это никуда от нас не денется! – почти в отчаянии вскричал Грант. – Пойми, дорогая Тера, ведь и молчание может много значить, а многословие быть пустым!
– Да? – она озадаченно на него поглядела.
– Конечно! Один взгляд бывает дороже тысячи поцелуев, а слово – объятий.
– Ну-ка погляди на меня так и скажи что-нибудь достойное хотя бы пожатия рук!
Грант улыбнулся.
– Я предлагаю тебе прогуляться под Фиолетовым Солнцем. Согласна?
Принцесса кивнула.
– Для этого нам необходимо подняться на крышу дворца, а подходы к ней тщательно охраняются.
– А мы полетим туда.
– Но шум от плащей Летучих Крыс привлечёт всю охрану!
Грант, загадочно улыбнувшись, стал раздеваться. Тера смотрела на него, приоткрыв рот. Юноша выскользнул из плаща и оказался в переливающемся царском одеянии из тонкой материи. Небрежным движением он скинул парик и тряхнул волнистыми спадающими ниже плеч волосами. Тера сдавленно ахнула. Затем Грант расстегнул на груди ремень и с удовольствием расправил затёкшие крылья.
Тера подскочила к нему со спины и ощупала крылья.
– Тебе не больно?
– Нет, в крыльях отсутствуют нервные окончания.
– Какие хорошенькие! – от удовольствия даймониса рассмеялась. – Оказывается, фейи тоже бывают симпатичными!
Грант положил ладони на плечи Теры и заглянул в глаза. Взгляд его был бесконечно нежен и проникал в самое сердце принцессы. У неё замерло дыхание. Он произнёс нечто непонятное на языке фейев, и от звука его голоса у даймонисы закружилась голова, она едва не упала.
– Что это? – прошептала.
– Моя любовь к тебе.
– Любовь?
– Да. Она сильнее всех телесных прикосновений.
– Поцелуй меня!
Грант покачал головой.
– Я подарю тебе поцелуй там – на кровле дворца, когда взойдёт Зое.
– Ну, так чего же мы медлим?
Грант подвёл Теру к окошку.
– Не боишься?
Она презрительно фыркнула.
– Тогда обхвати меня за шею, а я буду придерживать тебя за талию…
Говоря так, Грант бесшумно выскользнул за окно и стал подниматься с Терой вдоль дворцовой стены. От тяжести даймонисы крылья его напряжённо дрожали, но фей не подавал виду, как ему нелегко. Беспрепятственно достигнув крыши, Грант перевёл дыхание. Скрестив ноги, Тера уселась на кровле.
– Расскажи, как фейи ухаживают за девушками.
Грант, отдышавшись, присел рядом.
– Как правило, они с детства знают друг друга. У фейев очень важно, чтобы князья сходились с князьями, а простолюдины с простолюдинами…
– У нас тоже, – вставила Тера.
– Хотя бывают исключения, когда фей и фейа сильно полюбят друг друга…
– И у нас!
– Фейи очень осмотрительно подходят к выбору партнёра, ведь браки заключаются ими на всю жизнь...
– А у нас – нет! Если, допустим, муж надоел? Или растолстел? Или ему оторвали ногу? Что ж так с ним и жить что ли?
– Но разве тебе бы не хотелось, чтобы я оставался с тобой всегда, даже если бы ты осталась без рук и без ног?
От удивления Тера приоткрыла рот.
– Разве такое возможно?
Грант кивнул и поцеловал ей руку. Неожиданно она смутилась.
– Смотри, – прошептала, – у тебя ногти, а у меня – когти…
– Это ничего. Ведь я люблю тебя.
– Правда?
Он дотронулся кончиками пальцев до её лица. Даймониса задрожала и отстранилась.
– Не делай так.
– Почему?
– Мне больно.
– Но я легонько…
– Нет, вот здесь, – она показала на грудь. – Там всегда было тихо, а теперь что-то шевельнулось… Мне страшно!
– Не бойся. Позволь этому развиваться.
– Что это?
– Сердце.
– Это у нас ругательное слово, означающее… тёх!
– Неправда. Главный Советник сказал мне, чтобы я всегда слушался своего сердца…
– Смотри, что это? – Тера ткнула пальцем в небо.
Всходила Зое. Фиолетовое Солнце скрылось за горизонт, Алое было только на подходе. Тера задрожала.
– Я боюсь, – прошептала она, прячась за Гранта.
– Чего?
– Не знаю, она меня пугает!
– Но это всего лишь Зое – планета, спутником которой мы являемся… Успокойся.
Но Тера не могла унять дрожи.
– Зачем ты меня сюда притащил? Чтобы мучить?
– Нет же, любимая! Посмотри на Зое, как она восхитительна… – и Грант заговорил на фейском языке.
– Что ты сказал? – полюбопытствовала Тера, немного осмелев.
– Это стихи. На твоём языке они означают примерно следующее: среди тысячи взглядов, которые смотрят на Зое, как обнаружить мне твой?
Тера хихикнула.
– Ну и глупость! Это невероятно – найти взглядом взгляд!
– Стихи необязательно должны быть вероятными, – объяснил Грант. – Даже наоборот – они выражают то, что невозможно передать обычными словами, а можно только прочувствовать… Стихи, как пьянящая ягода, – им надо выстояться.
– Мне непонятно, – призналась Тера.
– Ничего, нельзя требовать от тебя всего сразу. По мере общения мы больше будем узнавать друг друга, пока не достигнем полного единения… А сейчас я отнесу тебя обратно в твои покои. Скоро взойдёт Алое Солнце…
Тера чувствовала себя точно объятой пламенем.
На прощание Грант подарил обещанный поцелуй, который, однако, не принёс ей наслаждения, но невыносимую муку и огнём горел на губах. Грант сказал, что вернётся, если только принцесса этого пожелает. Он дал ей время подумать и разобраться в чувствах к нему. Эгг должен был сообщить Гранту решение Теры.
Даймониса провела в смятении более суток. Она не могла ни есть, ни спать, а только, словно в бреду, повторяла имя принца фейев.
– Кого я обманываю? – тоскливо заглядывая в зеркало, спросила она своё отражение. – Я влюблена! Несомненно и безвозвратно – я влюблена!
Она зарыдала в ладони.
У Теры было множество романов, как правило, непродолжительных. Среди её ухажеров присутствовали изящные пажи и мускулистые воины, суровые охранники и хитрые придворные, но ни одного подобного Гранту! Она вертела даймонионами, как хотела. Могла быть нежной и страстной, коварной и бесхитростной, соблазнительной и неприступной… Но Грант на корню рушил все её любовные козни, он видел Теру насквозь и вытаскивал из глубины её существа то, чего она ни за что никому бы не показала – сердце, трепетное и уязвимое, – на меньшее Грант не соглашался. Его не устраивало лишь тело. Тера понимала, что, отдавшись юноше полностью, окажется перед ним абсолютно безоружна, и терзалась от этого. Выплакавшись, она позвала Жермену и приказала привести Эгга…
Цепкий взгляд Главного Советника выхватил изумрудный перстень на пальце принца, едва юноша проник в окошко.
– Это подарок Теры, – объяснил Грант.
– Согласно ему уже через месяц ты должен на ней жениться, – заметил старец. Грант кивнул.
– Если Тера не заберёт подарок.
– А как же твои родители? Принцесса Бегония?
– Я им всё расскажу… как только получу от Теры согласие продолжить наши отношения.
– Вот как? Даймониса ещё раздумывает? Это что-то новенькое!
– Она необычная девушка. Я верю, что мне удастся её изменить.
Главный Советник вздохнул.
– Боюсь, это невозможно, сынок.
– Любовь творит невероятное!
– Только не с даймонионами.
– Посмотрим, – Грант решительно сжал губы и отправился в свои покои. Там он переоделся и как обычно навестил своих родственников, оказывая каждому из них должное почтение, но в мыслях принца безраздельно властвовала лишь принцесса даймонионов.
– Грант, посыпайся! – сквозь сон донёсся до принца голос Эгга. Раскрыв глаза, Грант изумился.
– Ты? Здесь? А как же…
Со смехом Эгг перебил:
– Я от принцессы Теры. Она велела передать, что любит тебя и хочет быть твоей женой и еще, чтобы ты подарил ей рубиновое кольцо, как символ любви – таковы обычаи!
– Я думал об этом, – Грант уселся на ложе. – Конечно же я подарю ей это кольцо… Только вот, как мои родители отнесутся к тому, что придётся породниться с даймонионами?
– Это проблема, – заметил Эгг. – Такого ещё в нашем королевстве не бывало!
– Почему же, – Грант немного помялся, затем всё же сказал: – Вот ты, например.
– Я?!
Грант кивнул.
– Твой матерью была фейа, а отцом… даймонион.
Некоторое время Эгг молча хватал воздух ртом.
– Главный Советник? – наконец выдохнул он, и Грант кивнул.
– Так вот почему… – Эгг ненадолго замолчал. – Мне очень нужна твоя помощь… Тера – весьма умная даймониса, посоветовала мне жениться на её двоюродной сестре, кузине Верене – близняшке того самого Гармена, который сейчас в карцере. К слову, говорят, его скоро выпустят – обвинения Теры не подтвердились… Но никто не должен знать о моём фейском происхождении. Для этого мне необходимо сделать операцию на глаза, чтобы они были как у даймонионов. Даже Верена не должна догадываться о том, что я наполовину фей! Тера тоже думает, что я – даймонион, который с тобою дружен… Такие операции на глаза делает Тайная Разведка… Помоги мне туда определиться!
– Хорошо, – согласился Грант, – но как ты оттуда выйдешь? Тайная разведка – это пожизненно.
– Я стану работать на фейев – доставлять им секретные сведения о замыслах даймонионов.
Грант изумился.
– Так с кем ты, Эгг? С нами или с ними?
– А ты?
Принц смешался.
– Хорошенький вопрос…
– Не грузись, – Эгг похлопал Гранта по руке. – Я – сам за себя! Кто ещё мне более близкий друг, а? – он подмигнул принцу.
Гранту стало гадливо. Внезапно он осознал, что Эгг за него лишь до поры, пока они идут рука об руку, но при случае Эгг перешагнёт через него так же запросто, как через Главного Советника, Жермену, Тайную Разведку, фейев, даймонионов… После знакомства с Терой… даже нет – ещё раньше – после начала вылазок в стан даймонионов, когда для Гранта началась двойная жизнь, он все больше и больше запутывался, а Эгг попал в свою колею и вот уже метит в князья! На пути он использует всё для трамплина, чтобы только возвыситься и достигнуть цели, только вот какой? Или возвыситься и есть его цель?
А что нужно Гранту? Любви принцессы Теры? Да, вероятно. Но будут ли они при этом счастливы? Грант чувствовал себя угодившим в гигантскую паутину. Вот только где спрятался паук?
Перед тем как отправиться на свидание с Терой, Грант попросил Главного Советника об аудиенции. Всё выглядело официально, и старец восседал на своём судейском троне в расшитых золотыми нитями одеждах. Но едва он завидел понурого Гранта, как тотчас сошел с трона, и, подойдя к юноше, крепко его обнял. Грант едва не разрыдался у него на плече.
– Ну-ну, принц, крепитесь! Кто говорил вам, что будет легко?.. Я вижу, вы нуждаетесь в совете.
– Я хочу знать, господин Главный Советник, отчего перестали исчезать фейи?
Старец опустился на ступеньки подножия трона и показал сесть Гранту, тот присел на пару ступеней ниже. И трон, и его подножие были выполнены из редкого ослепительно белого камня, со временем не темневшего.
– Оттого что они перестали быть искренними. С появлением даймонионов в среду фейев проникло зло, и с каждым годом всё меньшее их количество исчезало.
– А что такое «исчезновение»? На моём веку я не видел ни одного!
Главный Советник задумался, подперев ладонью седую голову.
– Как тебе объяснить?.. Пожалуй, расскажу, как это выглядело внешне. Фейи, удостоившиеся исчезновения, знали об этом заранее, чтобы предупредить тех, кого более всего любили. Как правило, это были их родители, жёны или мужья, дети, родственники… Это было для всех большой радостью и гордостью, никто не скорбел, может быть только глубоко в сердце… Но каждый надеялся на встречу в недалёком будущем… Затем наступал означенный день, когда фей на глазах у самых близких людей словно бы растворялся – миг и его не стало на этой планете!
– И куда же он отправлялся?
Старец засмеялся всеми морщинками.
– Этого я не сумею тебе объяснить, сынок! Разве сможет понять яйцо жизнь птицы, а гусеница – бабочки? А икринка – жизнь малька, головастик – лягушки? Или семя разве похоже на растение, какое из него вырастет?.. Даже не расспрашивай – я объяснить этого не в силах.
– Значит, исчезнуть – это хорошо?
Главный Советник обнял юношу.
– Скажу по секрету, что исчезнуть – и есть истинное предназначение фейев. И если они не исчезают, то уподобляются засушенным семенам растений, из которых уже никогда ничего не вырастет, потому что в них умерла жизнь.
– Тогда отчего, господин Главный Советник, вы не рассказываете об этом фейам? Если исчезновение так важно, то об этом надобно кричать!
Старец отпустил Гранта и словно бы в миг одряхлел: плечи его ссутулились, кости выступили из-под одеяния и углубились на лице морщины.
– Я пытаюсь, – устало произнёс он, – но с каждым годом меня слушают всё меньше и меньше, а когда-нибудь и вовсе перестанут слушать…
Он замолчал.
– Что будет тогда? – вскричал Грант. – Что будет с фейами?
Старец посмотрел на него слезящимися глазами.
– Планета Двух Солнц погибнет.
– Со всеми живущими?
Главный Советник кивнул. Грант похолодел.
– А… скоро это случится?
– Время не имеет значения, сынок.
– Но… каковы предпосылки того, что это обязательно будет?
– Не переживай, – старец погладил руку юноши, – пока я здесь, надежда не потеряна.
– Так вы на планете от самого её начала?
Главный Советник прижал к губам палец.
– Т-сс! Это тайна.
Грант немного помолчал, усваивая информацию.
– А даймонионы? – наконец спросил он. – Откуда взялись даймонионы?
– Я расскажу попозже. Довольно с тебя и этого.
– Но я могу разузнать о происхождении даймонионов у Теры?
– Безусловно, сынок. Попытайся найти истину самостоятельно, а затем приходи, и мы с тобой всё обсудим.
– Благодарю, господин Главный Советник, что уделили мне время.
Грант почтительно откланялся, и старец привычно его благословил.
– О, какое восхитительное колечко! – Тера то подносила выточенное из цельного рубина кольцо к самым глазам, то отводила его на вытянутой руке в сторону. – Так и сверкает! А этот золотистый цветочек внутри рубина… как его туда вделали?
Грант улыбался, наблюдая радость принцессы.
– Наши мастера-ювелиры способны и не на такое… Подобные цветки вырастают лишь на самых крутых склонах гор, куда долететь под силу только очень выносливым фейам. Да и зацветают они лишь раз в году, причем в самое разное время. Поэтому влюблённые юноши заранее присматривают такой цветок для своей возлюбленной и в тайне ожидают его цветения...
– А ты присмотрел? – поинтересовалась Тера.
– Давно уже. Я облетел самые крутые склоны и много раз наблюдал цветение Алоцвета, но ни разу не сорвал ни цветочка.
– Но ты мог бы выгодно продавать цветы тем влюбленным юношам, которые сами не в состоянии лазать по горам, – заметила Тера. – Ради того, чтобы покрасоваться перед возлюбленными они бы отвалили любые деньги!
– У фейев нет денег, Тера. Их жизнь с позиции даймонионов абсолютно безмятежна. Фейи питаются растениями и мастерят одежды из лепестков. Высокие горы, окружающие королевства фейев, полны драгоценных камней и самого лучшего золота. Поэтому фейи не заботятся о пропитании, как даймонионы, а занимаются сплошь изящными искусствами, музыкой и поэзией. У фейев в почёте лишь красота, в чём бы она ни выражалась. Всякий раз фейи придумывают что-нибудь новое, это становится на короткое время модным и приносит славу изобретателю.
– Выходит, фейи работают бесплатно? – удивилась Тера.
– То, что они делают, невозможно назвать работой, как понимают это слово даймонионы. В создании прекрасного заключен смысл существования фейев.
Принцесса потрясла головой.
– Я правда не понимаю! – жалобно сказала она. – В моём представлении фейи похожи на подземных муравьёв, которые вкалывают день и ночь на свою матку… только без королевы-матки... Разве может работа доставлять радость? На то она и работа, чтобы приносить богатство!
– А ты представь, что у тебя всё есть, абсолютно всё, чего бы ты ни захотела… Что бы ты тогда делала?
Тера кокетливо сощурилась.
– А у меня и так всё есть, и я хочу только одного: чтобы такой умный и красивый фей, как ты, стал моим мужем!
– Я тоже хочу, чтобы ты стала моей женой, но предвижу на пути к этому некоторые трудности, связанные с моей семьёй… Впрочем, речь у нас не об этом, а о том, что вполне возможно получать радость как от процесса работы над произведением искусства, так и от конечного результата, когда получается шедевр.
Тера демонстративно зевнула.
– Ты обещал прокатить меня на Мёртвой Голове и заодно показать королевство фейев!
– Конечно. Надевай плащ.
Тера с помощью Гранта облеклась в плащ из кожи Летучей Крысы, и они, держась за руки, бесшумно покинули дворец. Увидев Мёртвую Голову, Тера заулыбалась:
– Надо же сколько мяса!
Гранту стоило немало усилий, чтобы отучить принцессу хватать на лету ртом жучков и мелких ночных бабочек, считавшихся у даймонионов лакомством наподобие семечек. При этом лапки и крылышки насекомых только и отлетали!
Грант с Терой зарылись в мохнатый мех гигантской бабочки, и Мёртвая Голова скоро достигла королевства фейев. Несмотря на высоту, принцу с принцессой не было холодно: от ночной бабочки исходило тепло, да и своими телами они согревали друг друга. А над ними на ядовито-жёлтом небе полыхало в зените пронзительно синее солнце.
– Мне никогда ещё не было так хорошо! – призналась Тера. – Это такое счастье, что мы познакомились… У даймонионов приняты грубые ухаживания за девушками. При этом те также обязаны отвечать оплеухами, и чем горячее страсть, тем это считается лучше. От таких… отношений, говорят, рождаются самые крепкие дети.
– Крепкие – это бесчувственные? – иронично спросил Грант.
– По-вашему да.
– А я хочу, чтобы наш ребёнок понимал красоту и мог её создавать.
– Как ты?
– Я пишу музыку, немного рисую, сочиняю стихи и различные красивые истории… А теперь у меня есть ты, и, может быть, ты станешь моим самым главным шедевром, на сотворение которого мне не жалко потратить всё существование.
– А сколько существуют фейи?
Грант засмеялся.
– Совсем недавно я разговаривал об этом с Главным Советником… Самые древние фейи находятся на планете по нескольку тысяч лет… А даймонионы?
– Наверное, так же. Никто не считает возраста. Рождаются и растут себе, заполняют подземелья… И никто не знает, что будет дальше!
– Откуда появились даймонионы?
– От даймонов, – фыркнула Тера, – это же всем известно!
– А кто такие даймоны?
– Ты не знаешь? – принцесса выглядела чрезвычайно удивлённой. – Ах да! Ты ведь фей, какое вам дело до даймонионов!
Грант сжал плечи Теры.
– Расскажи мне, любимая, для меня это очень важно.
Принцесса отпустила мех бабочки и обхватила принца обеими руками.
– Я буду держаться за тебя!.. Даймоны – наши боги. Вообще-то мы поклоняемся Фиолетовому Солнцу, как вы – Алому, но мы точно знаем, кому приносим свои жертвы. А от даймонов произошли даймонионы.
– У даймонов были дети?
– Наверное.
– Тогда почему вы называетесь даймонионами?
– Я не знаю!
– А даймонионы когда-нибудь исчезали?
– Чего? – от удивления Тера приподнялась. – Я даже о таком не слышала!
– Понятно. Значит больше ты мне не можешь ничего рассказать… Придётся снова обратиться к Главному Советнику.
Мёртвая Голова приземлилась неподалёку от дворца фейев. Грант помог Тере сойти с бабочки. Принцесса крутила по сторонам головой и удивлялась обилию растений, которые видела впервые. Дворец поразил её невероятно огромными размерами.
– Здесь целый город, – пояснил Грант. – Растения также включены в дворцовую архитектуру, и некоторые комнаты не что иное, как распустившиеся цветы, и, сидя на их лепестках, можно потягивать через специальное приспособление сладкий нектар.
Они облетали квартал за кварталом, и всякий раз открывалось новое зрелище, совершенно непохожее на предыдущее. Как правило, кварталы носили названия растений, которые в них преобладали: Магнолий, Крокусов, Водяных Лилий, Алых Роз…
– Я устала, – пожаловалась принцу Тера, и они присели отдохнуть на каменном краю Сиреневого Фонтана, при Фиолетовом Солнце казавшимся чёрным.
– От запахов у меня кружится голова, – Тера прислонилась виском к плечу Гранта. – Знаешь, наверное я не смогу жить здесь… Но ты можешь стать для меня приходящим мужем.
– Как это? – нахмурился Грант.
– Ну, ты будешь прилетать ко мне, как сейчас, мы будем любить друг друга, у нас родятся дети… Ты станешь их навещать…
– Но я так не хочу! Разве ты не поняла, Тера, я всё это время пытался показать тебе, что мы должны полностью доверять друг другу и что наша любовь сделает невозможное – соединит через нас наши семьи! Браки между даймонионами и фейами станут реальными, и они перестанут оставлять своих детей в пещерах, как фейи, или приносить их в жертву, как даймонисы!
– Какое мне дело до других даймонионов или фейев? – пожала плечами Тера. – Мне достаточно моей жизни.
– Ах, Тера, Тера…
– Я тебя огорчила? – она приластилась к Гранту, словно Тирада – его летучая кошечка. Когда Теру охватывала страсть, она становилась неуправляемой, и Гранту стоило великого труда удержаться, чтобы не познать возлюбленную до свадьбы. Всякий раз у него темнело в глазах и мутился разум, но какое-то внутренне чувство, которому он не знал названия, но полностью доверял, не позволяло возобладать страсти, и юноша неизменно угашал инстинкты даймонисы.
Грант без приглашения вошел в зал Главного Советника и молча стал за дверью. К груди принца был приколот Алоцвет. Едва глянув на юношу, старец тотчас распустил немногочисленных посетителей и спустился с трона. За руку он подвёл Гранта к ступенькам подножия трона и усадил на них.
– Что произошло?
Принц поведал своё утреннее приключение, когда его вызвал отец и повелел собираться в соседнее королевство – свататься к принцессе Бегонии.
– Тогда я сказал, что помолвлен с Терой и попросил благословения на брак…
– Что произошло дальше?
– Отец повелел всем выйти и затем сказал мне неожиданное… – юноша вытер глаза. – Он сказал, что понимает моё увлечение даймонисой, и что он сам в своё время баловался с ними и знает, какие они темпераментные, но мне не нужно непременно жениться на Тере… То есть что я могу жениться на Бегонии, а встречаться с Терой, понимаете?.. Что многие так поступают.
– Ну вот, теперь ты всё знаешь сам.
Грант гневно поглядел на Главного Советника.
– Скажи мне, старик, отчего Планета Двух Солнц ещё существует?! Несмотря на ложь и растление, которые докатились и до князей? Я не хочу жить на этой планете, где не осталось никого с чистыми руками и чистым сердцем! Глядя на фрейлин, я думаю теперь о возможных их связях с даймонионами, на пажей – об их совокуплениях с даймонисами! Отчего всё так происходит?
Старец выслушал принца, покачивая головой.
– Помнишь, ты спрашивал, откуда взялись даймонионы?
– Тера сказала, что от каких-то их богов даймонов.
– Верно, но изначально на Планете Двух Солнц обитали только фейи. Даймоны были изгнаны с Зое. Затем они оккупировали на Планете Двух Солнц пространство и соблазнили нескольких фей, те родили им первых даймонионов. Они обжили подземные пещеры и за несколько тысячелетий так расплодились, что фейам пришлось строить города и запираться от даймонионов на время Фиолетового Солнца. Но любопытство и тяга к неведомому одерживали верх, и всё больше фейев оказывалось вовлеченными в связь с даймонионами. Постепенно фейи переставали производить потомство, и вы, ваше высочество, – последний отпрыск королевского рода, являющийся чистокровкой. Остальные замужние фейи рожают детей не от своих мужей, а от даймонионов, а их мужья тем временем оплодотворяют даймонис, которые приносят своих отпрысков в жертву богу Фиолетового Солнца, за которым – высшие даймоны… Когда я обнаружил в пещере Эгга, то он был единственным живым младенцем среди сотен уже умерших…
– Отчего, старик, ты не рассказал мне этого раньше? – вскричал Грант. – А если бы я сорвался и…
Он замолчал.
– Ты не оставлял надежды изменить даймонису.
– Я и сейчас надеюсь… – Грант потрогал на груди алый цветок. – Только я буду настаивать на законном браке! Чтоб и меня и её приняли наши семьи. Наша любовь победит предрассудки.
– Ты фей, она даймониса – этим всё сказано, – возразил старец.
– Так пускай истина выйдет на свет! Я не жела