Мария сидела за столом. На нее сквозь очки смотрел врач. Все, что он говорил, было для Марии на грани понимания. И ее это пугало.
- Вы только вспомните, какие войны вызвали в мире первые клонируе-мые дети, - говорил он ей, тоном терпеливого учителя. – Ведь ни одна страна его вначале не признавала, но все же втайне проводила экспе-рименты и производила на свет клонируемых детей.
Мария тяжело вздохнула. Никакой такой войны она не помнила. Но, скрывать от сверстников, что сама клон, ей приходилось все детство. Хо-тя, попробуй, скрой очевидное! Достаточно посмотреть на маму, бабушку или прабабушку, как все тайное становилось явным. И если в разные вре-мена людей считали низшим сортом из-за состояния кошелька, религиоз-ных устремлений или даже национальности, то теперь ко всем этим раз-личиям добавилось - клон ты или нет. Если на бабушку просто искоса смотрели, маму допекали, то ее, Марию, окружающие буквально со света сжить пытались.
- А теперь, - продолжал врач, - оно повсеместно. Вот и Вы, если смот-реть по истории болезни, тоже клон в третьем поколении.
Мария вздрогнула. Ей было неприятно вспоминать об этом. Она попыта-лась прочесть презрение за стеклами докторских очков, такое, какое обычно видела в глазах не клонов, но как ни странно, не обнаружила его.
- Вся разница в обычном, я бы сказал, повседневном клонировании и предлагаемом Вам, заключается в том, что Ваш клон, Ваша дочь, - тут же поправил себя мужчина, - будет, как бы сказать, улучшенной Вашей модификацией.
- Что значит «улучшенной»? – не поняла Мария.
- Это значит, что она будет превосходить и Вас и Вашу маму, и бабушку во всем. Станет более здоровой и способной.
- Способной?!
В Марии заговорила старая боль «Вы, клоны, все тупые», - дразнились одноклассники.
– Вы меня считаете глупой?
Врач сдержался. Ему очень хотелось сказать «да». После сорока минут бе-седы с этой пациенткой он еще не был уверен, что она согласится на предложенный ей эксперимент. Хотя выбора у нее все равно не было.
- Ну, зачем же, так сразу, - наконец-то нашел он нужные слова. – Дело в том, что дети, не зависимо от степени донашиваемости, разумеется, при отсутствии родовых травм, которых в данном случае быть просто не может, развиваются, практически в одни сроки. Они примерно в месяц после рождения поднимают голову. В три начинают играть по-гремушками. В шесть садятся. И так далее. А Ваша дочь будет лежать под прозрачным колпаком, и, разумеется, видеть все происходящее вокруг. Вы сможете заниматься с ней еще до ее, скажем так, рождения. То есть до момента, когда малышку вынут из-под колпака. К тому же, первые пять лет жизни наиболее важны для ребенка. Именно в них он осваивает большинство информации. А что говорить о первом годе жизни, в который он из несмышленыша превращается в ходящего, го-ворящего индивида? Кроме того, движения Вашей дочери не будут за-труднены (колпак весьма широкий, а в дальнейшем ее переведут в больший по размеру)...
- Доктор, - Мария не до конца понимала описываемые ей «прелести». Она хотела, чтобы ее дочь была, пусть даже клонирована, если нельзя этого избежать, но рождена! – А может все-таки есть возможность…
«Опять двадцать пять» - у мужчины на лбу выступил пот.
- Это невозможно, - с трудом сдерживаясь, произнес он. – Вы не сможе-те выносить ребенка. Это однозначно.
Мария обречено посмотрела в окно.
- К тому же, - продолжал врач, - заметьте, что у Вашей бабушки куда больше болезней, чем у прабабушки, у Вашей мамы их целая коллек-ция, ну а Вы, просто скопище всевозможных недугов!
Мария с согласием кивнула. Все ее детство сплошная череда поликлиник, санаториев, больниц…
- А Ваша дочь этого избежит, - радостно продолжил врач, который на-конец-то нашел нужную «ниточку». – У нее не будет ни бесплодия, как у Вас и всех женщин в Вашей семье, начиная с прабабушки. Она смо-жет сама, я повторяю, сама, родить ребенка. Ей не придется пользо-ваться клонированием!
Для Марии это был весомый аргумент. Она о таком даже не мечтала.
- К тому же, ее обойдут как внутренние болезни, так и внешние. Ей, в отличие от Вас, да и от меня, не придется носить очки.
«Это уже не мало» - мысленно согласилась Мария, но не решилась пока произносить вслух. А доктор, окинув ее взглядом, добавил.
- И еще, - то был последний, сокрушительный удар, - У нее не будет ожирения, а кожа станет идеально гладкой без угрей, а волосы необы-чайно пышные и густые.
Как Мария могла от такого отказаться?!
- Хорошо, доктор, я согласна, - произнесла она.
- Деньги в кассу, - врач тут же вскочив с места, почувствовал облегчение от окончания разговора, вышел из комнаты.
2.
Прошло несколько недель. Мария не могла найти себе места. Напрасно ее успокаивали мама, бабушка и прабабушка, которые, впрочем, и сами изрядно нервничали. Все эти клонирования были слишком дорогим удовольствием. Они не один год всей семьей копили деньги. А потом оббегали десятки боль-ниц, но все было напрасно. Все врачи в один голос твердили, что клон в третьем поколении не может стать матерью. Бедная Мария переживала и би-лась ночами в истерике, не находя выхода. Об усыновлении, а точнее удоче-рении, она ровным счетом ничего не хотела слышать. Да если бы даже и ре-шилась, то, вряд ли ей это позволили при ее здоровье и отсутствии мужей у всех женщин в семье. Закон слишком строг. Чтобы обойти его, надо предос-тавить слишком много бессмысленных бумаг, пройти уйму комиссий, со-брать коллекцию подписей, но так и не быть уверенной в успехе. Клонам не особенно охотно отдают детей. К тому же, Марии очень хотелось иметь сво-его кровного, родного человечка. Старшие Марии (а по традициям семьи, всех новорожденных девочек- клонов звали одинаково) очень переживали за нее. И, наконец-то, прабабушка нашла врача. Но, как ни доверяла она этому человеку, шанс на неудачу все равно оставался.
- Подойди, - взволнованная мама позвала ее к телефону.
У Марии сжалось сердце.
- Алло, - произнесла она, не узнавая свой собственный голос.
Через пару минут она визжала от радости, прыгала по всей квартире и крича-ла: «Получилось! Через неделю я смогу ее увидеть!».
- Через неделю? – усомнилась бабушка.
Мария летела, как на крыльях. Ей чудилась маленькая девочка – Дюймовочка – ее дочь! Но, перед ней оказался микроскоп, а вместо «Дюймовочки», пред-стал «лягушонок – головастик». И вот этот самый «головастик» смирно ле-жал в жидкости на стекле микроскопа и даже не пытался двигаться.
- Сегодня мы Вашу дочь помещаем под колпак, - радостно заявил Марии врач, тот самый, который долго и упорно уговаривал ее на экспери-мент.
Будущая мама с недоверием посмотрела на него.
- Все пока в норме, - поймал он взгляд. – Плод развивается, как по часам.
Мария сделала вид, что поверила.
Но время шло. Из головастика «выклевывался» человечек, обретая есте-ственные формы. Стало появляться личико, носик, глазки… Ребенок начинал двигаться, разглядывая ручки, ножки…
Каждый день дарил Марии все новые и новые сюрпризы. Она понятья не имела, что освоит ее дочь завтра. Врачи, казалось, тоже были довольны экспериментом, и сами проводили с еще формирующимся человечком часы. Когда Мария входила на территорию центра, то ревностно выслушивала но-вости о дочери. Уже через четыре месяца девочка с интересом наблюдала за перемещением вокруг нее и прислушивалась к звукам, доносившимся через специальную трубку, приставленную к колпаку. Марии даже казалось, что дочка узнает ее, и счастье разливалось волной.
Малышка подросла и начала под колпаком ползать (ее только далеко пуповина с детским местом, от которых она еще очень зависела, не пускали). Зато греметь погремушками ничто не могло помешать. А еще Мария читала ей сказки, приставив ту самую трубку к колпаку, и показывала картинки. Ей порой казалось, что девочка пытается за ней повторять.
- Через неделю Вашу дочь будем вынимать из-под колпака, - как-то об-радовал Марию врач.
- И я смогу ее забрать?!
- Не сразу. Где-то, через неделю. – Мужчина тяжело вздохнул. За время эксперимента он сам успел привязаться к ребенку и боялся предстоя-щего расставания. – Вам нужно ее периодически к нам сюда прино-сить. Мы будем следить за ее развитием.
Мария кивнула, а сама подумала, что когда они окажутся дома, ей меньше всего захочется приносить ребенка в центр.
3.
И вот Мария держит на руках завернутую в пеленки девочку. Они уже собрались уходить. А у доктора кошки на душе скребут. Напрасно он себя уговаривал, что эта девочка всего лишь пациентка. У него было такое ощущение, что он сам выносил этого ребенка и теперь должен отдать.
- Как Вы ее назовете? – пытался он казаться веселым.
- Марией, - пожала плечами молодая мама. – У нас всех женщин в семье так зовут.
- Я Диана, - неожиданно подала голосок новорожденная.
- Кто?! – врач вздрогнул.
- Диана, - повторила малышка, глядя на него не детским взглядом.
- С чего ты взяла? – мужчина побелел.
- Помню, папа, - произнесла девочка.
Мужчина схватился за сердце и сел.
- Что все это значит? – с трудом произнося каждое слово, спросила Ма-рия. Она боялась подвоха. А вдруг, это не ее дочь?! А вдруг, подмени-ли?!
- В Ваш клон вселилась душа моей погибшей в аварии дочери.
- Ваша дочь погибла в аварии?! – вырвалось у Марии.
- Да. Я хотел сделать ее клон, но и жена тоже погибла.
- Поэтому Вы использовали мою дочь?! – Мария вскипела от негодова-ния.
- Я сама вселилась, - ответила за него Диана.
- Дочка, что же ты наделала? – доктор смотрел в личико ребенка. Его переполняли чувства. Но он прекрасно понимал, что не имеет права за-держивать Марию, уносящую свою, а точнее его, дочь. Взвесив все за и против, он принял решение. – Мария, разрешите проводить вас до до-ма.
- Что? – женщина смотрела на него с неподдельным интересом. «А по-чему бы и нет» – подумала она, оглядывая мужчину.
