аннотация к одной фотографии
кончились ложечки перламутра! поспели ложки с гречишным мёдом.
он терпкий такой, тягучий и цвета йода.
бывает, горчит немного, если погода
глотала таблетки, когда собирали мёд.
содрана люфой загара кожица. скатилось лето печёным «голденом»
за море, сарай, высотки. и надпись «продано»
на нашем смехе, любви и текстах. горе, но
таким уж выдался этот треклятый год.
первый трамвай (а лучше - последний) развозит тени, печаль и осень.
монетой медной – на аверсе цифра восемь –
сверкает солнце, веснушчато и курносо.
трамвай-копилка правит его в закат.
поручни-рёбра, подбросьте денежку! выйдет «орёл» – под луной нам встретиться
лавандовой ночью третьего летнего месяца.
а «решка» (там сердце, что компас, вертится) –
скрин на заставку – и целовать айпад.
С видом на море
А что мне от домашнего тепла?
Чудачества, сгоревшие дотла,
Безжизненная нежность, немота,
Постель – не одинока, но пуста.
А что мне от запретного тебя?
За сладкий вздох всю жизнь свою губя,
Не стану я счастливой на века.
Капризна вожделенная рука.
Куплю у моря хижину. Ворвусь
В её прохладу, синюю на вкус.
Окно открою – спит морская гладь –
И сяду жить. И сяду умирать.
Увидеть море – и.
Ёлка моя на куриной ноге, фингал под глазом.
Можешь расслабиться, крошка, я еду к морю.
Не фейерверк – облако чаек в полночное небо взмоет.
Там никто не окликнет и не разлюбит меня ни разу.
Морю плевать – жива, мертва ли моя улыбка.
Криво ли, ровно лепится к рёбрам сердце.
Помнишь? Анданте, скерцо, аллегро и снова скерцо –
И безымянные звёзды в воду ныряют рыбкой.
Там наверстаю. Душу продам Нептуну. Нет – Посейдону.
И никогда не покину объятия водной глади.
Ни драгоценных глаз, ни детского смеха ради.
В синее море уходит дорога к дому.