* * *
Что ж ты так по-скоморошьи, Господь,
Насмехаешься? Светил да сводил.
Хочешь плоть мою? Довольно колоть…
Или кровь? Так причастись, все свои.
Человечья жизнь тебе – ремесло?
Кость игральная? Мы вместе, но врозь –
Уж как есть, и нам с тобой не свезло:
На авось-небось жить-быть повелось…
…стопка крайняя – в зачин и в помин,
Если пьём, то крайних нет ведь, ни-ни.
Только ты, Господь, меня не покинь
И ещё – чуть-чуть – ещё – не гони…
* * *
Вечер отступает, наступает ночь,
Расставляя звёзды точками точь-в-точь,
Как сапожник в стельку шилом в аккурат
Из-под кожи – в точку, точно – наугад.
Город – горячится: жжёт огнём реклам,
Некто, с виду гордый, входит в ресторан:
«Наливай, кабатчик, верных – сотню грамм,
На землю накинут ведьмовской реглан!
Нынче ночь-попутчица потчует сполна,
Только доля чёрная больно солона!..
Попридержим руку, переждём чуток –
От щедрот бедовых спробовать глоток…
Вьётся путь-дорога, водочка – слеза…
У тебя, кабатчик, сонные глаза!»
* * *
Иду по точкам невозврата,
И трупы дней несу в себе,
И, от рожденья вороватой,
Вверяю их своей судьбе.
Она, используя, теряет –
По памяти – кривляет их,
Одну кривую вытирает,
Другую – претворяет в стих.
По кочкам дней, по строчкам сточным,
Плетя возможность отвернуть,
Пытаясь быть предельно точным
И быстро-медленным, как ртуть,
Я выхожу в столичный морок,
Кругов, колец, дворов, дорог!..
Сквозь всё – к тому, кто сердцу дорог
В пространстве жизни между строк…