А быть может, через годы
Упадёт нам в чистом поле
На головушку кирпич.
А быть может, по дороге
Нас размажет самосвалом,
Или дверью нас приложит,
Или хватит паралич.
Но такого не бывает,
Чтоб тебя одновременно
Заморозило в ледышку
И сожгло на угольки.
Если нас с тобой повесят,
Мы уж точно, не утонем.
И поэтому считаю:
Надо выпить. Наливай!
* * *
Пахнет смерть цветком герани,
И осенним прелым сеном.
Прозаично их назвали
Люизитом и фосгеном.
Меркаптан воняет скунсом,
Серный газ воняет адом,
А хороший яд - искусство.
И халтуры здесь не надо.
Ведь когда сидишь в гробнице
С разрушающимся бытом,
Есть желанье отравиться
Но совсем не цианидом.
Пошлый запах амаретто
Как в дешевом заведеньи.
Пусть отрава пахнет летом
До последнего мгновенья!
Или лесом, или садом,
Или пусть медовым тестом.
А сегодня в моде яды:
"Вкус и запах неизвестны".
* * *
В мутном и дождливом ноябре,
Чтоб не добавлять тоску к хандре,
Не гуляйте часто по кладбищам.
Нас сама костлявая разыщет.
* * *
Я не люблю пустые обещанья.
Но кажется мне очень вероятным,
Что если я составлю завещанье,
То текст в нём будет явно непечатным.
* * *
Они спешат забыть беду и горе,
И наконец-то искупаться в Лете.
Смотрители в кладбищенской конторе
Давно прогулы ставят людям этим.
* * *
Если сгинем мы в бушующих волнах,
Даже если окочуримся от скуки,
Хорошо, что Бог избавил нас от муки
Слушать речи на своих похоронах.
* * *
Когда среди цветов, венков и лент
Она слезу оставит на глазете,
То будет самый лучший комплимент
Мужчине, что не зря прожил на свете.
* * *
Когда закончатся дрова
В передвижной коптильне неба,
И на стакан кусочек хлеба
Устало ляжет. И едва
Настанет день, уже ничейный,
Как в мире аромат кофейный
Опять войдёт в свои права.
Киев. 20.05.2016
