Портрет стоял ещё под драпировкой.
Все пили чай и спорили о важном:
О свете, тени, о покупке сажи…
(Я здесь случайно, мне совсем неловко).
В игре безумного воображенья
Все говорили только о просмотре!
— Она красива — слабость лёгкой лени;
Упругость кожи, ямочка у шеи,
И этот тёплый полувздох кружится
топлёно-розовых прелестных губ —
Возможно ль, не поверить в совершенство?!
Вы всё увидите! Она — живая!
Когда же, наконец, сказали речи —
Портрет открыли — пауза...Ужели?
Но где же эта розовость изгибов?!
А чистота искрящегося взгляда?
С картины смотрит куб, и треугольник —
То ль это глаз, то ль треугольник губ, и...
И крохотная грань ещё чего-то.
— Но...в этом есть и шарм определённо;
— И музыка, и свет, и… чистота;
— Прозрачна грань, где плечико.
— Ручаюсь, что этот куб теперь меня смущает…
(В устойчивости мощного объёма,
Такой кажусь себе теперь неловкой,
Стоящей, на обычном круглом шаре… )
