Лермонтов. В непреодолимом статусе (Очерк)

            Лермонтов. В непреодолимом статусе
                                                     Максим Зуев
        
            Пролог к интриге судьбы
                               *
                                          М.Ю. Лермонтов
         Он был рожден под гибельной звездой,
         С желаньями безбрежными, как вечность.
         Они так часто спорили с душой
         И отравили лучших дней беспечность.
         Они летали над его главой,
         Как царская корона; но без власти
         Венец казался бременем, и страсти,
         Впервые пробудясь, живым огнем
         Прожгли алтарь свой, не найдя кругом
         Достойной жертвы, — и в пустыне света
         На дружный зов не встретил он ответа.
          О, если б мог он, как бесплотный дух,
         В вечерний час сливаться с облаками,
         Склонять к волнам кипучим жадный слух,
         И долго упиваться их речами,
         И обнимать их перси, как супруг!
         В глуши степей дышать со всей природой
         Одним дыханьем, жить ее свободой!
         О, если б мог он, в молнию одет,
         Одним ударом весь разрушить свет!..
         (Но, к счастию для вас, читатель милый,
         Он не был одарен подобной силой.)
                             …………….
                          Часть 1
           Статус М.Ю. Лермонтова, предустановленый как второе солнце русской поэзии, усердием исследователей его творчества, ревнителей и апологетов официальной биографии, обречён на сомнительное восприятие.  В связи  с 200-летием со дня рождения, он несколько побыл в юбилейно выпуклом представлении предустановленного  для него статуса и, без обнажения  таинственных странностей трагической судьбы, отправлен в следующий век умолчания… .
      В результате не было заштриховано ни одно из   белых пятен в вопросах его происхождения и связанных с ним роковых событий.
      Официальная биография, покоящаяся на  имперских и советских догмах не терпит ни сомнений, ни вопросов. В результате - не имеем вразумительной биографии поэта. Не знаем: когда, где он рождён, почти ничего не знаем о  происхождении.
      Пытливый  разум не может удовлетвориться твёрдокаменностью вековых утверждений. В вариативности версий он ищет путь в единственную истинность, не обременённую домыслами: как мистификаторов, так и ревнителей официальной биографии. Логически убедительная версия Марьям Вахидовой по возможному происхождению Лермонтова, предана глумлению ссылкой на бездоказательную официальную  «бумагу».
          Автор настоящей статьи не ставит задачу провозглашения истины. В круг его интересов не будет входить вопрос вероисповедания и анализ кавказских стихов,  как тем – предопределяющих содержательно желаемую цель поиска, что склоняло бы его к версии М. Вахидовой.
          Исходим из того, что имеем:
              Здесь и далее примем сокращения:
- Л. -  Михаил Юрьевич Лермонтов,
- М.М. – Мария Михайловна Лермонтова,
- Ю.П. – Юрий Петрович Лермонтов,
- М.В. -  Михаил Васильевич Арсеньев,
- Е. – Елизавета Алексеевна Арсеньева,
          Уточним смысл часто используемых терминов:
- Свидетельство – то что удостоверяет событие.
- Событие - факт, то что произошло.
- Справка – сведение о чём-н., полученное кем-н , после поисков, в ответ на запрос.

Имеем:

- «Бумагу» музея-заповедника «Тарханы», выдаваемую за «Свидетельство о рождении Л».
( Реакция Лермонтовского музея на статью   М. Вахидовой «К престолу вечному Аллы…».):
        Уважаемая Марьям Адыевна, в своей статье       «К престолу вечному Аллы», Вы выдвинули весьма запутанную и даже абсурдную версию о происхождении и вероисповедании знаменитого русского поэта М.Ю. Лермонтова. Хочется узнать, обращались ли Вы в своих изысканиях к первоисточникам?
          Так вот, сохранилось свидетельство о рождении М.Ю. Лермонтова с указанием его родителей: «Запись в метрической книге церкви Трех Святителей у Красных Ворот» (Москва) в 1-й части под №25 от 2 октября 1814 г. (документ приводится в орфографии 19 века): «В доме Господина покойного Генерала Майора Федора Николаевича Толя у живущего капитана Юрия Петровича Лермантова родился сын Михаил, молитствовал протоиерей Николай Петров с дьячком Яковым Федоровым, крещен того же октября 11 дня, восприемником был господин коллежский асессор Фома Васильев Хотяинцев, восприемницею была вдовствующая госпожа гвардии поручица Елисавета Алексеевна Арсеньева, оное крещение исправляли протоиерей Николай Петров, дьякон Петр Федоров, Дьячок Яков Федоров, пономарь Алексей Никифоров». (Данная запись была опубликована в журнале «Русская Старина» в 1873 г., т.8, кн.7, стр. 113-114 ). По православным канонам новорожденного, как правило, крестили в течение ближайших 3-10 дней после рождения. И этот документ однозначно доказывает, что отец Ю.П. Лермонтов и никто иной.
-   Реакция М. Вахидовой на вызывающе оскорбительный тон письма                      А. Айкашевой по поводу её статьи «К престолу вечному Аллы…», на ругательные комментарии по её версии:
          «Отвечу на эту писульку исключительно из уважения к родине поэта! Господа сотрудники музея, стыдно спрашивать у выпускника школы, закончил ли он первый класс 10 лет назад? Смотреть в книгу и видеть…  может только такой «научный сотрудник», как  Айкашева - (за подписью Айкашевой был дан комментарий, в котором дана ссылка на Свидетельство о рождении Л.). Но как можно подписаться гуртом на этот детский лепет, выдав его за «Ответ Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы»»  Помашите этими бумажками друг у друга перед носом, поскольку вы  на такой случай и охраняете их. А опровергнуть Вахидову может только сама Вахидова. Любите господа поэта, а не себя в поэте! Он ведь столько лет вас кормит!
И обрящете Истину!..    Марьям Вахидова.

- Комментарий на версию М Вахидовой преподавателя литературы ДГУ Миясат Муслимовой, корректно выражающий неодиозное мнение:

          Конечно, это не ответ на исследование Вахидовой. На сегодня, надо признать честно, никто не может противопоставить аргументы её убедительной и всесторонне обоснованной версии о тайне рождения Лермонтова. Много лет преподавала литературу в школе и всегда ощущала неполноту, туманность, неисследовательность биографии и связанных с ней вопросов, и только после блистательного, тончайшего и добросовестного труда Вахидовой всё получило свою кристаллическую завершённость и ясность. Уважение к памяти Поэта, беззаветно любившего Кавказ, требует не таких пустых «ответов», как материал музея, а хотя бы немного приближенного к тому уровню исследовательской культуры, которую проявила Вахидова.
Муслимова Миясат, ДГУ 18 мая 2013г.

Курсив мой: 1
         Ответ Лермонтовского Музея-заповедника «Тарханы» на публикацию Марьям Вахидовой  «К престолу вечному Аллы…» - заявление по вопросу происхождения М.Ю. Лермонтова – важное и интересное, даже в случае несоответствия заключённых в нём свидетельств фактически свершившимся, (или не свершившимся) событиям.
          Для истинного понимания смысла, заключённого в Свидетельстве о рождении Л., с достойным Музея-заповедника «Тарханы» апломбом, брошенного в лицо Марьям Вахидовой  вспомним, что есть и другие варианты этого «свидетельства»,  в другой интерпретационной редакции  его регистрации.

-  Свидетельство о рождении и крещении Л. из Московской духовной консистории от 25 октября 1827 года.
          25октября 1827 года пензенской помещице Елизавете Алексеевне Арсеньевой, приехавшей в Москву, чтобы устроить внука своего Михайлу на учение, из Московской духовной консистории было выдано свидетельство о рождении его и крещении. Бумага составлена на основании выписки из метрической книги церкви Трех Святителей что у Красных Ворот, сделанной тринадцать лет назад:
«Октября 2-го в доме господина покойного генерал-майора и кавалера Федора Николаевича Толя у живущего капитана Юрия Петровича Лермонтова родился сын Михаил… крещен того же октября 11 дня, восприемником был господин коллежский асессор Фома Васильев Хотяинцев, восприемницею была вдовствующая госпожа гвардии поручица Елизавета Алексеевна Арсеньева».

-  Неофициальные источники считают, а официальные источники признают: свидетельством действительного дворянского статуса Л. является документ, хранящийся в  ЦГВИА,   то есть – нижеприводимая справка о дворянском статусе Юрия Петровича Лермонтова.

              Справка                                                   «1798 года генваря 16 дня .                                                      
          Мы, нижеподписавшиеся, сим свидетельствуем в том, что артиллерии поручика Петра Юрьева сына Лермонтова сын Юрий точно из дворян, родился 1787 года декабря 26 числа. В веру греческого исповедания крещен Галицкого уезда, села Никольского, церкви Николая Чудотворца священником Иоанном Алексеевым. Восприемниками были малолетний дворянин Павел Логгинов сын Витовтов и майорша Анна Ивановна Лермонтова.
Правящий должность губернского предводителя Егор Крюков.
Тайный советник Александр Иванович Лопухин.
Коллежский советник Василий Васильев сын Рыкачев».  (ЦГВИА, фонд 314, oп. 1, д. 4005, л. 2).
Люди подписавшие Справку - свидетельство:
- Правящий должность губернского предводителя Егор Крюков, был в то время исполняющим обязанности тульского губернского предводителя дворянства.                                                                          - Тайный советник Александр Иванович Лопухин — из семьи старинных друзей и знакомых Арсеньевых, соседей Лермонтовых по ефремовскому имению.                                  - Коллежский советник Василий Васильевич Рыкачев — родной дядя новорожденного, брат его матери, Анны Васильевны Рыкачевой.

- Произведения Л., как документы отражающие  почти все события его короткой жизни.
- Версию Марьям Адыевны Вахидовой, обнародованной на Международной конференции по Л. в Пятигорске 25.09. 2008 г. – ( с несколькими логически обоснованными и тысячей ругательных, до взвизгивания, комментариев). Основные положения версии:
       а) Родился в 1811 году.
       б) Биологический отец – чеченец,
       в) От юридического отца не имел и не мог иметь
            наследственный дворянский статус.  
                                    *
          Юрий Петрович Лермонтов, в связи с поступлением Михаила в пансион Московского университета стал «хлопотать» свидетельство о принадлежности к дворянскому роду в 1829 году. В родословной книге Тульской губернии его не оказалось. Как на деле увидим (непосредственно по внесённой в книгу записи): запись в родословную книгу была произведена в том же 1829 г. Но в неё, в этом году, был  вписан один Лермонтов и, конечно, им был сам Юрий Петрович. (разные источники утверждают: были вписаны и сын, и отец. Но смотри (стр. 33 ). И более того, и это непонятно странно – в 1829 г. в Дворянскую родословную книгу Костромской губернии был вписан, кто-то по фамилии Лермонтов. И об этом никто нигде не упоминает… (стр. 33 ).                                    
          Странностей в действиях  Ю.П. по установлению своего дворянства немало Здесь, пока остановимся ещё на одной. Есть упоминания о том, что из  Вотчинного департамента им была получена Грамота о владении его предками вотчинными поместьями в Костромской губернии. Происхождение этих вотчин – другой вопрос. Но где эта грамота? Она, вместе с «Справкой» от 1798 года генваря 16 дня» (см. ниже), послужила основанием для внесения  Ю.П. депутатским собранием Тульской губернии в дворянскую Родословную книгу губернии.
           Если в появлении «грамоты» не скрыто мошенничество, как в приводимой  «справке» 1798 года генваря 16 дня (см. ниже Курсив мой), то непонятно почему Юрий Петрович не захотел истребовать в 1829 г. в депутатском собрании важное для сына свидетельство о дворянстве, т. е. копию определения о внесении его с родом в дворянскую родословную Тульской губернии, (копия отсылалась и в Департамент Герольдии Сената). Иначе в деле о дворянстве нашлось бы его прошение и копия с подлинного метрического свидетельства о рождении и крещении Л.

Курсив мой: 2.
          Мнение по содержанию правовой её (Справки- свидетельства), значимости будет выражено после ознакомления с «Свидетельством о рождении Л. – ( с двумя его вариациями) и с законодательными нормами о статусе дворянства, изложенными, в основном, в Жалованной грамоте императрицы Екатерины2 от 21 апреля 1785 г. Здесь только заметим: в числе подписавших нет подписи священника. Это объяснено: к этому времени его не было в живых. И.О. губернатора, сосед по имению, родной дядя по родственному и должностному положению не только не имели права выдавать свидетельствующий документ о рождении, но и вообще не имели права быть свидетелями. Освидетельствованное событие «точно из дворян» - ничтожно по доказательности, двусмысленно по существу: точно из потомственных дворян или точно из личных дворян-(разница, как между небом и землёй). И далее: - если это групповое свидетельское показание - «Справка», выдаётся за Свидетельство о рождении, то позволительно спросить: почему она выдана Тульской губернией, а не Костромской, где произошло событие?
         Обратимся к различиям в редакциях Консистории  и Музея заповедника.
         Редакция Консистории:                                                                  - 25 октября 1827 г. Е.А. Арсеньевой  выдано свидетельство о рождении и крещении  Л.
- Бумага составлена на основании выписки из метрической книги, сделанной тринадцать лет назад. (Этот параграф понимается не иначе, как – Бумага составлена на основании записи в метрическую книгу, сделанную тринадцать лет назад)
          Для возможных рассуждений суть-важны факты свидетельствования:
- «октября 2-го родился ребёнок»,
- «крещён того же октября 11 дня».
          Всё. Вопросов, как бы и нет. Последовательность событий (рождение, крещение) и сообщение о них не настораживают, (потому что в «Бумаге» отсутствует сообщение о времени регистрации крещения, как это есть в метрической книге.)
Нам предстоит «вдуматься» в некоторые моменты этой интерпретации и моменты неприятные для профессиональных лермонтоведов и апологетов официальной биографии Л.:
- почему Консистория уклонилась от внесения в «Бумагу» конкретной даты регистрации крещения, как это было указано в метрической книге церкви в октябре 1814 г.? Как удалось лермонтоведам это вопиюще-очевидное, полуторовековое попрание истины не заметить?
- Искажением истинного смысла в выражении «Бумага составлена на основании выписки (при производстве  «выписки» можно допустить неточности, от чего может  быть неверным факт свидетельствования. В выписке можно исказить суть записи, можно её умышленно изменить, (как это сделано в обсуждаемом случае), или подменить.), из метрической книги, вместо «Бумага составлена на основании записи в метрическую книгу, сделанной тринадцать лет назад, читатель уведён от скандальной дискуссии по поводу фактически существующей в метрической книге записи о крещении ребёнка 02.10. 1814 г., т. е. на девять дней раньше дня крещения. Применением выражения «тринадцать лет назад» вкупе с умолчанием о дате регистрации дня крещения – читатель дезинформирован в части бытовавшей при регистрации произвольности, позволил её свидетельствам и  впредь пребывать в сознании прихожан в качестве непорочных истин, а церкви – пребывать и далее в чистом мундире.
          В конечном счёте, названные действия способствовали укреплению официальной версии происхождения Л. у большого числа людей, вызывающей не безоснованные сомнения.
       Вдумаемся в свидетельство, исповедуемое Музеем-заповедником «Тарханы».
          Основанием для этой версии стала выписка (опять выписка, а не сама запись,) из записи в метрической книге церкви «Трёх Святителей у Красных ворот (Москва) в 1-й части под № 25 от 02.10. 1814 г. Акцентируем внимание на этой выписке. Она свидетельствует рождение ребёнка, свершившееся в ночь с 2 на 3 октября 1814 г.
Но рождение могло быть зарегистрированным не ранее 03 октября, (не в самой же церкви он родился и немедленно зарегистрирован), внесением записи в книгу именно – (если событие произошло до полуночи с 2 на 3 октября – оно произошло 02 октября 1814 г., если после полуночи -  оно произошло 03.октября 1814 г.!). В обоих случаях запись в метрическую книгу не могла быть внесена ранее 03 октября!
          Согласимся – для основного вопроса дискуссии это не принципиально важно. Однако факт отступления от логики исполнения процедуры говорит о произвольности её исполнения!
Процедура обнажила произвольность фактом несоответствия между  временем свершения события и временем его регистрации. Это то, что очень важно!
А вопиющая крайность произвольности заключена в регистрации времени факта крещения:
- Крещение состоялось 11 октября, а регистрация его произведена той же записью под № 25, сделанной 02. Октября 1814 г., т. е  событие  зарегистрировано на девять дней раньше его свершения!
          Произвольность являлась постоянной практикой не только в церкви Трёх Святителей в Москве. Подтверждением этому являются многочисленные  примеры исполнения регистрации прихожан в церкви села «Тарханы».
          Продолжим «вдумываться» в смысл и форму «бумаги», выдаваемой  Музеем-заповедником за  Свидетельство о рождении Л.
           Запись в метрическую книгу о разновременно происшедших событиях заключена в одни кавычки,  что не вызывает сомнения в её одноразовом исполнении и только после свершения последнего из регистрируемых событий – т.е.11.10. 1814 г. или позднее. Это свидетельствует: показанное в «бумаге» время произведённой записи не соответствует действительности.  
          Может возникнуть сомнение по смыслу применения кавычек. Но и в ссылке на составление «бумаги» (т.е. свидетельства о рождении) сказано, что она составлена на основании «выписки», сделанной тринадцать лет назад – (02.10. 14 г.), а не из выписок: за 02.10. 1814 г. и за 11.10. 1814 г.
          Соединение разновременно свершившихся событий в  одной записи, однозначно утверждает произвольный способ регистрации, допускающий умышленную фальсификацию – на чём особенно заостряется заинтересованное внимание!
          Вернёмся к сути поставленного вопроса:
1 - Является ли «выписка» из метрической книги церкви Трёх святителей Свидетельством о рождении?
- Нет, не является. Свидетельство должно быть удостоверено свершением факта события.
2 – Чем объясняется сомнение в свершении факта события?
- Неубедительной достоверностью истинности свершения факта события, заключённой в произвольной (по сути и времени) форме внесения записей в регистрационную книгу, допускающей грубые нарушения её в приведённых ниже примерах (в том числе в Тарханской церкви, что говорит о нарушениях во всей церковной системе), не исключающей записи «заинтересованного смысла».
3 – Как можно понимать в правовом смысле и воспринимать «Бумагу» о дне рождения М.Ю. Лермонтова?
- Понимать, как апологетический юмор.
- Воспринимать – не более, как справку о недостоверности регистрации событий в церкви Трёх святителей у Красных ворот в Москве в 1814 году.
          Оставим вне внимания и комментариев, показанных в «свидетельстве» служителей церкви присутствовавших при крещении, как субъектов – не представляющих доказательного значения.
Они могли действительно присутствовать: и при регистрации рождения, и при крещении, и  исполнять соответствующие событиям процедуры и обряды. Но они не могли лично  присутствовать при событии рождения! Дети, между прочим, рождаются разными по весу и росту. При практиковавшейся произвольности регистрации событий рождения и крещения и (при неисключаемой из практики коррумпированности церковнослужителей погорелой Москвы), при «интересе»,  можно было  зарегистрировать рождение, произвести крещение ребёнка, рождённого значительно раньше текущего момента. Доставить ребёнка к нужному месту явления на свет божий (в Москву) – дело решаемое без проблем. И в Москве совершить это действо в ту пору было проще и тише, чем в шумно процветающей Пензе…, битком набитой любознательными родственниками.
       Для естественности появления ребёнка в Тарханах, следовало пожить в Москве, (или изобразить «проживание» в ней), чтобы чадо соответствовало возрасту, например шести месяцев…  И зарегистрировать его появления в нужном месте со слов, например, бабушки.
       По приведённым выше фактам и рассуждениям есть резон иметь ввиду мнение по работе   лермонтоведов, почти два века топчущихся на одном месте, повторяющих один другого, упрекающих в неиспользовании в своё время возможностей накопления биографического материала своих ушедших из жизни коллег и т.п.
Например, существует упрёк Вырыпаеву Петру Андреевичу за невыписку из церковных книг Тарханской церкви о времени рождения, представленного ей шестимесячного Лермонтова, что он мог бы и обязан был сделать и не сделал.
          А спросить бы того, первого, в голове которого зародился упрёк Вырыпаеву – (мог и не сделал) -  он что, считал его абсолютным идиотом?  И вбить бы в эту голову ответ: - Вырыпаев не мог  сделать  выписку из того, чего в церкви Тархан не могло быть. А не было  в метрической книге Тарханской церкви регистрации, свидетельствующей рождение и крещение Л. в 1814 году. В какой-то книге учёта прихожан отмечено появление нового прихожанина Л. в возрасте (со слов бабушки) – шести месяцев И – только…  А Свидетельство о рождении и крещении, как таковое, в варианте копии-выписки, охраняемой Музеем-заповедником Л. села  Тархан, скорее, всё же у Е. было. Но вследствие очевидной фальшивости, (что ранее было показано приведённым анализом), могло, на случай, свидетельствовать только факт некражи ребёнка, - но не событие самого рождения и крещения.
            Вырыпаев же, будь он истинным лермонтоведом, обязан был, за фактическим неимением сведений о времени и месте рождения Л.в церкви Тархан, заняться выяснением этих важнейших для подлинной биографии поэта фактов в другом месте, что он обязан был сделать, но не сделал. Но прокатался пол-лета по большой округе с целью – посмотреть на места обитания предков поэта. И надо думать: не на велосипеде катался и не в одиночестве. И встречаем был, как лермонтовед… И выяснил: предки не узнали бы родных своих пенат – заросли, заболотились, обезлюдели…
А непосредственно к биографии-то факт зарастания и опустения, какое имеет отношение?
Об эффективности других-многих лермостарателей, лучше не заикаться – биографии-то нет!
          Поясним заявление: «вследствие очевидной фальшивости», исходя из понимания что:

1– Выписка
   а – выбрав из текста, списать, записать,
   б – написать (документ, официальную бумагу), для
        выдачи кому-н.,
   в – то, что выписано из какого-н. документа, но не из выписки из документа.

2 – Консистория
   - церковно-администратиный и церковно-судебный
     орган при епархиальном архиерее.
             Из 8 пунктов, определяющих её функции по администратино-судебной части выделим функции, определённые пунктом 5: Проверка и хранение  церковных документов. Далее уточним смысл термина «хранение».  Представляется: хранить – не только охранять, обеспечивать сохранность. Но и – обеспечить условия хранения: разрешать пользование, не разрешать, «допущать или недопущать» и т.п. В церковной системе тоже ведь не без своих «уродов». Их пакости нужно выявлять, а потом хранить подальше от праведного ока…
          Обратимся к вопросу поступления Л. в Школу юнкеров, временно минуя аналогичные проблемы при поступлении в дворянский Пансион Московского университета, непринятие в заменившую Пансион Гимназию и принятие только на разночинное отделение  Московского университета.                
          Нужны были два свидетельства: о  рождении и о дворянском происхождении.
          Последнее передавалось только по отцовской линии. Ю.П. подобный статус, если по недоразумению судьбы и имел, то тунеядствующим образом личной жизни, бесповоротно его утратил - это здесь будет доказательно показано. Бабушке Л. т. е. Е. предстояло представить два вышеназванных свидетельства.
          Практичная, ушлая, целеустремлённая Е. по существу оценивала двусмысленность усилий «зятя» в смысле доказательности его дворянства и, потому исходила из понуждающих обстоятельств.
Имеющееся у неё свидетельство о рождении и крещении Л. от 2 (3) октября 1814 г., вследствие  очевидности фальсификации происшедших событий по времени их свершения, не могло быть представленным в Школу юнкеров, по возможным угрожающе- осудительным последствиям. (В случае утери подлинника бабушкой, взять его копию в  церкви Трёх Святителей у Красных ворот в Москве, без изъятия из него кометирующих церковь элементов – не представляло смысла…). Нужно было взять этот документ в другом церковном заведении и в очищенном от фальшивого умысла виде.
          И здесь в полный рост встаёт вопрос (и напрашивается неприятный ответ) - по какой причине «выписка»  из метрической книги церкви  Трёх Святителей оказалась в Московской духовной консистории, ведущей надзорно-административные и надзорно-юридические, но никак ни архивные функции. Где её и получила в качестве выписки из метрической книги церкви Трёх Святителей, но в форме Свидетельства о рождении и крещении Л. 25 октября 1827 г. Елизавета Алексеевна Арсеньева. Получила то, что хотела – без очевидных уличительных элементов подлинника.
          Вместо свидетельства о дворянстве была представлена справка от 1798 г. генваря 16 дня за подписью группы свидетелей из соседней губернии,, которая уже упоминалась и которой ещё предстоит быть пристально исследованной, по важности её содержания.
          Далее о возрасте в момент  поступления в Школу юнкеров. Как помнит читатель, «счастливый брак» М.М. и Ю.П. увенчался в 1814 году октября 2(3) числа рождением сына в «погорелой» Москве. Побудительные причины этого явления вспомним в другом месте настоящего повествования. Здесь же отметим только мудрую прозорливость Е., как бы предвидевшей, что в момент поступления в Школу юнкеров её внуку не должно быть более 11 – 14 лет. При его малом росте показанный возраст не вызывал проблем. (Вот и суди после этого о корсетах… Они, бывая и не тесными, скрывают явления жизнетворные… («Сашка» строфа 61). А последующие события приходятся один к одному…
          Короче, Л. не в соответствии с требованиями на право поступления, но вопреки им, под влиянием нескольких смягчающих жёсткость требований факторов, был принят в Школу, но только на своекоштное отделение. И это не было следствием платонической любви бабушки к внуку, но была неизбежность, едва уложенная в обстоятельства.
                         Часть 2
           В предыдущей части внимание читателя было сосредоточено на  рождении Л. и на  последующих процедурах крещения и регистрации событий.
          В ряду многих, интересующих общество вопросов, вслед за рождением стоит вопрос его происхождения в смысле: какая социальная среда его произвела, на какой правовой уровень в обществе поставила.
          По мнению биографов Л. ответ на эти вопросы даёт «Справка» от 1798 г. января 16 дня, свидетельствующая о рождении: - Юрия Петровича Лермонтова 1787 г. декабря 26 числа – (сын Юрий точно из дворян).
          Одним из свидетельствовавших рождение Юрия Петровича  (подписавших справку), был Егор Крюков – (исполнявший обязанности Тульского  губернского  предводителя дворянства). Это мы вспомним при оценке существенного смысла справки.
          По важности вопроса, прежде чем обратиться к содержательному смыслу справки и правовой её документальной значимости, уточним: что представлял собой господствующий слой – дворяне?
          В общем виде дворянство следует определить, как  сословие, т.е. особый слой феодального общества.
          В идеальном случае дворянин – владелец земель и крепостных, главная социальная опора верховной власти. Он – ответственный за поступление налогов с крестьян, исполнение рекрутской повинности, благосостояние населения, сохранение общественного спокойствия.
          Право владения неразрывно было связано с служением царю и отечеству.
С древности указывалось: - «служилые люди с земель службу служат, а даром землями никто не владеет».
- При Петре 1 – дворяне обязаны были служить пожизненно,
- При Анне Иоановне – от 20 до 45 лет,
- Пётр 3 в 1762 г. освободил дворян от обязательной службы,
- Екатерина 2 – «Жалованной грамотой 1785 г. подтвердила дворянам необязательность службы.
          Заметим, впрочем: необязательность службы не представляла наивность в иллюзии абсолютной свободы. Служить следовало - только не обязательно под погонами, но во множестве форм, подразумевающих исполнение полезного государству дела.
          Численный состав привилегированного дворянства быстро увеличивался за счёт, главным образом, безземельных, военно чиновных категорий. Много ужесточающих получение дворянства узаконений произошло, особенно при Николае 1, (как раз во время жизни Л.).
          По правовому и общественному положению дворянский слой был разностатусным:
- потомственные дворяне имели право наследования  статуса детьми по мужской линии. Дворянский статус получала жена дворянина, без наследственного права.
- личное дворянство на членов семьи не распространялось, по наследству не передавалось, владение крепостными было исключением   из   правил.

Курсив мой: 3.
          По поводу владения крепостными дворянством, имеющем только личный статус, для которого владение  крепостными было исключением из правил: - Если есть исключение, как правовая норма -  не может не быть и нормы «исключения из исключения»!  Другими словами – владение крепостными было широкораспространённой практикой не только имеющими статус  личного дворянства, но всяким проходимцем имеющим деньги на покупку себе раба (рабыни), или  деревни, или много деревень. А такие деньги, чаще, бывали у военных наёмников-(по сути платных убийц) и околопрестольной челяди: стольников, стряпчих и пр. А крепостные свободно продавались на обычном рынке. В городах за здорового средних лет мужика, умеющего в крестьянском хозяйстве что-то делать полезное – давали до 500 руб., за женщину  умеющую ткать и рожать – до 250 руб. В провинциях цена значительно снижалась.
          Все наши высокородные представители благородного статуса дворян были не иначе, как работорговцами, если их папаши в лихую свою молодость не успели проиграть, не промотали другим способом доставшиеся им по наследству, награбленные предками крепостные хозяйства. И торговали ими.
          Известно: - высоконравственные декабристы и не подумали дать волю своим крепостным крестьянам. Граф Л.Н. Толстой отказался от Бога, но не от графского титула, позволявшего ему законное владение крепостными рабами.  А.С. Пушкин во время женитьбы с  Н.Н. Гончаровой заложил в кредит своё имение Болдино вместе  с крепостными чадами, (а это, считай, поставил в залог под деньги живых людей). Правда позднее покаялся:
      « И с отвращением читая жизнь мою,
       Я трепещу и проклинаю,
       И горько жалуюсь, и горько слёзы лью, -
      Но строк печальных не смываю».

То есть, он с горечью признал должное к себе отвращение, но ничего не сделал, чтобы оно перешло в другое качество.
          Сочувствующий крепостным крестьянам Л., дал доверенность Е., с правом передоверенности, на продажу наследованных после смерти Ю.П. 73 душ. Они были проданы младшей сестре Ю.П. Виолевой Е.П.(по мужу), которая скупила крепостных и у своих сестёр, и стала владелицей поместья в Кропотово более 1150 десятин земли с 147 крепостными  крестьянами, не считая дворовых людей.                                                        
          Этот пример приведён для показа, как можно было стать  барином (барыней), без царской на то грамоты о дворянском статусе.  А относительно обсуждаемой темы -  показать, как наёмные субъекты из числа продажных зарубежных наёмников-убийц приобретали « благородные» свойства русских господ. Подробно об этом в статье  Анатолия Березного на стр. ( 30. Здесь и далее стр. показаны для варианта в формате А-5  ). Это о них  ведёт речь известный генеалог  Л.М. Савелов со ссылкой на лекции, читанные в Московском Археологическом институте, раскрывающих в России технологию трансформации мировых бродяг, наёмников и пр., в отпрысков знатных зарубежных имён с вековыми родовыми историями. См. стр.( 39 ).
- Жалованной Грамотой от 21 апреля 1785 г. в 92 пунктах регламентированы многочисленные права, привилегии и обязанности дворян перед самодержавной властью, на главные из которых мы просто не можем не обратить внимание:
- прежде всего - Жалованная Грамота подтверждала правомочие «Табели о рангах Петра 1», (поскольку не изменяла и не отменяла их),
- официально ввела корпоративные организации благородного сословия с правом самоуправления в губерниях.  Нам это интересно знать, потому что Юрий Петрович именно посредством власти и функций  такой корпорации Тульской губернии, пытался доказать своё дворянское достоинство.
          Для обсуждаемой нами темы  особый интерес  представляют нормы, заключённые в пунктах:
Пункт 66.   Возобновляем повеления  ближныя памяти предков наших, изданныя по уничтожении (согласно с прошением самих дворян), вредного государству местничества и снова повелеваем пребудущим родам на память: во всякой губернии составить дворянскую родословную книгу, в коей вписать дворянство той губернии, дабы доставить каждому благородному дворянскому роду, тем наипаче, способие продолжать своё достоинство и название наследственно, в поколение, непрерывно, непоколебимо и невредимо от отца к сыну, внуку, правнуку и законному потомству, пока богу угодно продлить им наследие.    

Пункт 76.     Родословная книга разделяется на шесть частей.

Пункт 82. В шестую часть родословной книги внесут древние благородные дворянские роды по алфавиту.
Толкование.
Древние благородные не иные суть, как те роды, коих доказательства дворянского достоинства, за сто лет и выше восходят, благородное же их начало покрыто неизвестностью.
          Именно в этот разряд стремились прописаться жулики и проходимцы,  так как  под покровом давности грехов  -  проще проникнуть и в самый рай.
Пункт 84. Всякий благородный род представить имеет доказательства своего достоинства или в подлиннике, или засвидетельствованное копиею!
          (Юрий Петрович с прошением о внесении его  в дворянскую  родословную книгу Тульской губернии в 1829 г,, кроме вышеприведённой «справки», ничего представить не мог, Между тем у него должна была бы быть сохранена грамота о пожаловании в 1621 г. его предку Юрию Андреевичу Лермонтову царём Михаилом Фёдоровичем поместья Кузнецово в Чухломском Галического уезда Костромского края , которое его отец Пётр Юрьевич  продал в 1791 году и приобрёл Кропотовку в Тульской губернии).
          Сомнительность существования, когда-либо, названной дарственной «Грамоты» подтвердили предки Л., попыткой прописаться в шестую часть дворянской Родословной книги не по дарственной грамоте (под предлогом её утраты), а по ссылке на историю Шотландии. И (по свидетельству времени) – получили отказ.  Касательно значительных поместий родов Лермонтовых будет отдельный разговор.

Пункт 89. По прочтении родословной книги в уездном собрании дворянства (считай провозглашения вновь признанного дворянина), две копии отсылают в губернское правление, которое одну копию отдаст в архив, другую отошлёт в Сенат, для сбережения в Герольдии.

Пункт 92. Перечень неопровергаемых доказательств благородства прописан в 22-х  подпунктах. В случае с Ю.П. Лермонтовым - чрезвычайно важен смысл толкования по подпункту 19, а именно: по чинам, которые дослужатся до обер-офицерства – (по капитана включительно) – суть дворянин и его дети тоже, и к этому – толкование: «Недействительно в воинской службе служащих» - ( следует понимать, как фактически не несущих воинскую службу), но равные чины имеющих (обер-офицерские чины), почитать надлежит за имеющих лишь личное дворянство, но не наследственное.
Пример: имеющих  личное дворянство не надлежит вносить  в родословную книгу  наместничества.
Но по подпункту 20: Если дед, отец и сын имели чины приносящие личное дворянство, потомству их дозволено просить дворянства действительного.
Если отец и сын имели личное дворянство и пребывали на службе 20 лет беспорочно, то внуку дозволено просить  дворянство действительное.
                                                        Екатерина
         По важности вопроса о принадлежности или непринадлежности Л. к благородному дворянству, учитывая наследование его только по мужской линии,  возможность получения права на дворянский статус путём беспорочного служения в армии, приведём некоторые факты из жизни рода Лермонтовых.  Приведём  их с сокращением несущественного и попутными комментариями:
                        
                  Анатолий Березнев – действительный
                  член Петровской академии наук и искусств.
                                                    « ЛГ: Итоги недели».
                                                            16.09. 2013 г.
          Крепость «Белая» под Смоленском:
В 1355 году захвачена Литвой. В 1505 отошла к Москве. В 1610 году захвачена поляками. В сентябре 1613 г. взята русскими. В списке пленных оказался Джордж (по другим данным – Георг) Лермонт – наёмник из Шотландии. Изъявил желание служить молодому царю Михаилу Романову. Его новым именем стало – Юрий Андреевич Лермонт.
          О нём известно очень мало. По службе в нижних чинах – мог быть сыном нетитулованного дворянина. В 1621 году за мужество и отвагу  произведён в ротмистры (старший обер-офицерский чин).
В этом же году Юрию Андреевичу Лермонту за верную службу царю и престолу высочайше пожаловано поместье Кузнецово в Костромском крае. Погиб под Смоленском 01.02.1634г.
          Его сын Вильям продолжил военную семейную традицию.
          Третий сын Юрия Андреевича Лермонта – Пётр Юрьевич, продолжатель рода - тоже ротмистр. Крещён в православной церкви уже как Лермонтов. В 1652 году передал наследство, полученное от отца брату Андрею, в этом же году назначен воеводой г. Саранска. Открылись большие возможности для карьерного роста и положения в обществе.
          Сын Петра Юрьевича Лермонтова Пётр Петрович – владел имением в Острожниково Чухломского уезда.  Служил в армии 14 лет. В отставке – стольник с 1692 года.
           И вот что важно:
При формировании губернских списков дворян для занесения в Родословную дворянскую книгу необходимо было представить соответствующие документы. Братья Пётр и Евтихий Петровичи,  подавая прошение о признании их дворянами, ссылались на книгу по истории Шотландии Беециуса и Леслея.
          При составлении дворянских книг всё дворянство делилось на 6 частей,  или категорий. 6-я часть предназначена для так называемых «столбовых» дворян (самого древнего происхождения, причём «древность» подтверждалась документами до 1685 года, так как в 1682 году отменено местничество и сожжены все разрядные книги).
           Документы тогда писались не в тетрадях, а в «столбцах», отсюда и столбовые. Естественно, к столбовым дворянам Лермонтовы не принадлежали.
  Из сказанного следует:
          Не имея права на столбовое дворянство, род Лермонтовых мог в последующее время получить потомственное дворянство только за совершение славного (героического военного или общественного) деяния в пользу царя и отечества или за заслуги в беспорочном служении в армии в соответствии с установленными «Жалованной грамотой» требованиями, что вобщем-то то же самое.
          В 1791 году отставной поручик Пётр Юрьевич Лермонтов приобрёл у Дмитрия Петровича Беклемишева село Любашевку, а в 1792 году –  у отставного поручика Николая Кропотова рядом расположенное «сельцо Нижнюю Любашевку Кропотово тож»  (сейчас Становлянский район Липецкой области).
          И Лермонтовы – Пётр Юрьевич и Анна Васильевна (дедушка и бабушка Л. – обосновались на здешних землях. С ними был единственный сын Юрий и пять дочерей: Евдокия, Александра, Наталья, Елена, Екатерина.
          Юрий Петрович в 1804 году закончил обучение в кадетском корпусе, направлен служить в пехотный полк. Через год по состоянию здоровья переведён воспитателем в кадетский корпус. Уволен в запас в чине капитана в 1811 году . В 1812 году вступает в народное ополчение, но по болезни в военных действиях не участвует.
         Следовательно, его военная служба, (если такое пребывание в армии можно назвать военной  службой), не превышает 8 лет.
          Далее следует «счастливый» брак с М.М.
Список дворянских родов, внесённых в Родословную книгу Дворянского Депутатского собрания Костромской губернии.
Лаговские (3), Лагс (2), Ладынины (2), Лазаревы (6), Ламб (1), Ламинские (2), Лаптевы (2; 6), Лапшины (3), Ларионовы (2; 6; 6; 6), Лебедевы (3), Левашевы (2; 2), Левестам (3), Левины (3; 3), Левицкие (2; 3), Левковичи (1), Левские (2), Леняковы (6; 6), Лермонтовы (6*; 6), Лесевич (3), Линденер (2), Линевы (2; 2; 6; 6), Лисицкие (2), Лихаревы (2; 2; 2; 6), Логвиновы (3), Логиновы (3), Лодыженские (6), Лопатины (3), Лопухины (6), Лубкины (3), Лугинины (2), Лундышевы (3), Львовы (2; 6), Люберг (2), Любимовы (2; 3; 3), Любовниковы (2; 6), Люсины (3; 3), Ляпуновы (6;).

Список имеет продолжение
Список дворянских родов, внесённых в Родословную книгу Дворянского Депутатского собрания Тульской губернии.
Лабынцевы (6.1793), Лавровы (2.1824; 2.1868; 6.1824), Лаговчины (6.1792), Ладыженские (6.1792; 6.1832; 6.1845), Лазаревы (2.1868; 3.1839), Лазаревы-Станищевы (6.1857), Лазаревичи (6.1853), Лазаренко (3.1836), Лакс (2.1872), Ландины (1.1793), Ланевские (1.1885), Ланские (6.1872), Лапатины (Лопатины) (6.1793), Лапшины (3.1878), Ларионовы (6.1792), Ласковские (2.1893), Лебедевы (2.1831; 2.1848; 3.1868; 3.1885; 3.1890), Левачевы (2.1852), Левашевы (6.1852), Левашовы (2.1843), Левестам, Левинские (2.1840), Левицкие (2.1826; 2.1885; 3.1846), Левшины (2.1795; 2.1896; 3.1795; 4.1795; 6), Лейбрехт (2.1838), Лейкгер (1.1834), Ленс (3.1853), Ленские (2.1796), Леоновы (3.1806), Леонтьевы (2.1793; 3.1840; 6.1793; 6.1823), Лермонтовы (6.1829; 6.1858), Летковские (2.1849), Либины и Елисеевы (3.1829), Ливенцовы (2.1796), Лидовы (3.1832), Лизогубы (6.1882*),
Список имеет продолжение.
           (1.1798) – первая цифра в скобках – номер части дворянской Родословной книги губернии (наместничества), в которую был внесён род. Вторая цифра – год внесения в Родословную книгу, утверждённый решением Дворянского депутатского собрания губернии (наместничества). Как правило, даётся только дата первого внесения в Родословную книгу, а сопричисления и Указы по Департаменту Герольдии Правительствующего Сената не приводятся.
* - внесены в родословные книги других губерний
Части дворянской Родословной книги губернии (наместничества).
1-я часть. Дворянство пожалованное и дворянство до ста лет.
2-я часть. Военное дворянство, приобретенное чином военной службы.
3-я часть. Дворянство бюрократическое, приобретенное чином гражданской службы или пожалованием ордена.
4-я часть. Иностранные дворянские роды.
5-я часть. Дворянство украшенное титулами, как родовыми, так и пожалованными.
6-я часть. Древние благородные дворянские роды, доказательство дворянского достоинства, которых восходят за 100 лет, то есть до времени правления императора Петра I.
                         ЦБ им. М. Ю. Лермонтова (СПб)
                                           Д.А. Алексеев
… В Москве Лермонтов ничего не ведал о своем роде и его шотландских корнях. По крайней мере, до поступления в Школу юнкеров в Петербурге. В деле № 43 1830 г. (Пам. № 323 21 августа 1830 года) «О принятии в студенты Михаила Лермонтова» имеется только два свидетельства: подлинное свидетельство за № 221 от 16 апреля 1830 г. об обучении в Университетском Благородном пансионе и копия свидетельства № 6503 о рождении и крещении с распиской: «Подлинное свидетельство получил обратно студент Михаил Лермонтов», а ниже надписи «У сего свидетельства Его Императорского Величества Московской Духовной Консистории печать» дата - «1 сентября 1830».. Эта копия с метрического свидетельства от 25 октября 1827 г., полученного Елизаветой Алексеевной по ее прошению из Московской Духовной консистории. Формально этот документ – не свидетельство о дворянском происхождении Лермонтова, которое выдавалось за подписью предводителя губернского дворянства и являлось копией с определения о внесении его в дворянскую родословную Тульской губернии.
В апреле 1832 г., в прошении № 1370 в Правление университета, Лермонтов просит вернуть «…свидетельство о рождении и крещении» (а не свидетельство о дворянстве.                            

          Вернемся к поступлению Лермонтова в Пансион. Можно определенно утверждать, что у Лермонтова не было по объективным причинам свидетельства о дворянском происхождении при поступлении в Пансион и вместо него сошло метрическое свидетельство, где назван его отец, Корпуса Капитан, что само собой подразумевало по чину выслуженное потомственное дворянство, как и не было свидетельства при поступлении в Университет, но по обстоятельствам уже субъективным.
          В 1827 г. Юрий Петрович не мог добыть сыну свидетельство о дворянстве, поскольку не был внесен в родословную книгу Тульской губернии, о чем не обеспокоились и он и его отец. Любопытно, что и отец Юрия Петровича представил в Корпус в 1798 г. не копию метрического свидетельства о рождении сына из Консистории Костромской губернии, Галицкого духовного правления или священника Никольской церкви, а всего лишь справку (!) о его рождении и крещении, заверенную исполняющим должность Тульского (!) Предводителя дворянства Егором Крюковым, Тайным советником А. И. Лопухиным и его родственником В. В. Рыкачевыми, и без подписи священника (!) под предлогом его смерти. Необходимые документы Юрий Петрович начал собирать в 1828 г., 11 февраля 1829 г. получил из Вотчинного Департамента, в доказательство своего дворянского происхождения, справку о недвижимом имении предков, (Примечание автора : на примере покупки крепостных, вместе с поместными землями Виолевой у Л., было показано: обладание недвижимостью не являлось правом на обладание дворянским статусом, поэтому справка Вотчинного департамента не подтверждала право на дворянство) -  и только 5 марта 1829 г. подал в Тульское дворянское депутатское собрание прошение «внесть в дворянскую родословную Тульской губернии книгу, как меня, так и сына моего Михайлу, и на оное внесение выдать грамоту, а сыну надлежащее о дворянстве свидетельство», а 10 марта получил Грамоту о внесении рода его в 6-ю часть родословной книги Тульской губернии… Однако Юрий Петрович почему-то не захотел истребовать в 1829 г. в депутатском Собрании важное для сына свидетельство о дворянстве, т.е. копию с определения о внесении его с родом в дворянскую родословную Тульской губернии (копия отсылалась и в Департамент Герольдии Сената), иначе в деле о дворянстве нашлось бы его прошение и копия с подлинного метрического свидетельства о рождении и крещении Михаила Юрьевича. Елизавета Алексеевна решила не одалживаться у зятя и обошлась при поступлении в Пансион внука только его метрическим свидетельством, которое получила 25 октября, по приезде в Москву, из Московской Духовной Консистории. Итак, Лермонтов поступил и в Пансион, и в Университет по метрическому свидетельству, но послабление в последнем случае можно объяснить тем, что он, во первых, обучался в Пансионе при Университете, а во вторых, возможные препятствия, если таковые и возникли, Елизавета Алексеевна, при ее энергии, несомненно, преодолела бы с помощью своих московских родственников. Скажем, её деверь Арсеньев был попечителем Московских училищ и пользовался большим уважением в Москве. Для поступлении в Школу юнкеров требовались весомые доказательства дворянского происхождения, и потому, за смертью Юрия Петровича, упомянутое свидетельство о дворянстве Лермонтова испросил (не значит получил, а значит запросил) в Дворянском собрании Тульской губернии 29 мая 1832 г. брат его деда, Григорий Васильевич Арсеньев, а копию с него (с запроса) 28 июня 1832 отправили в Герольдию. В деле сохранились прошение Григория Васильевича и копия с подлинника метрического свидетельства.

Курсив мой: 4.
          Обращение Григория Васильевича, по другим сведениям, оказалось безрезультатным. Это следует признать фактом уж потому, что поступление Л. в Школу юнкеров состоялось на основании Справки  о рождении Ю.П. («Точно из дворян…») от 1798 года генваря 16 дня  и ходатайства за него его двоюродного деда Арсеньева, и по факту, что он перед поступлением в Школу учился в благородном Пансионе и университете.
         Относительно испрошения свидетельства о дворянстве Л., его деда Григория Васильевича – уместно сказать: испрашивать-то он испрашивал, да в ответ в Герольдии, верно, только весело посмеялись и над «справкой» и над «свидетельством». И, потому дворянство для Л. осталось за пределами возможного. И потому в «Молитве странника» и в других признаниях горько констатировал:
                                                      
          Не за свою молю душу пустынную,
          За душу странника в свете безродного….».

          Исследователь истории родов служилого класса, - пишет известный генеалог Л. М. Савелов (Лекции по русской генеалогии, читанные в Московском Археологическом институте преподавателем института Л. М. Савеловым. Репринт. изд. 1909 г. М. 1994. С.128-139) - не может остановится на том странном явлении, что почти все важнейшие роды, не происходящие от Рюрика, по их заявлению, непременно потомки какого-нибудь выехавшего на Русь знатного иностранца. Флетчер прямо говорит, что Иван Васильевич <Грозный> часто гордился, что предки его не Русские, как бы гнушаясь своим происхождением. При таких взглядах Государя на русское происхождение весьма понятно становится желание московской знати также происходить от иноземных выходцев, кровь которых была, очевидно, более благородной, чем своя русская и вот в родословцах стали появляться честные и дивные мужи, маркграфы, королевские сыновья дуки, верховные жрецы и т.п. и в результате, почти все наше древнее дворянство оказалось выезжим.  Просматривая список фамилий по их выездам, мы находим лишь 33 рода о которых говорится, что их родоначальники выехали из русских местностей и 96 выезд которых не указан, остальные же 804 родов принадлежат к родам выезжим. В начале представители фамилии знали о происхождение легенды, но наконец наступало время, когда легенда о выезде мифического предка становилась в глазах его потомков неопровержимым фактом и даже проникла в официальные издания вроде Общего Гербовника.  Не отрицая совершенно возможность выездов из других стран мы крайне осторожно должны относится к ним, подвергая критическому анализу каждый данный случай."

Курсив мой: 5.
          Если уважаемый читатель, при знакомстве со списками дворянских родов внесённых в Родословные книги Костромской и Тульской губерний (частично представленными здесь выемками на букву Л), будет любезен ещё обратить на них внимание, он увидит: к фамилии Лермонтовы в скобках отнесено:

-  в списке Тульской губернии – (6. 1829; 6. 1858),
-  в списке Костромской губернии – (6*; 6.), где:
-  первая цифра в скобках – номер части дворянской  
   родословной книги, в которую включён род,
- через точку с запятой показан год внесения,
* - внесены в родословные книги других губерний.

Оставим без внимания – в скобках (вторую цифру 6) – в списке костромской губернии, как не вызывающую интереса, и в скобках (6.1858) в списке Тульской губернии, как  отражающую событие значительно позднего времени.  Получили:
- в списке Костромской губернии (6*),
- в списке Тульской губернии(6. 1829).

По Тульской губернии неполная, но есть ясность – (нами удалён из числа внесённых в Родословную книгу кто-то из Лермонтовых, внесённый в неё в 1858 году, т.е. в неинтересующее нас время).
По Костромской губернии – удалён субъект внесённый в 6-ю часть книги и не отмеченный звёздочкой – значит не внесённый в книги других губерний. И в Тульскую – тоже. Но в ней остался тот, что отмечен звёздочкой!
          Лермонтовы показаны  в дворянских Родословных книгах Тульской и Костромской губерниях.  В книгах других губерний их нет. Отец Л. внесён в книгу Тульской губернии  в 1829 г. Только его внесение в Тульскую книгу, в шестую её часть, могло породить звёздочку над шестёркой следом за фамилией Лермонтовы. Это по меньшей мере значит – звёздочка появилась в 1829 году или несколько позднее. Но «позднее» - это бы значило:, что Ю.П. не знал о своём внесении в дворянскую Родословную книгу по месту прежнего жительства, где ему привелось прожить первые свои четыре года. Между вопросом и ответом: «знал – не знал» можно бы развить несколько версий, но мы этого не сделаем по причине существования в вечности «Справки» от 1798 г.   января  16 дня за подписью «Егора Крюкова и компании», увековечившей нерушимость логического перла  «сын Юрий точно из дворян». Отец Юрия Петровича, ради будущего благородства сына устроил, можно полагать,  дорогую для него канитель со «Справкой». Выходит он знал об отсутствии своей фамилии в  Родословной книге Костромской губернии. Иначе бы – к чему канитель со «Справкой»?. Значит звёздочка над шестёркой появилась одновременно с самой шестёркой. Но с какой целью? Похоже – подстраховка для увековечивания славной фамилии «Лермонтов» в памяти веков…  Отнесёмся снисходительно к предусмотрительности Ю.П.  Большая половина жаждущих вписаться в благородное общество, как раз этим и занималась.
          О справке от 1798 г. января 16 дня о рождении Юрия Петровича Лермонтова 1787 г. декабря 26 числа – «сын Юрий точно из дворян»:  Справка эта, по статусу приравненная к свидетельству, по  определившим ею событиям равная Кодексу, достойна особого внимания человечества, как и её творцы!
Через 10 лет после рождения ребёнка  в Костромской губернии, группа родственников и соседей во главе  И.О. Губернатора Тульской губернии! Егором Крюковым  сочиняет  справку о рождении Юрия Петровича Лермонтова в обряде дворянского статуса и, нимало не смущаясь отсутствием в группе священника (под предлогом его смерти), – о его крещении.
          Заметим, кстати, переезд Петра Юрьевича (отца Юрия Петровича) в Тульскую губернию состоялся в 1791 году, т. е. там – в Костромской губернии его к моменту сочинения справки, успели призабыть, а в Тульской губернии  он сумел войти в статус «своего парня» - (ну, потому что без такого статуса -  такую справку никому не дают).
          И некстати для всех рядов биографов и исследователей Л.заметим: Справка эта, как свидетельство – юридически ничтожна; по существу назначения – мошенническая,  рассчитанная на легковерных идиотов. И, почти невероятно, оказалась бессмертной.
          При обсуждении сомнительности дворянства Ю.П. в пользу его дворянства использовался аргумент: не будь он дворянином, как мог бы поступить в Кадетский Корпус, закончить его, да ещё и быть несколько лет воспитателем?
Как бы мог вступить  в дворянское ополчение в     1812 г.?
          А смог потому, что его отец  - Пётр Юрьевич, за неимением свидетельства о дворянстве, представил вместо него в Кадетский корпус эту самую справку.
То же повторилось при вступлении в ополчение.
          При поступлении Л.в Пансион тоже была использована подмена свидетельства о дворянстве – свидетельством о рождении Л., но  в исполнении копии , взятой Е. из Московской духовной консистории 25 октября 1827 года, где удалены элементы произвольности при регистрации событий, компроментирующие церковь, а  по существу дезавуирующие её право на свидетельствование.
          При преобразовании Пансиона в Гимназию при университете только для детей дворян, приём вели не по справкам с удостоверяющей подписью  «Егора Крюкова  К» и не по свидетельствам, содержащим в текстах упоминания об отце в чине  «Корпус-капитана» и т.п., а по простым, но настоящим Свидетельствам о дворянском происхождении. Поэтому в Гимназию Л. просто не приняли по социальному положению. А в университет приняли только на разночинное отделение.
          6-го июня 1832 г. отчислили за лентяйство, а не за срыв  урока-(лекции) словесника профессора Малова, как утверждается официально. Срыв урока произошёл  16 марта 1831 года. За этот протест были наказаны Александр Герцен и  Андрей Оболенский. Шесть студентов из наиболее родовитых семей, принявших на себя вину за срыв, - отделались лёгкими внушениями и отсидкой в карцере. И стали героями.. Л. к этой шестёрке не примкнул.  Отчислен, как бы «по собственному».
          В Петербургский университет непринят из за отсутствия Свидетельства о дворянстве.  В «Справках» там знали толк не хуже чем в Москве.
          Ещё была Школа юнкеров. Но она – тоже для детей дворян… Здесь снова была использована копия Свидетельства о рождении Л., полученная Е. из Московской духовной консистории от  25 октября 1827 года, где указан отец – Ю.П. в чине отставного капитана. Чин капитана, как бы удостоверял выслуженное потомственное дворянство.  Использовал своё влияние один из братьев деда Л. – Арсеньев, бывший  попечителем московских училищ.

                                                     *
           Итак, мы имеем представление о сословии дворян. Знакомы с установленными для него правовыми нормами. На примерах убедились в неограниченных возможностях приобретения, владения, распоряжения значительными землями и крепостными крестьянами помещиками, не входящими в дворянское сословие и в течение длительного времени, исчисляемое несколькими поколениями, охраняемое правом наследования. Посвящены в темпы роста привилегированного сословия и способы проникновения в него. Не сомневаемся в том, что самоназванные «дворяне», не покушающиеся на престижные для узаконенных дворянских родов привилегии (как-то: элитные учебные заведения, служба в гвардии и т.п.), могли здравствовать в самоназванном качестве, бесконечно долго.
          Проследим, как это всё связано с интересующим нас родом Лермонтовых:
- Возвратимся  к стр. (30 - 31),  то есть к сведениям, изложенным членом Петровской академии наук и искусств Анатолием Березнёвым;
- Обратим внимание на пункт 82, подпункт 19 пункта 92 Жалованной Грамоты от 21 апреля 1785 г;
- Прошение внуков Георга Лермонта: Евтихия и Петра о признании их дворянами со ссылкой на книгу по истории Шотландии Беециуса и Леслея, под видом якобы утери Жалованной Грамоты царя Михаила Фёдоровича на поместье Кузнецово в Костромской губернии;
- Тоже – Евтихий и Пётр кровь за Россию не проливали, были один стольником-(типа распорядителем при царском столе), другой – стряпчим-(типа завхозом) при царях: Алексее Михайловиче и Петре 1;
- Тоже – четыре сына  Евтихия и Петра получили по разделу земель в  Чухломском уезде четыре поместья: Кузнецово, Острожниково, Измайлово, Колотилово. От названия этих поместий произошли четыре ветви Лермонтовых.  Л. – Измайловская ветвь. Кто, за какие подвиги Евтихию и Петру пожаловал эти поместья, где дарственные грамоты на их дарение? Без дарственных грамот, не может быть сомнения – они были куплены.
- Тоже – к столбовым дворянам род Л. принадлежать не мог. Георг Лермонт предал своё отечество (Шотландию) в пользу поляков неизвестно когда, а поляков предал в пользу русского царя в 1613 году. Древность рода подтверждалась документами до 1685 года. Согласно «Толкованию» к пункту «жалованной Грамоты Екатерины 2» - «Древние благородные роды не иные суть, как те роды, коих доказательства дворянского достоинства, за сто лет и выше восходят….».  Поэтому безусловно считается – к столбовым дворянам род Лермонтовых не относился. К их здравому рассуждению можно отнести: претензий на столбовое дворянство – ими не предъявлялось.
          Внимательно вникая в смысл приведённых ссылок, лукавость заявлений, типа: царская  жалованная Грамота на поместье Кузнецово утеряна, обширные поместья дарованы за усердную многолетнюю службу, Георг Лермонт начал  свой род в России с русской женщиной, имя которой не сохранилось и т.п., и имея  при этом ввиду, что:
«Справка» о дворянстве сочинённая «Крюковым и К» сохранена, как зеница ока, пребывание на столь кормовых местах у престола могло обеспечить покупку обширных поместий,  а род свой начать с какой-нибудь маркитанткой – трудно  не обнажить саркастическую усмешку. Поэтому глубже того, как уже вникли, вникать не будем, но повторим важное «Толкование» подпункта 19, пункта 92 из «жалованной Грамоты», Екатерины 2, а именно:
«По чинам, которые дослужатся до обер-офицерства – ( до капитана включительно):
«Недействительно в воинской службе служащих» - (фактически не несущих воинскую службу), но равные чины имеющих (обер-офицерские чины – это как раз относится к Юрию Петровичу) почитать надлежит за имеющих лишь личное дворянство, но не наследственное.». Пример: имеющих личное дворянство не надлежит вносить в Родословную книгу наместничества.
          Случись всему  Измайловскому мужскому роду Лермонтовых выслужить право на наследственное дворянство, Юрий Петрович , как считается - юридический отец поэта, утратил бы его своей «усердной» службой царю и отечеству безвозвратно, так как служил в армии 7 лет и далеко от полей сражений. По фиктивной «справке»  записался в дворянское ополчение 1812 г. Полежал на госпитальной койке в грозное время и благополучно отбыл в уютное Кропотово, ни разу не выйдя на боевые позиции.
          Но дворянства, по названным причинам у него не было, поэтому утратить его, при всём своём «усердии», он не мог.
          В Герольдии, судя по конечному результату, в лукавстве разбирались не плохо, благо для накопления опыта материалы по лукавству , (как во все времена - не переводились) - деликатно отмолчались. А нелюбовь к Л. императора России, как это предопределено было считать и сейчас считается, к его (Л.) – дворянству не имела никакого отношения.
          В губерниях (в один год - в двух) – род,  по недомыслию, вписали в Родословные книги. Но воспользоваться этими записями Ю.П. поопасался.                И правильно. Потому что потом никому не стало смешно…
          Следствие из наших изысканий тоже не смешно:  Михаил Юрьевич Лермонтов дворянского статуса по юридическому отцу иметь не мог.

                             Часть 3.
          В происхождении Л. интерес интригует биологическая составляющая. Собственно, она является и указателем на социальное происхождение. Естественно неоспоримой очевидностью обладает только мать.
         Предстоит убедиться в биологическом отцовстве его юридического отца. Это возможно при абсолютно достоверном знании жизни М.М. до встречи с Ю.П.
          Упущенных возможностей получения нужных свидетельств не вернуть, но они не все утрачены безвозвратно. Логично иметь уверенность сохранения существенных сведений в архивах знатных российских родов, правоохранительных служб, видных государственных деятелей. (Например: М.М. Сперанского – бывшего премьера, губернатора Пензенской губернии и друга рода Арсеньевых, сохранявшего с Арсеньевыми активную переписку, живо интересовавшегося судьбой семьи Е. и лично М.М.). Трудно усомниться в наличии интересующих просвещённую среду сведений в лермонтовских музеях, скрытых от доступа под благовидным предлогом защиты памяти поэта от дотошного любопытства. По ходу наших рассуждений признаки такие могут обнаружиться и нам предстоит возвращаться к обсуждаемому вопросу. Без всяких «угрызений»  отнесём пренебрежение ими или их преднамеренное замалчивание на счёт «классиков-биографов». Это результатом их «стараний» остались в неизвестности: места пребывания Е. с дочерью в 1810 – 1812 г. и фактические события  1814 года в «погорелой» Москве, при отсутствии в ней назойливо любопытного благородного общества и всесущих родственников. Для познания истины чрезвычайно важен каждый период в жизни семьи Арсеньевых. Это только по мнению некоторых хулителей версии                  М. Вахидовой - интерес к периоду 1810 – 1812 г. не достоин порядочного исследователя жизни поэта и, в первую очередь, жизни его матери. Отсутствие такого интереса, как раз и является выражением гражданской непорядочности., а следствием подобного отношения к делу является искажение истины.
          Обратимся к творчеству Л. Принято считать: оно безупречно выражением подлинной действительности и предельно откровенно в личном плане.          
           Заметим: большой интерес представляет поэма «Сашка». Утверждают – она не так биографична, каковой считается. Что это, де,  блокнотные заготовки для будущих произведений. Но если это так, то, значит, все произведения Л. не содержат биографического содержания. Просто это заготовки для будущих романов. И все исследователи его творчества безнадёжно заблуждаются… Для выражения авторской позиции приведём несколько примеров с последующими комментариями:
- Из «Смерть поэта»  -
          «Вы, жадною толпой стоящие у трона,
          Свободы, Гения и Славы палачи!»

Некоторые знатоки поясняют: Л., де, не относил  сказанное к императору. Только к толпе стоящей у трона. И потому император был к Л. несправедлив. Но далее следует стих:
          «Таитесь вы под сению закона».
По нынешнему пониманию, (а по сути и по пониманию во все времена) – таятся они под крышеванием законно сидящего на троне – главного палача. Грубо. Прямолинейно. Но так сказано.
А вот  о том же, законно сидящем на троне.
- Из «Опять народные витии» -
          Да, хитрой зависти ехидна
          Вас пожирает; вам обидна
          Величья нашего заря:
          Вам солнца божьего не видно
          За солнцем нашего царя».
И далее:
          «Вам непонятно, вам не сродно,
          Всё, что высоко, благородно,…»
Это уже не грубо. Даже сладкоречиво. Ода!
          Из приведённого следует: в части отражения общественных явлений -  поэзия Л. не всегда отличалась истинностью и искренностью.
Но отнесём содеянное к случаю – с кем не бывает. Над нами Бог. Но «лукавый», к случаю - ближе…
          В части откровенности Л. более безупречен. Однако, его откровения поверхностному восприятию , содержанием истинного, не обязательно прямо конкретны. Акцентируем внимание на ниже приводимом примере, Он потребуется и для будущих рассуждений.
                                       Варваре Лопухиной
                    Мой друг, напрасное старанье!
          Скрывал ли я свои мечты?
          Обыкновенный звук, названье,
          Вот все, чего не знаешь ты.
          Пусть в этом имени хранится,
          Быть может, целый мир любви...
          Но мне ль надеждами делиться?
          Надежды... о! они мои,
          Мои - они святое царство
          Души задумчивой моей...
          Ни страх, ни ласки, ни коварство,
          Ни горький смех, ни плач людей,
          Дай мне сокровища вселенной,
          Уж никогда не долетят
          В тот угол сердца отдаленный,
          Куда запрятал я мой клад.
          Как помню, счастье прежде жило,
          И слёзы крылись в месте том:
          Но счастье скоро изменило,
          А слёзы вытекли потом.
          Беречь сокровища святые
          Теперь я выучен судьбой;
          Не встретят их глаза чужие,
          Они умрут во мне, со мной!..
          Непосвящённому не вдруг понять: почему любящей женщине будет менее тревожно, если от любимого ей станет известно, что его мечты таят имя, в котором  «хранится целый мир любви» - но это не её имя?  И что в этом имени скрыта святая для него тайна сердца этой женщины… Кто она, по существу своему не могущая тревожить Варвару? Такой женщиной могла быть только его мать! Это утверждение ставит интересный вопрос: когда, при каких обстоятельствах у М.М , яко бы  без ума  любившей  Ю.П., могла возникнуть тайна, которую сын так запрятал, что  она навсегда недоступна «всем сокровищам вселенной»?
          Далее – резон, хоть бы гипотетически,  представить Мир души М.М., в которой билось романтическое её сердце, обречённое осудительной тайной… Но к этому будут и другие, ещё не высказанные поводы, поэтому перейдём к другому примеру, полному никем неразгаданных тайн.                                                            

                   Ребёнку
      
   Происхождение ребёнка, пожалуй, самое таинственное из всех сюжетных таинственностей Л.

       О грёзах юности томим воспоминаньем,
       С отрадой тайною и тайным содроганьем,
       Прекрасное дитя, я на тебя смотрю…
       О, если б знало ты, как я тебя люблю!
       Как милы мне твои улыбки молодые,
       И быстрые глаза, и кудри золотые,
       И звонкий голосок! – Не правда ль, говорят,
       Ты на неё похож? – Увы! Года летят;
       Страдания её до срока изменили,
       Но верные мечты тот образ сохранили
       В груди моей; тот взор, исполненный огня,
       Всегда со мной.
                                   А ты, ты любишь ли меня?
       Не скучны ли тебе непрошенные ласки?
       Не слишком часто ль я твои целую глазки?
       Слеза моя лонит твоих не обожгла ль?
       Смотри ж, не говори ни про мою печаль,
       Ни вовсе обо мне…  К чему? Её, быть может,
       Ребяческий рассказ рассердит иль встревожит…
       Но мне ты всё поверь. Когда в вечерний час,
       Пред образом с тобой заботливо склонясь,
       Молитву детскую она тебе шептала
       И в знаменье креста персты твои сжимала,
       И все знакомые родные имена
       Ты повторял за ней, - скажи, тебя она
       Ни за кого ещё молиться не учила?
       Бледнея, может быть, она, произносила
       Название, теперь забытое тобой…
       Не вспоминай его… Что имя? – звук пустой!
       Дай бог, чтоб для тебя оно осталось тайной.
       Но если как ни-будь, когда-нибудь, случайно
       Узнаешь ты его – ребяческие дни
       Ты вспомни, и его, дитя, не прокляни!
                                                                1840
          Есть несколько версий происхождения «Ребёнка». Официально не признана ни одна – ( 160 лет со времени его написания лермонтоведам хватило только для предположения, что он – чей-то был…).
          Слово автора обращено к ребёнку. Но в художественных эпитетах с такой трепетной нежностью, проникновенными душевными чувствами, с невыразимым состраданием, с участием воплощённом  в этом слове - Л., явлением схожести характеризует и мать ребёнка, обращением к нему, по сути уверяет  его мать в своей верности, в негасимой пылкости огня в его груди.
Значит: следует, прежде всего, выяснить – кто она? Это намерение исключит из рассмотрения все варианты, как версии не имеющие в своём содержании женщины-матери, кроме одного:  Мать ребёнка – княгиня Варвара Александровна Бахметьева (Варенька Лопухина), а ребёнок – 4-х летняя дочь её Ольга (1836 – 1912 г.), которую один раз в жизни в 1840 году в Петербурге на квартире Базилевских (друзей Бахметьевых), он встретил и играл с ней. По воспоминаниям Акима Шан-Гирея (кузена Л.) – после Л. заплакал и ушёл в другую комнату.
          Версия: мать ребёнка – Бахметьева-Лопухина на первый взгляд представляется правдоподобной по признакам:
- Л. действительно видел и общался с Олей Бахметьевой,
- Л.- действительно только Варвару любил до конца своей жизни:
     «Но верные мечты тот образ сохранили
     В груди моей, тот взор, исполненный огня,
     Всегда со мной…».
Действительно:
     «Страдания её до срока изменили».
(по имеющимся сведениям в 1838 г. состоялась последняя встреча Л. и Варвары. По пути в Ревель она – больная, специально заехала в Петербург, чтобы попрощаться с ним. Случилось – прежде встретилась с А. Шаш-Гиреем и тот был смущён её видом. Это произвело угнетающее действие на неё – боялась такое же впечатление произведёт и на Л. Но всё обошлось, правда при расставании упала в обморок).
- При любящем Варвары к Л. отношении, могло действительно быть:
     «Бледнея, может быть, она произносила
     Название, теперь забытое тобой…».
Бледнея, потому, что благовоспитанная в добропорядочной семье, не могла не сознавать своей отчуждённости к мужу, что усугубляло её страдание.
Ребёнок, показанный в виде мальчика, не вносил в сюжетную версию недоверия , т.к. Л. скрывал всё касаемое Варвары и, потому, мог вместо девочки показать мальчика.
          Так в «Герое нашего времени» - родинку над бровью у Варвары (прототипа «Веры»), он показал на щеке Веры, однако Бахметьев был взбешен очевидностью прототипа. А Мария Александровна (сестра Варвары), прекратила с Л. давнюю переписку и всякие отношения - тоже из за этой родинки.
          При взгляде вглубь сюжета, признаки, кажущиеся на первый взгляд убедительными, таковыми уже не являются.  Возникают необъяснимые вопросы:
                 «С отрадой тайною…».
С какой радости мог Л. смотреть с отрадой на ребёнка любимой женщины от другого мужчины? Ребёнок – счастье женщины-матери, производное от счастья жизни с его отцом. Это резко противоречило бы его концепции о предпосылках для счастья во взаимоотношениях мужчины и женщины.
Об этом он объявил в салоне Беклемешевых в Петербурге Екатерине Сушковой (своей первой – по счёту классических лермонтоведов, а по существу – третьей) любви, где известный в то время певец Яковлев исполнял романс на стихи А.Пушкина –      «Я Вас любил…». Комментируя выражение:
         «Как дай Вам бог любимой быть другим».  Л. сказал:-«Это совсем надо переменить; естественно ли желать счастья любимой женщине, да ещё с другим? Нет, пусть она будет несчастлива; я так понимаю любовь, что предпочёл бы её любовь – её несчастью; несчастлива через меня, это бы связало её навек со мною!»
          Об этой его концепции писала знаменитая поэтесса  Евдокия Ростопчина: - «Он забавлялся тем, что сводил с ума женщин с целью потом их покидать и оставлять в тщётном ожидании… Он старался доказать самому себе, что женщины могут его любить, несмотря на его малый рост и некрасивую внешность».
          Приведённые свидетельства исключают отраду Л. при созерцании  чужого ребёнка любимой женщины. Тем самым исключается Варвара, как  мать представленного мальчика в стихотворении «Ребёнок» и, значит, исключается Оля Бахметьева из обсуждаемой роли.
          Сказанного уже достаточно, чтобы самый правдоподобный вариант не обсуждать. Но для пущего разочарования его сторонников есть что добавить:
- Прекрасное дитя, кудрявое и быстроглазое, с милыми улыбками приводит Л. в «тайное содроганье»… Какие ужасные ассоциации возникают в его сознании и воображении при созерцании «прекрасного дитя»? Это не только вопрос. Это – утверждение: непосредственное общение с прекрасным не может вызывать содрогающих импульсов. Значит, они идут от (из) возникающих ассоциаций! Уточним: содрогающие импульсы идут от уже состоявшихся раздражителей, суть которых была нами (на пока) оставлена в белом пятне.
- Отчуждает от причастности Л. к действующим лицам сюжета стихотворения отправление ребёнком, по подсказкам матери, молитвы:
             «…скажи тебя она
            Ни за кого ещё молиться не учила?».
      Сам собой напрашивается вопрос содержащий в себе категорическое отрицание предполагаемо-желательного ответа. Утешительная надежда несостоятельна по естественной логике: - с чего бы, вдруг, мать (будь она Варварой Бахметьевой), стала учить ребёнка молиться за чужого дядю, предавшего её, оставившего любящую , до обмороков, девушку в неведении на взаимность, на свои намерения – в критическом для неё возрасте. Под давлением слухов о его  предстоящей  женитьбы на другой, фактически вынудить её  выйти замуж  за человека старше её на 17 лет. Нет, Варвара не могла учить своего и Бахметьева ребёнка молиться за Л.
          Но, если так – кто та женщина-мать, учившая молиться за кого-то? И кто «Ребёнок»?
        -  По какой причине, томимый воспоминанием, автор ,(если он имел ввиду своё имя), хотел сохранить его в тайне от ребёнка?
- По какой причине просил  дитя, (не имевшего к нему никакого отношения), не проклянуть его имя?
          Видимых причин для выражения таких просьб автором не показано.
          Логика исключения В.Бахметьевой из прообраза матери «Ребёнка» не предполагает другую версию с женщиной, из числа знакомых Л., из за несхожести объективных характеристик.  Однако, создание  стихотворения после встречи с Олей Бахметьевой, свидетельствует о фактически существовавшем прототипе, вероятно, в прошлом времени.
          А в прошлом времени, с характерными признаками образа и судьбы матери «Ребёнка», была Мать Л. – М.М. Прообраз себя самого, своей сиротской судьбы Л. мог увидеть и почувствовать в маленькой Оле и синтезировать два образа в один прообраз. Тогда мать «Ребёнка» представляется безысходно несчастной М.М., обречённой на душевное одиночество. А отец, от лица которого выражается почти покаяние -  осознаёт свою непростительную виновность перед женщиной-матерью, их общим ребёнком, за их жестокую судьбу.
            Тогда ему резон было просить сына не проклянуть его.
          Такая версия, вполне логично, может уложиться в сознании, как единственно правдоподобная.
                                                               *
          Весной 1812 г. Е. с 17 летней М.М. возвращались в Тарханы через Васильевку – имение Арсеньевых. Самые смелые биографы Л. утверждают, что предшествовавшие 1810 – 1812 годы Е. с дочерью путешествовали по Москве, Петербургу, по многочисленным родственникам. Может быть. Но сомнения вызывают следы. Они изловчились нигде их не оставить…  (Или  биографы Л. изловчились их не заметить?…). В те времена велась активная почтовая переписка. Принято было вести дневники. Почти обязательными атрибутами салонов и гостиных были альбомы.  М.М. вошла в цветущий возраст невест. Девушка 20 лет уже считалась «кокеткой» - старой девой. Мария была в расцвете! Единственная наследница значительного состояния, потомок известных влиятельных родов, красавица, музыкально одарённая с хорошо поставленным голосом, романтичная Мария – никак не могла остаться незамеченной в жаждущем её достоинств обществе! Но судя по отсутствию «следов» - такое случилось…
          И вот, по пути в Тарханы, в Васильевке, Е., пренебрегая свойственной ей расчётливостью, вспомнила про бедную подругу – соседку по имению – Анну Лермонтову с пятью её дочерьми и сердцеедом  сыном - Юрием Петровичем. Вспомнила и пригласила, сразу всех. Нет, не в Тарханы и когда-нибудь. В Васильевку и, как говаривалось, не мешкая… Бедной Анне это было в значительный наклад. Но отказаться не посмела. Все прибыли.
          Ну, подружки пообщались, то, сё… А М.М. и Ю.П. – впервые встретились. Но как! Навсегда! И через неделю – уже помолвлены…  Почему так скоро – не нам судить. Но всё те же биографы-классики утверждают: молодые были очень счастливы. Особенно Мария Михайловна... Она даже стихи писала Юрию Петровичу. Вот, например:
          «О, злодей, злодей, чужая сторона…
          Разлучила с другом милым ты меня,
          Разлучила с сердцем радость и покой,
          Помрачила ясный взор моих очей
          Как туманы в осень солнышко мрачат.
          Но с любовью ты не можешь разлучить,
          Она в сердце глубоко лежит моём,
          С ней расстанусь разве лишь тогда,
          Как опустят в мать сыру меня.
          Для того ль, мой друг, смыкались мы с тобой,
          Для того ль и сердцу радость дал вкусить,
          Чтобы бедное изныло от тоски…
  
          Эти стихи приводит в своей книге Т. Толстая.
          Их приводит М. Вахидова в выступлении  на  
          конференции по Л. в Пятигорске 25.09.2008 г. но в другой интерпретации.  
           Эти стихи, с абсолютно обнажённым доверительным смыслом,  «классическим» лермонтоведам, как бы не в лоб. Их толкование твердокаменно: - они обращены и посвящены Ю П.
          Наш комментарий  может быть только вопросительно-утвердительным:                                      - какому дубу не ясно, что милый друг недосягаем для её любви.                                                                       - законный муж, постоянное общение с которым беспрепятственно, беспроблемно, будь он любящим и любимым, был бы защитным ореолом вокруг её, сияющей счастьем души. Но, в таком случае, не могла она написать эти, пронизывающие тоской сердца, стихи.
                                    *
          В дальнейшем исключим включение  в диспут значительных по объёму текстов, считая уже сказанное веским основанием для сомнений во взаимности любви между М.М. и Ю.П.  Во имя объективности, приведём некоторые, характеризующие положение в семье, выемки из произведений Л., фрагменты, содержащие кристальные моменты высоких мнений, отдельные свои мнения, сложившиеся в процессе ознакомления с биографическими материалами Л.
          Всё – с возможно краткими комментариями.
          Всё - с целью последующего обобщения.
      
                              Отрывок

          «Лицо моё вам не могло
          Сказать, что мне пятнадцать лет».

          Стихотворение написано, по официальной биографии, не позднее 1829 г. А дата под текстом – 1830 г. (фантазия «классиков») Но не это удивительно.  Удивительно то, что 15-летним юнцом создано произведение, оказавшееся не по уму классикам-академикам! Относительно обсуждаемой темы важно: уровень философского восприятия Мира, показанного в «Отрывке» - превысил академический уровень понимания его «академиками», что в 15-летнем возрасте невероятно! Сиё вероятно в более зрелом возрасте…

                        Покаяние  1829 г.
          Юная дева пришла к попу исповедовать грех сердечный:
Дева:
          Я спешу перед тобою
          Исповедать жизнь мою,
          Чтоб не умертвить с собою
          Всё, что в жизни я люблю.
                   ---------------
          Я не знала о покое,
          О невинности детей…
                   ---------------
          Вскоре бедствие узнала
          И ничтожество своё:
          Я любовью торговала
          И неведала её.

          Уточним:  речь идёт не о продажной любви. Дева пришла к попу исповедаться не во своё спасение, во спасение (чтоб не умертвить с собою) греха своей сердечной любви.
В момент создания  «Покаяния» Л., по официальной биографии, было 15 лет и он никогда, с тех пор когда научился читать, не расставался с дневником матери…

                    Портретный рисунок Л.
           Был заказан в 1817 – 1818 г. Художник по «натуре» определил возраст Л.  6 – 7 лет и, соответственно, нарисовал. Бабушка заявила, что художник «состарил» ребёнка.  А некий ярый «антимистификатор», уже в 21 веке удостоверил «состарение» ребёнка категорическим аргументом: - «Ну неужели читателю не видно, что на этом портрете отнюдь не семилетний мальчик»? И далее: -  «Да и стал бы  семилетний озорной мальчишка ходить в девчонкином платьице». И вопрошающий не устыдился своей бездоказательной демагогией.
           Ответим на  издевательскую бессмыслицу:
- Читателю видится именно  семилетний, а не трёхлетний мальчик. У него осмысленный для этого возраста взгляд.  На руках он держит свёрток бумаги, которую он использует для своего творчества. Одет в рубашку – не в платьице. Такой модели может быть рубашка. Да и трёхлетнего мальчика не одевают в платьице.
Пример: - автор этих строк в 1950 году учился в школе ФЗО. Был премирован. А что было в те годы? Достали отрезок мадаполама. Бухгалтером в ФЗО работала молодая немка. Она из этого мадаполама сшила рубашку. С рюшками, сборками, в талию.  Обшлага на рукавах – от запястья до локтей. Пуговок на обшлагах штук по десять. Самое, что ни на есть платьице. Но это была мужская рубашка! Непривычная для примитивного восприятия…
                                  *
              О биографической достоверности поэмы «Сашка». Из воспоминаний Акима Шан-Гирея известна эмоциональная реакция Л. на известие о замужестве В. Лопухиной.  По сути, это известие стало моментом осознания глубины его чувства к ней.
               В силу восприятия её решения, как измены , немедленно была задумана литературная месть ей. Первой местью стала  трагическая драма «Два брата», где Варвара представлена в образе низкопорочной Веры. Этим месть не удовлетворилась и с тем же замыслом  был начат роман «Княгиня Лиговская» (не окончен по случаю первого перевода на Кавказ). И этого оказалось недостаточно. Месть продолжилась в «Герое нашего времени» представлением Веры, (прототипом которой, несомненно, была Варвара) – изменяющей своему престарелому мужу.
          Только после  первой «ссылки»-командировки на Кавказ, Л. изменил своё понимание её решения выйти за Бахметьева. Следствием  изменения отношения к Варваре, были посвящения ей лучших произведений, в том числе: «Молитва странника», «Оправдание», «Демон» - (шестая редакция), «Валерик» и др. Приведём только примечания по  «Демону» и «Валерику»:
          - К шестой редакции «Демона» было написано малоизвестное посвящение, обращённое к Лопухиной:
      
              Я кончил – и в душе невольное сомненье!
          Займёт ли вновь тебя давно знакомый звук,
          Стихов неведомых задумчивое пенье,
          Тебя, забывчивый, но незабвенный друг?
          Пробудится ль в тебе о прошлом сожаленье?
          Иль быстро пробежав докучную тетрадь,
          Ты только мёртвого, пустого одобренья
          Наложишь на неё холодную печать;
          И не узнаешь здесь простого выраженья
          Тоски, мой бедный ум томившей столько лет;
          И примешь за игру иль сон воображенья
          Больной души тяжёлый бред…

          Довольный написанным посвящением, действительно непонятный Л. надел вместо штатной сабли детскую игрушку-саблю и отправился на плац, где Великий князь проводил штатные тренировки с гусарами. Разумеется, ему не понравилась детская сабля Л. и он надолго посадил его на гауптвахту.
          - В тексте «Валерик» есть только единственное  слово, прочитав которое Варвара с абсолютной уверенностью должна была понять: это тяжёлое по сюжету и трогательное по воспоминаниям произведение-письмо обращено, (значит и посвящено) – ей. Слово это – «чудак». В пору их близкосердечных отношений оно выражало её реакцию на его неординарные мысли и действия. Только она одна могла понять к кому обращено письмо…  Вот его заключительная часть:
  
          Теперь прощайте: если вас
          Мой безыскуственный рассказ
          Развеселит, займёт, хоть малость,
          Я буду счастлив. А не так?
          Простите мне его, как шалость
          И тихо молвите: чудак!        
      
  Эта романтически – трагическая драма в «Сашке» выражена в строфах: 24 – 25 – 26.
      
                  24

Она звалась Варюшею. Но я
Желал бы ей другое дать названье:
Скажу ль, при этом имени, друзья,
В груди моей шипит воспоминанье,
Как под ногой прижатая змея,
И ползает, как та среди развалин,
По жилам сердца. Я тогда печален,
Сердит, молчу или браню весь дом
И рад прибить за слово чубуком.
Итак, для избежанья зла, мы нашу
Варюшу здесь перекрестим в Парашу.

                          25

Увы, минувших лет безумный сон
Со смехом повторить не смеет лира!
Живой водой печали окроплен,
Как труп давно застывшего вампира,
Грозя перстом, поднялся молча он.
И мысль к нему прикована... Ужели
В моей груди изгладить не успели
Столь много лет и столько мук иных —
Волшебный стан и пару глаз больших?
(Хоть, признаюсь вам, разбирая строго,
Получше их видал я после много.)

                          26

Да, много лет и много горьких мук
С тех пор отяготело надо мною,
Но первого восторга чудный звук
В груди не умирает, — и порою,
Сквозь облако забот, когда недуг
Мой слабый ум томит неугомонно,
Ее глаза мне светят благосклонно.
Так в час ночной, когда гроза шумит
И бродят облака, — звезда горит
В дали эфирной, не боясь их злости,
И шлет свои лучи на землю в гости.

          В итоге сказанного не логично отрицать автобиографическое содержание поэмы «Сашка». Авторское слово воспринимается, как достоверность, выраженная не юридическим, а художественным, но свидетельствующим действительную истину языком.
          И далее - вниманию представляется то, что будущий автор «Сашки» реально видел в близком ему окружении:

                           49
… Хочу я рассказать, кто он, откуда,
Кто мать его была и кто отец,
Как он на свет родился, наконец
Как он попал в позорную обитель…
           ……………………………………
          Естественны  его существенные воспоминания и найденные на возникшие вопросы ответы. Прототипы названы другими именами.
                          54
Иван Ильич* стерег жену свою
По старому обычаю. Без лести
Сказать, он вел себя, как я люблю,
По правилам тогдашней старой чести.
Проказница ж жена (не утаю)
Читать любила жалкие романы
Или смотреть на светлый шар Дианы,
В беседке тёмной сидя до утра.
А месяц и романы до добра
Не доведут…  
……………………………….                                                                                                         * - прототип - Юрий Петрович.

                          55
Она была прелакомый кусок
И многих дум и взоров стала целью.
Как быть: пчела садится на цветок,
А не на камень; чувствам и веселью
Казенных не назначено дорог.
На брачном ложе Марья Николаева*
Была, как надо, ласкова, исправна.
Но, говорят (хоть, может быть, и лгут),
Что долг супруги — только лишний труд…
……………………………………………
*- прототип – Мария Михайловна.

                           64
Прилично б было мне молчать о том,
Но я привык идти против приличий
И, говоря всеобщим языком,
Не жду похвал…     …………………                                                                                                  ……………………………….. Так и я:
Пишу, что мыслю, мыслю, что придется,

                           52  (о Юрии Петровиче)
Он старших уважал, зато и сам
Почтительность вознаграждал улыбкой
И, ревностный хотя угодник дам,
Женился, по словам его, ошибкой.
В чем он ошибся, не могу я вам
Открыть, а знаю только (не соврать бы),
Что был он грустен на другой день свадьбы
И что печаль его была одна
Из тех, какими жизнь мужей полна.  
…………………………………….

                          61
Два года жил Иван Ильич с женой,
И всё не тесны были ей корсеты.
Ее ль сложенье было в том виной
Или его немолодые леты?..
Не мне в делах семейных быть судьёй…
Иван Ильич иметь желал бы сына
Законного…     …………………….      

                            65
Прошло два года. Третий год
Обрадовал супругов безнадежных:
Желанный сын, …………………..
………………………………………
У них родился. В доме весь народ
Был восхищен, и три дня были пьяны
Все на подбор, от кучера до няни.
А между тем печально у ворот
Всю ночь собаки выли напролет,
…………………………………….

                        66
……………….полночный вой собак
И страшный шум на чердаке высоком —
Приметы злые, но, не быв пророком,
Я только покачаю головой.
Гамлет сказал: «Есть тайны под луной
И для премудрых», — как же мне, поэту,
Не верить можно тайнам и Гамлету?..

                          67
Младенец рос милее с каждым днем:
…………………………………………
Уж дразнил он собак…    ……………
Года неслись, а Саша рос, и в пять
Добро и зло он начал понимать,

                          68
Он рос... Отец его бранил и сек —
………………………………………..
Но Саша с гордой был рожден душою
………………………………………..
Умел он помнить, кто его обидел,
И потому отца возненавидел.

                         69
Великий грех!.. Но чем теплее кровь,
Тем раньше зреют в сердце беспокойном
Все чувства...     ………………………….
…………………………………………….
Шалун мой хмурил маленькую бровь,
Встречаясь с нежным папенькой; от взгляда
Он вздрагивал, как будто б капля яда
Лилась по жилам…    ……………………..

                          70
Он был дитя, когда в тесовый гроб
Его родную с пеньем уложили.
Он помнил, что над нею черный поп
Читал большую книгу, что кадили
И прочее... и что, закрыв весь лоб
Большим платком, отец стоял в молчанье.
И что когда последнее лобзанье
Ему велели матери отдать,
То стал он громко плакать и кричать,
И что отец, немного с ним поспоря,
Велел его посечь... (конечно, с горя).

             Важно акцентировать внимание:

Строфа 67 – Саша растёт, его мама еще здравствует, в возрасте пяти лет он начинает понимать, что есть добро и зло!

Строфа 70 -  ……… когда в тесовый гроб
Его родную с пеньем уложили.
Он помнил, …

(Что он помнил –  потом обсудим. Сейчас вспомним,  что знаем, и посчитаем…):
        Мария Михайловна умерла 24 февраля 1817 года в возрасте 21 год, 11 месяцев, 7 дней.
На эту дату, по официальной версии (в соответствие с «свидетельством о рождении», выданному церковью Трёх Святителей у Красных Ворот в Москве), Л. было 2 года, 4 месяца, 18 дней.
          И что?  Ребёнок такого возраста на всю жизнь, в деталях, запомнил обряд похорон и психотрагическую атмосферу во время обряда? И, что отец велел «посечь» двух с половиной летнего сына?  Может ещё и просолёнными прутьями?                                    
          Другое дело – если в предшествовавшие смерти матери годы и дни: «…уж дразнил он собак» и в пять добро и зло он начал понимать…», то ко времени смерти матери – ему настукало - (считаем: мать умерла в конце февраля, а собак – уличных, ведь ему уже не менее пяти лет – он дразнил летом, потому что зимой они лежат в тёплой конуре, а дети на тёплой печке. А от «лета до 28 февраля, считай полгода!). Значит к 5-ти ему ещё настукало 0,5 года. И,значит, в момент похорон он пребывал в возрасте не менее 5,5 лет!. Такого мерзавца (ну, потому что он плакал и кричал), можно было и «посечь», что, конечно, он сохранит в памяти!
          И это вот – перед велением посечь: (Строфа 70):  - «И что отец, немного с ним поспоря», (спорить буквально значит: возражать, доказывать – что подразумевает владение логически последовательным изложением мысли). Можно ли допустить способность малышом 2-х лет, 4-х месяцев вести спор с взрослым человеком? Такой ребёнок мог только плачем или уросом протестовать против принуждения. И не более того.
          Другое дело, если ему 5,5 года. Такой ребёнок может возражать словом и действием.
Л. – поэт гениальный. Гениальному поэту свойственно владение и мыслью, и словом. И это он о себе сказал  (строфа 64) -  « пишу, что мыслю…». То есть Гений сначала соображал, что писать.  И если написал – поспоря – (строфа 70), значит сознавал, (а как прототип Сашки – помнил) – ребёнок по возрасту созрел для ведения спора и самолично-(поэт Л.) - заявил, что  ребёнку-Сашке 24 февраля 1817 года, ( в день смерти его матери было не менее 5,5 лет и, что он рождён не в 1814 г., а в 1811 году!

                          
                                 Часть 4

          Проницательный читатель, разумеется, обратил внимание на то, что смысл заключённый в приводимых здесь выдержках, контекстах из трудов популярных, уважаемых биографов Л., ему известен. Поэтому его может удивить, даже возмутить вопрос: зачем это повторяется здесь? Например: «Свидетельство о рождении» из церкви Трёх Святителей, «Справка-свидетельство о рождении» из Московской духовной Консистории, «Справка о дворянстве» за подписью, ставших уже весьма известными «Крюкова и К».
          Так вот, здесь это повторяется в другой интерпретации. Уважаемые многочисленные биографы Л., названную бумажную макулатуру представляли и использовали, как документальные свидетельства, на основании которых совершались те, или иные действия, составляющие  биографические истины. Здесь они приведены в качестве сфальсифицированных фальшивок, в сопровождении раскрывающих фальсификацию комментариев.
          В преамбуле третьей части этой версии сказано, (повторим): - « Трудно усомниться в наличии, интересующих просвещённую среду, сведений в лермонтовских музеях, скрытых от доступа… и т.д.». Приходится довольствоваться случайными проговорками.  Например: сотрудник ЦБ им. Лермонтова (СПб) Д.А. Алексеев в статье о гувернёре  Леви сообщает о всех гувернёрах Л., прослеживает  их жизнь и, только как бы мимоходом, делится с читателем озабоченностью: - «Владимир Арбенин  в трагической драме «Странный человек», (прототипом которого является Л.), мнит себя неродным сыном – плодом грехопадения матушки с французом. Любопытно, имел ли Л. (в роли Владимира Арбенина), ввиду только себя, или ещё и своего, сводного малолетнего брата Александра Петровича – побочного вольноотпущенного сына Юрия Петровича, который завещал  Михаилу Юрьевичу вручить «брату» 500 рублей.
Курсив мой:   6
          Любопытство уважаемого Д.А. Алексеева относительно мнения Л. (о родственности сводного брата со своим отцом), притянуто без понятного убедительного смысла. Но, как свидетельство о существовании у Л. брата по линии Ю.П., представляет фактически весомый аргумент для предстоящих размышлений.
          В трагедии «Странный человек» нет прямого высказывания Владимира Арбенина о кровной неродственности с отцом. Выражение «Любопытно, имел ли  Л. ввиду только себя, или ещё… и т.д.» - наводит на мысль, что себя-то точно считал неродным сыном Ю.П., а вот… и т.д. – было уже отвергнуто, как не имеющее понятного смысла. Но возникает другой вопрос: - а на каком основании образовалась уверенность в подлинном мнении Л.относительно к Ю.П.? На вопрос отвечает только предположение – где-то, и скорее всего в музее, есть свидетельствующий истину, не подлежащий огласке документ, (кроме сплетен и слухов среди дворни). Кстати, выражение «среди слухов и сплетен дворни» принадлежит тому же Д.А. Алексееву – если он его не заимствовал, что подтверждает высказанную ранее мысль: трудно усомниться в наличии сведений в музеях, недоступных дотошному любопытству. Значит, сведения такие в музеях бытуют, а в данном случае имела место проговорка про наличие сведений.
      
                          *
          Приведённые в 3-й части произведения и комментарии к ним, пополним, касательно интересующего вопроса, некоторыми неоспоримыми фактами и мнениями:
          - Сводный брат – вольноотпущенный Ю.П. – Александр Петрович.
          Отчество «Петрович» - не случайно. В измайловской ветви Лермонтовых новорождённые мальчики назывались по имени деда по отцовской линии. Здесь, надлежащее по традиции, имя Петр (имя деда по отцу) – для камуфляжа перенесено в  качество отчества. Стихотворение «Гляжу на будущность с боязнью» (датировано 1837 годом), - 15 строка:
         « Я в мире не оставлю брата»
Александру Петровичу не менее 6 лет. По линии Ю.П. он приходится Л. родным братом.  Но смыслом приведённой строки  Л, сетует, что уйдя в Мир иной, в этом Мире у него не останется брата. Тем самым  - Л. не признаёт своим биологическим отцом Юрия Петровича Лермонтова – его юридического отца!
          - Лермонтов Михаил Юрьевич носит имя Михаил (имя деда по матери – Арсеньева Михаила Васильевича).
          В роду Арсеньевых подобная же традиция.  Будучи рождённым в 1814 году, ребёнок не мог быть назван Михаилом. Это бы оскорбило, унизило род Лермонтовых. Он должен был быть назван Петром.          
Именем Михаил ребёнок изымался от причастности к роду Ю.П. Наречение его Михаилом могло иметь место только при его рождении до 1812 года.
         - Интерес Л. к родословной «Лермонтов».
          «До поступления в полупансионат Московского университета Л. вообще не интересовался своим происхождением» - (Д.А. Алексеев).
          При поступлении обнаружил и испытал унизительность своего недворянского происхождения. Осознал возможность получения дворянского статуса только по линии Ю.П. Унизительное сознание своего недворянства, безусловно обострило негативные черты характера Л., критически отмеченные в исследовании писателя-аналитика А.В. Бурьяк – «Михаил Лермонтов enffnt terrible русской словесности» и исследовании писателя – кандидата филологических наук М.Л. Вольпе -  «Тяжёлые люди, или проведение и поэт» - привести здесь, которые, немыслимо по их объёму.                                                                    
          Однако есть смысл привести краткую характеристику Л., данную его родственником: - «В характере Лермонтова, - отмечает И. А. Арсеньев, - была ещё черта далеко не привлекательная – он был завистлив. Будучи очень некрасив собой, крайне неловок и злоязычен, он, войдя в возраст юношеский, когда страсти начинают разыгрываться, не мог нравиться женщинам, а между тем был страшно влюбчив. Невнимание к нему прелестного пола раздражало и оскорбляло его беспредельное самолюбие, что служило поводом с его стороны к беспощадному бичеванию женщин». (ЛВС, 1989.с. 56 – 57).
          В этой связи его интерес к роду «Лермонтов», посредством которого только и мог осуществить своё дворянское вожделение  - апологетами официальной биографии Л., с привычной лукавостью объясняющее стремлением глубже познать историю рода –очевиден. Любовь его к Ю.П., как к отцу,  абсолютно не имеет естественного начала. Тем более, что он и познакомился-то с ним относительно близко в возрасте 13 лет, а в Кропотове был только один раз в 1827 году. Детская «любовь» Л. к Ю.П. саркастически-эмоционально показана в поэме «Сашка».
          Портретная схожесть  Л. с адмиралом флота Михаилом Николаевичем Лермонтовым.
          Портретная схожесть, даже при одной фамилии – не аргумент для утверждения кровного родства. Тем более, что происхождение  Л. от Ю.П . -  более чем сомнительно. Похожи они больше  по военной форме, особенно по эполетам. Глаза, губы, подбородок – всё разное.
          - Завещание Юрия Петровича
          Завещал Л. половину имения в Кропотово. А вторую половину - троим своим сёстрам… Получается, как бы проявил к Л. особую любовь, - как бы к родному сыну-наследнику.
          На этот счёт не будем обманываться.
Ю.П. завещал Л. половину своих крепостных крестьян. Своим сёстрам, кроме оставшейся половины крепостных, завещал всё обустроенное имение со всем движимым и недвижимым имуществом. В его помещичье хозяйство на 25 000 рублей (30 000 ассигнациями), было вложено приданное матери Л. – М.М. Эту сумму он обязан был передать Л., как прямому её наследнику. Никакой особой отцовской любви Ю.П. не проявил. Но следует отметить, поступил по отношению к Л. справедливо. И то сказать, - на нём самом Измайловская ветвь прерывалась, а Л. мог, своей юридической принадлежностью к фамилии рода, продолжить его. Важно и то, что Ю.П. понимал гений Л., не хотел исключить свою причастность к нему.

         Действия Елизаветы Алексеевны после смерти Марии Михайловны.  Цель её завещания.
          После смерти М.М. –  Е. отписывает внуку только 8 дворовых семей (считай нахлебников – крепостных без земли), -  фактически лишает его наследства матери. С каким умыслом?                                                                                                                              – Тем самым она указывает Л. на его принадлежность к роду Арсеньевых, полную зависимость его от этого рода, его кровную разнородность с родом Лермонтовых.
          Своим завещанием, составленным с помощью юридически грамотных родственников и друзей, в первую очередь с М.М. Сперанским, (бывшем в то время губернатором Пензенской губернии), лишает Л. малейшей возможности относить себя к роду Лермонтовых, а последнему – претендовать на единокровность с Л. Условия завещания предельно жёсткие. Тем самым внуку показано – кто он по происхождению. Другими словами – ему показано фактическое его происхождение, не имеющее никакой связи с родом юридического отца.

                           *
          Обобщение изложенного потребовало бы повторения многих аргументов, на основании которых сделаны промежуточные выводы. Внимательному читателю не резон повторно вникать в уже воспринятое. Поэтому ограничимся приведением выводов из состоявшихся размышлений.

          Лермонтов Михаил Юрьевич:
  
    - Рождения 1811 – 1812 г., сын Марии Михайловны Арсеньевой, крещён 11 октября 1814 г. (по старому стилю). С момента крещения и до конца жизни носил фамилию Лермонтов.  Достоверного «Свидетельства о дне рождения» не имел.                                            
          Значительный промежуток времени между рождением и крещением не должен удивлять читателя. Ребёнок может негласно пребывать вблизи матери и розно с ней, (по обстоятельствам), более долгий период и в неопределённом месте. А позднее, (тоже по обстоятельствам) - пройти (принять), обязательные христианские процедуры. Тому есть известные в истории примеры:   - графиня Ростопчина Евдокия Петровна – знаменитая поэтесса  -  родила двух дочерей от Андрея Карамзина, (сына автора «Истории земли российской»), которые под фамилией Андреевых негласно (до повзросления), росли в Италии, (по другим сведениям в Швейцарии). И от этого с историей российской ничего не случилось. А Ростопчина написала и посвятила Андрею стихотворение «Талисман», в котором красиво и убедительно объяснила: как и зачем в её груди бьётся любящее сердце.
         - Дворянского статуса по линии юридического отца не имел и иметь не мог.
       - Юрия Петровича Лермонтова - (негласно), биологическим отцом не считал, как юридического отца не любил.

        - Есть веские основания считать: брак Марии Михайловны с Юрием Петровичем был организован Елизаветой Алексеевной вследствие крайней безысходности.
      
        - Биологический отец Михаила Юрьевича был известен Елизавете Алексеевне и, возможно: Юрию Петровичу, Арсеньевым, Столыпиным, М.М. Сперанскому, Императорскому дому.                                                                                                      

          Личность отца должна быть запечатлена в недоступных обывателю архивах главных музеев Лермонтова, так как было и сейчас имеется много возможностей установить, выявить, это лицо. Если это  так - имена всех известных лермонтоведов следует предать  забвению, а верных делу отцов потомков и, иже с ними, потомственных хранителей в архивах музеев скрытой информации, отправить на лесоповал. Возможности эти можно назвать, хоть не всем они могут быть интересны. Рискнём привести некоторые из них. И не потому, что кому-то, что-то хочется указать. А просто потому, что тем самым сообщим, что и мы это знаем.

        Мы уже вели речь о дневниках, альбомах, активной почтовой переписке в те времена. В этом выражалось взаимное внимание, забота, сохранение в памяти добрых дел, достоинства и чести. Это соответствовало нормам «Свода российских законов». Это было обязанностью неравнодушных граждан. Результатами исполнения этой обязанности вправе пользоваться потомки. И мы, как потомки – тоже.  
          Тайны «белых пятен» в биографии Л., его биографов вовсе не интересовали:
- И. Андронников, между питьём «кахетинского», занимался разгадкой  тайны «Н.Ф.И.»,
- П. Вырыпаев проветривался (не на велосипеде), на родовых весях Арсеньевых, в поисках невесть чего,
- Е. Сушкова (на интимных началах), приобщаясь к Великому, кое что присочинила,
- В. Мануйлов что-то пописал интригующее, но во избежание скандальной общественной интриги и во сохранение академического портфеля – положил в свой академический стол.
- Очевидцы помаленьку вымерли.
          Платной бесплодностью «классических»  филологов воспользовались идейные филологи, сочинили патриотически-демократическую биографию поэта, неподверженную критике и прочим общественным катаклизмам.
          Единственно, М. Вахидова, на уже твёрдо натоптанном биографическом пути Л., не проглядела, как это удалось «многим-прочим», здоровенное таинственное белое пятно и заглянула в него… Уже было заявлено, что мы не пойдём к нему через Кавказские горы. Но не зря говорят: - «Как бы верёвочке ни виться…». И нас, наш особый путь понуждает заглянуть в него. Но мы ничего подобного не сделаем. Даже если бы очень хотели и усердно старались – этого не позволят охранители «святых» тайн. Потому что «святость» охраняемого неприкосновения к истине – их кусок хлеба с маслом , Загрызут. Перефразируя фразу самого Л. из «Героя нашего времени»: «Сохранность сомнительных истин, провозглашённых «классиками», обретает, вопреки разуму, право давности неприкосновения, святейшего из всех парадоксов российских»! -

        Просто, только констатируем:
- Истинная биография Л., сложная из-за запущенности, но решаемая задача.
- Она не может быть решена без достоверной биографии его матери.
- Абсолютно непрозрачными в биографии М.М. являются 1810 – 1812 г. и период нахождения в «погорелой» Москве во второй половине 1814 г.
Умышленное замалчивание факта пребывания её где-либо, логически непрложно означает факт действительно состоявшимся, но юридически недоказанным. Этот казуистический метод апологетами официальных  мнений широко используется для внедрения в общественное сознание ложных версий, происходящих (произошедших), событий, шельмования альтернативных суждений. Высказанное положение прямо относится к фактическому местонахождению М.М. и Е. в указанные периоды.
Замалчивание этого – сильный аргумент против официальной версии. Его сторонники обязаны его опровергнуть, что только и удостоверит их объективность.
          Невозможно поверить, что первые биографы Л.: Хохряков, Висковатов и др. не понимали важность  прозрачности биографии М.М. в течении всей её жизни, без исключения даже коротких периодов, во всех местах её возможного нахождения. Хоть бы по церковным регистрационным книгам исповедующихся прихожан. В музеях не должно таких сведений не быть. Значит нужно принудить их открыть всё, что в угоду официальной версии скрыто.
          Никому не дано указывать, кому что делать.
И нам не дано. Потому не указываем, а размышляем.
          Всем интересно знать: что есть, что будет.
И нам интересно – что будет? К сожалению, мы  часто не знаем – что есть?
          А есть, часто не то, что должно быть.
          Откроется скрытое – узнаем, что было.

          Ключевыми направлениями в разгадке тайны названных периодов представляются поиски фактов достоверного пребывания М.М. и Е. в эти промежутки времени - в любых местностях России. Равно важны факты, подтверждающие пребывание или исключающие его! По сути полученного достоверного ответа – решается главная тайна интереса.
          Чрезвычайно важен альбом  М.М., (Л.Э. с 242. описанный в Историческом вестнике за 1980 г. Том 6, стр. 324), виденный А. Шан-Гиреем в1880 году, который он хотел, но не смог купить. Достоверный документ, содержащий 9-ть записей М.М. Если Аким не смог его купить, ( а он был крайне заинтересован в нём, ведь этот альбом изначально принадлежал его матери – Марии Акимовне Хастатовой), значит он для кого-то, почему-то бесценен и, следовательно, надёжно храним! Кто его искал? Если никто не искал – почему не искали? Это ведь куда важнее арсеньевского болота. Он содержит  ответ на один из важнейших вопросов: - была, или не была Е.А. с М.М. в 1810 – 1812 г.  в имении Хастатовых  на Кавказе?
          - Или:  - Петров Павел Иванович , (в 1825 году – командир  Моздокского полка, зять сестры Е.А. Екатерины Алексеевны, служивший на Кавказе и ранее) – не мог не знать от жены Анет – двоюродной сестры М.М. о пребывании М.М. в 1810 – 1812 г. в имении Хастатовых, если такое пребывание состоялось.
          - сам Аким Васильевич Хастатов – генерал, влиятельный  владелец обширной территории на «кордонной линии», безусловно,  общался  с Главнокомандующими - (в разное время), войсками России на Кавказе: Гуцовичем, Лисаневичем, Паскевичем, Ермоловым и многими известными генералами, безусловно, и многократно встречавшийся с главным руководителем горских отрядов Бейбулатом Таймиевым, (отец которого вёл во владении Хастатовых торговлю своей продукцией с россиянами),  не мог не знать: какими сведениями российские генералы располагают о главном руководителе горских отрядов, о его намерениях, встречах и месте пребывания. Эти генералы не могли не знать об интересах Бейбулата относительно М.М., (если такие интересы имели место быть). Эти интересы (при их действительном событии), должны были быть зафиксированы в военных документах и запечатлены в личных дневниках, которые они вели в интересах славной памяти своего рода.
                    События прошлого оставляют в памяти времени нестираемые следы истины. Они не всегда очевидны и бывают затоптаны по небрежению или искажены по лукавому умыслу. Истина и справедливость вопиют о внимании к себе. Лицемерие настоящего не слышит глас вопиющий. Остаётся надеяться на торжество истинного в будущем.
                                                                                                              
                                                                                                                    2015 г.