А когда-то, эх, господин барон, когда-то я был лучшим выпускником Высшей школы Магии в Битрассе. Но злая судьба и несчастный случай изменили мою жизнь так, что лучше бы я родился сыном виллана, чем потомственным волшебником. Мне даже предлагали в свое время издать роман, повествующий о моей поучительной истории, но…рана была еще слишком свежа.
Конечно, господин барон, конечно. Чем еще я могу отблагодарить вас за роскошный обед и счастье отдохнуть у камина в вашем обществе. Я пропущу счастливое время детства в доме моего отца, прекрасного сельского чародея, а также веселые и слегка беспутные годы обучения в школе магии первого и второго уровня – как и все школяры, я меньше всего думал об учении, гораздо больше меня занимали волшебные шалости.
Но уже в Высшей школе я коренным образом изменил свое отношение к учебе. Мой диссертабль – один из самых знаменитых магов совеременности – заинтересовал меня темой своего исследования, и я с радостью примкнул к работе в его лаборатории. Не буду утомлять вас подробностями – они темны для непосвященного в азы магической науки. Скажу только, что я с блеском защитил магический минимум и готовился сдать магический максимум. Традиции нашей школы предполагали обязательное трехлетнее странствование перед защитой в целях укрепления практического начала теоретических исследований. Получив благословение диссертабля, посох мага шестого разряда и полагающиеся мне по рангу амулеты, я отправился в путь.
Два с половиной года я успешно боролся с засухами и наводнениями, отводил от жилищ смерчи, укреплял пробитые в турнирах ауры, избавлял от бесплодия и половой немощи. Я уже считал себя опытным практиком, когда рок странника привел меня в город Лендораб, столицу федерального округа Кумкам. Там я узнал о страшном драконе, терроризирующем окрестности.
Да-да, это вино прекрасно. Лоза с ваших личных виноградников? Тридцатилетняя выдержка? Господин барон, я польщен, что вы оказали мне честь его отведать. Букет превосходен, цвет совершенен. Ни в какое сравнение не идет с современными столичными винами, где вино на розлив облагораживается магами-недоучками. Но я отвлекся….
Дракон по обыкновению требовал ежегодную дань – юную девственницу. По дурацкой прихоти тирана-людоеда девушка должна была держать на привязи белую козочку. Десятки рыцарей приезжали ежегодно в Лендораб, дабы освободить город от страшной дани. Имущество героев после их гибели делили пополам городская казна и гильдия содержателей гостиниц.
В тот роковой год…Нет-нет, княжеские дочери дракону на зуб не пошли. Узнав об условии людоеда, они моментально повыскакивали замуж либо постарались потерять девственность другим путем. Расплачивались с драконом простые горожане – князь издал закон, по которому в жребии принимали участие только те семьи, где было более троих детей. Разумеется, чем беднее семья, тем больше там детей. Поэтому на прокорм чудовищу шли девушки из кварталов простых ремесленников и неудачливых торговцев. Белых козочек стража отбирала у окрестных крестьян – за минимальную плату.
В тот год жребий пал на дочь одного ростовщика-банкрота.
Пройти мимо я не мог – город стенал под игом людоеда, власти слезно молили меня помочь. Я заключил официальный контракт на уничтожение дракона с оплатой в пятьсот золотых кренкеров и отправился на разведку к логову чудища.
Внешний вид дракона меня потряс. Рыцари, погибшие при исполнении своего долга, все-таки нанесли ему урон – две головы были ампутированы, на их месте красовались скверно зажившие культи. У последней головы не хватало пары рогов справа и одного слева, страшный хвост плохо сгибался из-за стриктур на коже. Тем не менее, дракон был по-прежнему опасен и, что не менее важно, полон решимости поедать по одной девственнице и по одной козе в год.
Я вернулся в гостиницу, где остановился, и принялся за изготовление зелья. В ход пошли все мои знания о свойствах ночной росы, лунного света, корней молочая, лапок вяленой на солнечном свете лягушки, вибриссах полевой мыши и многое-многое другое. Состав зелья сам по себе заслуживал диссертации – я по праву мог гордится своими знаниями.
Наконец, день жертвоприношения пришел.
На заре несчастную дочь ростовщика, которую опоили веселящим напитком для храбрости, вместе с козой привязали к дереву в двадцати метрах от логова дракона. В полдень людоед должен был выползти за жертвой.
Я, пользуясь отпущенным мне временем, начал совершать магические пассы, окропляя девушку и козу волшебным зельем. Ровно через час напряженных трудов в десяти метрах от привязанных к дереву ростовщичьей дочери и козы возникло точно такое же дерево с точно такой же девушкой и с точно такой же козой. Я испытывал чувство глубочайшего удовлетворения – матрица жертвы была снята мною безупречно, материализация прошла восхитительно.
Спрятавшись в кустах, я стал ждать полудня.
Дракон с громким рыком вылез из пещеры и остановился. Перед ним на абсолютно одинаковом расстоянии стояли ДВЕ жертвы. Совершенно одинаковые – просто до мельчайших деталей. Дракон заскулил и лег в траву, переводя взгляд с одной девушки на другую. Из его пасти текла слюна, длинный язык судорожно высовывался и облизывал морду. Дракон не мог решить – кого из предложенных жертв съесть сначала.
Семь суток тупое чудовище размышляло, а на восьмые сутки издохло от голода и жажды. Я мог бы быть доволен результатом, если бы не одно НО.
И девушка, и коза тоже умерли – причем коза протянула дольше, потому что могла есть траву, которая небольшими кустиками росла около дерева. Как только девушка умерла, наведенная мной матрица распалась сама собой. К сожалению, покормить и напоить дочь ростовщика я не мог – запасов пищи и воды у меня было мало, да и появись я перед драконом, он тут же получил бы возможность выбора. Но главное было сделано – ценой одной жертвы я избавил город от будущей дани.
Мне выплатили положенное вознаграждение, но тут в дело вмешался ростовщик, решивший с моей помошью поправить свои дела. Он потребовал у меня через суд компенсации за умершую дочь – пятьсот золотых кренкеров. Суд заседал долго, целую неделю, и постановил, что я должен отдать жадному старику все заработанное за избавление от дракона. Мои объяснения, что, если бы я не вмешался, дракон сожрал бы жертву, не были приняты во внимание. А о том, что дань с города была снята моими стараниями, вообще никто не вспомнил.
Но на этом мои несчастья не закончились. Гильдия содержателей гостиниц подала иск в суд федерального округа Кумкама – в иске меня обвиняли в нанесении ущерба сети гостиниц Лендораба и в том, что я уничтожил дракона редкого вида, может быть, последнего представителя вида вообще.
Почему в нанесении ущерба? Очень просто, господин барон. Имущество погибших рыцарей делилось между владельцами гостиниц и властями города – латы, оружие, кони шли с аукциона, выручка отправлялась в карманы вполне определенных лиц. Со смертью дракона они потеряли неплохой источник дохода.
Суду нечего было взять со странствующего мага – и тогда они постановили реквизировать мой посох и волшебные амулеты. На черном рынке такие вещицы стоили достаточно дорого, да и вес любой частной коллекции магических вещей умножали стократно.
Вернуться в Высшую школу Магии без посоха я не мог – это покрыло бы меня несмываемым позором. С тех пор я странствую, отбивая хлеб у шарлатанов. Скажите, господин барон, вам не требуется в хозяйстве разумный грамотный человек, владеющий счетом и языком? За разумную плату я готов с превеликим рвением….Благодарю, господин барон, благодарю. Я не сомневался в том, что вы человек просвещенный и современный. Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, если вдруг вам понадобиться узнать – будет ли баронесса снисходительна к вам этой ночью. Можете быть уверены – ваше доверие я полностью оправдаю.
