Сделка двигалась к завершению, он уже репетировал перед зеркалом торжественную речь, желая поразить воображение слушателей тонким юмором и едва заметной иронией. Только одно немного беспокоило будущего владельца ценного груза, но он отгонял эту мелочь, словно надоедливую мошку.
- Друзья мои, - это будет так, на низах, поигрывая на бархатном «эр», погуживающем «у» и ироничном «и».
- Только проследить, чтобы не было новоязовского «йа», но легкое короткое «я», потом щедрое «оч-ч-ень» и демократичное «рад», - упражнял оратор лицевые мышцы, раздаваясь в голливудской усмешке на столичном «маи» и собирая губы на «у» в поцелуйный бутон, напоминающий, скорее, куриную гузку
Как выражается одна мыльно-чтивная многотиражная писаторица, пронзительно заверещал телефон.
- Алё-у-уу! – совмещая тренинг, свел наш герой губы в упомянутую куриную корму, нестандартно протягивая уста своему отражению.
- Хай, это Питер?
- Я вам не хай, я вам Петр Петрович, это Москва.
- Пиотр Питровыч, не узнал, богатым будешь! – развеселился Пол Пэнн, бузинез-подельник, коротко называемый друзьями «Пи-Пи». Петр Петрович от подобного же обращения категорически отказывался, не ведая, что ближние нарекли его «Пэ-Пэ», обыгрывая первое «пэ», в прямом и переносном смысле, как полный, а второе – в меру своей лингвистической испорченности.
- А то! Твоими молитвами! – оптимистично заверил будущий олигарх.
Только маленькое «но» гадким комариком попискивало у уха, своим «пи-пи-и-и» напоминая о Пэнне, грузе, контракте и еще одной пустячной малости. Петр Петрович затряс головой, отгоняя дурные мысли, при этом щеки его, двигаясь сами по себе, напоминали кадры известной собачьей саги «Бетховен».
- Приходи на рюмку чая, обсудим детали, - похлебосолил Пэ.Пэ.
Петр попросил жену приготовить что-нибудь аппетитное и народное, решив расслабить американца.
Супруга растерла с солью яйца и слегка взбила их, добавив молоко. Понемногу добавила муку, вымешивая тесто, делая его не очень крутым и слегка липнущим к руками. Некоторые хозяйки готовят тесто не на яйцах, а на теплом молоке розведенном напополам с горячей (85- 90°) водой, оно будет крепким и не станет разваливаться при варке. Кроме того, такое тесто не будет жестким после остывания.
Сварила картофель на пюре. Пэ-Пэпина жена знал парочку хитрых секретов, например, картошку варила в небольшом количестве воды, бросая клубни в подсоленный кипяток, переводя огонь на «малый ход» и добавляя в кастрюлю пару разрезанных пополам долек чеснока с лавриком.
Ну, потом пошла жара – на сковородку легло нарезанное не очень мелкими кубиками присоленное сало, когда заслюдянилось и поплыло жирком - и лук. У будущей олигархини получились такие справные крупные шкварочки. Тем, кто по разным причинам, сало не ест, можно применять птичьи покровы.
Чтобы пюре было пышным, добавила в него масло и немного горячего молока, взбила. Некоторые толкут пюре специальной такой ступочкой, другие – пропускают вареный картофель через мясорубку. Потом в ход пошли шкварки, часть получившегося жира и обжаренный лук, дала пюрешке остудиться и подружиться с соседями по начинке, обменявшись запахами и вкусом.
Петр Петрович, растревоженный ароматами, не смог дальше заниматься мимикой – слюна мешала четко произносить звуки, язык тонул и прикусывался непроизвольно жующими челюстями.
- Ну что там? Скоро? – не подозревая о сходстве с инженером Брунсом, простонал истекаемый.
- Скоро только кошки родятся, - обнаружила жена знакомство с летучими фразами из того же первоисточника, беря в руки скалку.
Остроумная мадам отделила от теста кусочки и раскатала на тонкие кружочки диаметром 6-7 см. В середину положила начинку и защипнула края. Готовые полуфабрикаты уложила на посыпанный мукой поднос.
Вот и развязка – пэпина супруга погружает заготовки в кипящую подсоленную воду. Теперь ждем благополучного всплытия после варки в течение 5-6 минут. И еще один секретик: по готовности влила в кастрюлю с будущим объедением 1/2 стакана холодной воды, перемешала.
У вас есть дома таз или хотя бы тазик? Условно тазиком можно назвать большую миску. Если нет – бегите к соседям и скрытно, по-эзоповски, одалживайте посудину, а то упадут на хвост и уже придется к другим соседям бежать за вываркой, а если и те увяжутся, то я и не знаю, у вас ванна свободна?
Да, товарищи, таз, тазище – все будет мало, чтобы осталось. Достаем шумовкой их – по одному – и в таз. А тепе-е-рь заливаем жирком со сковородки и теми же крупненькими шипящими шкварочками с лучком, и встряхиваем так тазилище, даем им всей этой прелестью облиться, заблестеть, запахнуть умопомрачительно и превратиться в бесподобное, аппетитнейшее, бесконечное по количеству съедаемых штук блюдо – вареники с картошкой!
А вот и Пи-Пи с лучезарной улыбкой и бутылкой виски. Но какая-то маленькая тучка набегала по-быстрому на светила приветливых очей, оставляя блудливые в беге в разные стороны.
- Привет, Пэ-пэ, э-э-э, Пэтр Пэтр-ович! Хау ар ю?
- Здорово, Павлик, ху из эбсент тудэй! – выдал полный П. весь запас английского, вбитый в детскую память терпеливой учительницей и любовью к неформальной лексике.
Пи-Пи не понял восклицания в вопросе вкупе с Павликом, пытался задуматься, причем тут public и кто отсутствует, и где, но тут из кухни вместе с одуряющими ароматами выдвинулась жена Петра.
- Ой, ну что ж вы в коридоре, проходите в залу (это не опечатка, а влияние гносеологических корней), к столу.
- А вот Пи-Пи хочется на нашу хату посмотреть, - гостеприимно начал Пэ-Пэ…
- Да шо там смотреть, вот туточки можно и пи-пи, и а-а другое, - не менее дипломатично разрулила все супруга, открывая дверь в совмещенное помещение, ласково называемое жильцами “гаванна”.
Не станем описывать в деталях это пиршество, ведь те, немногие, дотерпевшие читать эти строки, возможно, делают это натощак.
Укрупненно это выглядело так – Павлик гордо выставил на стол бутылку вискаря, переведя мудреное название “Tullamore Dew” – “Тулламорская роса”, на что Петя ответствовал, что наша отечественная слеза, побьет любую морскую росу, даже из ихней Тулы.
Результаты сравнительных испытаний были налицо, причем Пи-Пи так хотелось еще раз осмотреть “гаванну”, что только нежелание расстаться с так полюбившимся блюдом и невозможность оставить свой стул удерживали его на плаву, заставляя руку ритмично двигаться в поисках очередного, неизвестно какого вареника.
Послеобеденное время, как пишут в романах, сиеста, очень располагало к деловой беседе. Павлик закурил сигару, заставив петрушину жену, шмыгая носом, искать источник возгорания в духовке и мусорном ведре. Петрик, полный вареников и желания закончить долгожданную сделку, тактично спросил партнера:
- Пи…, эт-т-а-а, в смысле, Пол, а как у тебя дела с погрузкой?
- Нет проблем, полный, Пэ, э-э-э, Пэтровыч, окей!
- А у тебя со средствами как, Пиотр?
- Да не Пи…, эт-т-а, не волнуйся, Павлик, все путем!
И только раз пикнул противный комарик сомнения в мясистом ухе полного Пэ., а ма-а-аленькая тучка неуверенности смахнула горючую в прямом и переносном, зря, не надо было последнюю пить, слезу с неровно глядящего пи-взгляда.
Как бы нам узнать об этой таинственной сделке, пьющей петину кровь и давящей пипины слезы? Как описать ее деликатесно, не нарушая коммерческих тайных извивов и прочих прав, которые мы, я и ты, читатель, уважаем и блюдем, не так ли?
Не знаю, многие ли среди вас знают, что такое петушок на палочке?
Помните:
А с одним
На палочке
Петушком для Галочки —
Гладким и пунцовым,
Сладким, леденцовым!..
(Игорь Мазнин)
Что могло быть лучше столовской хлебо-булочной котлеты, воды с двойным марганцово-вишневым сиропом и богзнаетизчегосделанного странно-цветного леденцового пети на палочке? Стоил петруша в мои времена пять советских копеек и имел бешеный спрос.
Мой одноклассник Борька предложил слегка приподняться за счет выпуска петухов и последующего сбыта цветной продукции. Мне, как известному экспериментатору, поручили изготовить опытный образец птицы.
А чего там было делать, ну, взял сахар, ну, насыпал на сковородку, ну, сделал там форму из пластилина – и не надо смеяться, до этого не дошло, сахар поплыл, превратился в подобие лавы и намертво прирос к днищу. Это сейчас мы все такие умные, что знаем – надо было масла сначала положить, а о тефлоне тогда никто и не слышал.
Короче, сковородка превратилась в один большой односторонний леденец, который мама предложила употреблять до полного его истребления.
Полный Пэ и Пи-Пи пошли другим путем. Они не стали делать ЭТО. Павлик должен был это достать и доставить, Петрик – купить и реализовать.
Давайте попробуем сами изобразить это, возьмем килограмм яблок, 2-4 апельсина, стакан сахара, пару пакетиков желирующего средства для варенья (у вас же полно дома пектина, не считая агар-агара, но желатин так точно найдется).
Натрем на мелкой терке цедру апельсинов (только окрашенную часть кожицы), 2-3 чайных ложки вполне хватит. Из мякоти цитрусовых выжмем сок. Яблоки почистим от кожуры и семян и порежем. В глубокую сковороду влить четверть стакана апельсинового сока и равномерно насыпать сахар, поставить на огонь, пока сахар не начнет частично менять цвет.
Положить в сковороду яблоки и влить апельсиновый сок, всыпать цедру и желирующее средство (не забудьте взглянуть – есть ли в его составе пектин).
Огонь убавить, сковороду накрыть крышкой и тушить яблоки до полной податливости, где-то минут десять.
Яблоки протереть через сито. Если масса получилась очень жидкой, то выливаем опять в сковороду и ставим на самый малый огонь, но крышкой не закрываем. Выпариваем лишнюю влагу до тех пор, пока бульканье не заменится характерным пыхтением. Поддон смазываем очень тонким слоем растительного масла (вспомнили мои леденцовые опыты?), выливаем яблочную массу и делаем ровный слой желаемой толщины, но не толстый, сантиметра два-три.
Помните комарика с облачком? Полный Пэ очень хотел купить мармелад, а хитрый Пи хотел ему оный продать. Маленькая загвоздка, породившая и комарика, и тучку, была в то-о-м, что у одного не было мармелада, а у второго, правильно, дензнаков! Вот они, умывшись росой и облившись слезой, и ударили по рукам, и побежали – один искать мармэлэйд, а второй – деньги.
Такой, дамы и господа, мармеладный бузинез.
Эй, полный Пэ и, не менее, Пи-Пи, возвертайтесь – испробуйте нашего!
Ну что, могу и я, мармеладовладея, так, поигрывая на бархатном «эр», погуживая на «у» и отчаянно иронизируя на «и», торжественно заявить:
Друзья мои, я очень рад,
Вот вам в награду мармелад!
(Д.Хармс)
