Ему плохо во все времена, его не принимают. Я пишу, как плохой перевод песни. Когда открывается канал, ты это делаешь не по своей воле. Нет покоя поэту, который родился и сам не виноват. И нет жанра этим буквам — это все никому не нужно. Это нужно лишь душе поэта, которая реагирует на окружающий мир. Он страдает, у него все болит, и он пьет. Он много пьет горячего, того что обжигает душу, ему больно и горько, и он обнимает стакан. Деньги давят, монета на лоб и как выстрел в голову, а ты не такой… а жить надо и хлеб не растет на деревьях. Вой, кричи, беги, стони, раздирай душу руками. Под ногтями кровь и твое мясо, и ты сбрасываешь кишки на асфальт, а они смеются и отдают на съедение. Ты идешь, падаешь, в крови ступни, ты волочишь остатки самоуважения. Никому не нужный страдалец в плевках и пощечинах, и ты не жертва и ты не виноват и тебе никто ничего не должен — просто такой мир, просто такая музыка, просто так мы живем…и крест на шее каждого тянет сильней камня, который взвален между лопатками. Крылья умирают при рождении и спина готова к боли, к поклонению … но не к тому что нужно. И вот идет поэт и стонет, глаза плачут на землю, и он погибает, задавая вопросы «а зачем я родился и как сильно я всех вас ненавижу». Это его последнее обращение к миру, его крик и попытка быстрей покинуть этот мир и вот обрыв и вот бутылка и вот он поворачивается спиной, расправляет руки и с улыбкой падает в бесконечность, в бездну, глубоко вниз с обрыва и летит, летит бесконечно долго, погружаясь во все кольца бытия, которые превращаются в трубу и это ему напоминает со временем женский половой орган… и он летит сквозь эту трубу и снова свет режет глаза и снова морщится лицо и снова ты на руках — такой нежный чистый хрупкий и пока все еще любимый. Твоя любовь только начинается, вернее их любовь к тебе, но это только пока ….
И вот он вальс, и ты кружишься в танце с людьми, и кружится голова и улыбки -много улыбок проносятся вокруг твоего лица, и ты теряешься в этом жизненном водовороте, растворяясь, как соль в воде…