"ПОПУТЧИК" Или - "Внутренности и внешности Бразилии" (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

                                            - Мой сын.
                                            - Ты стал совсем взрослым.
                                            - У тебя – даже есть борода.

ПРЕАМБУЛА.

Жарко. Жара и зной, вместе с влажностью и вонью,
навалились сразу же, как только открылся люк самолётный.
Четырнадцать – двенадцатых,
И ещё восемь, три и шестнадцать.
Всамделишных и уставших,
Будут снова – за спиной шататься.

И потекло…
Потекло варево – по земле, а пекло – по коже.
Мысли – моментально коррозировали и закрутились в трубочку, в стружку.
Чувства – абстрагировались, завернулись внутрь, в избушку…
За что мне всё это? Тоже…

Быстрее – в прохладу кондиционирования и фильтрования.
Скорее – в окрышенность и в остененность.
Деньги…
Купить – это,
это и ещё…
Вот это.
Горячё…

Да. И это – мне подайте. А это – я вообще заказывал, две недели назад. Будьте любезны…
Да не расплескайте…
Будто – железный…

Быстрее…
Или – медленнее?
Бум-бум-бум. То ли по голове, то ли – по ушам, то ли это моё сердце так бушит.
Странно – наобум…
Ещё – не обул.
Во – подул…
И опять… Бум!

Нет. Это я понесу сам. Увы – никому не доверяю свои электронные мозги. Свои клонированные, электронные мозги.
Универсал, универсам…

Куда мне ехать?
Вот – у меня есть координаты системы спутниковой навигации. Как это?
Ну так найдите! Определите! Узнайте! Вы же тут живёте! Вы – местные!
Помолитесь – богам своим.
Спросите у шамана.
Вспомните народную примету.
Да. Птичка вот прилетела.
Это – хороший знак. Так в какую сторону?

Что?
Как называется эта деревня? Брдз…
Сколько? Двести километров, а на машине – ехать три дня? Что это за идиотизм?
А вертолёт у вас есть?
Брдз…

Что больше давит на мой разум? Этот непрекращающийся, вездеслышащийся ритм? Жара и радостная отстранённость местных обывателей? Улыбающаяся дистанционность? Радушное пренебрежение? Натянутое на лицо гостеприимство? Глупое умничанье? Таинственная тупость?
Грязь? Сутолока? Обречённость? Морока?

Или – нервозность от предстоящей встречи?

ЭПИГРАФ.

- Мой сын.
- Ты стал совсем взрослым. У тебя – даже есть борода. Хотя у меня, никогда не было бороды…
- Знаешь…
- Когда перешагиваешь в восьмой десяток, то начинаешь чувствовать груз мудрости…
- Или мне это только кажется, что я стал мудр?

ВСТУПЛЕНИЕ.

Такими словами, мой папа, приветствовал меня, обнимал и проверял на крепость, оценивал мою устойчивость. То ли в этом мире, то ли на этой конкретной, Амазонской земле?
Сказал…
Сказал, что узнал (признал, осознал…) во мне своего сына.
Сказал, что увидел (обратил внимание) на мои, тоже не стоящие на месте года.
Сказал, что я отличаюсь от него. У него не было бороды…
Сказал, что знаком с моими достижениями. Знаю…
Сказал, что ему хорошо, бродить тут в одиночестве, в диких джунглях Амазонки, но – груз, всё-таки начинает чувствовать…
Сказал, что пределов у мудрости…
Не существует – пределов у мудрости.

Что же существует?

Да. Это и есть - мой папа, чёрный от пятимесячного загара, с завитыми в десяток косичек своенравными и дорвавшимися до вольного отрастания кудрями, с юношеским огнём в глазах, стальной крепостью пальцев и мудростью отшельника. Худой и обветренный, в какой-то нелепой куртке и футуристических сапогах, смотрящий на меня так – будто я ему сейчас отвечу, кажется ему, что он стал мудрым – или нет.

Почти таким же я видел его в последний раз. Полтора года назад. Только вместо косичек – волосы были убраны под косынку, а въевшаяся в кожу пустынная пыль, делала его – совсем жёлтым.

Жёлтый папа, чёрный папа.
Да. Он бывал, и синим от морозов, и красным – от жары. И вот…

- Я тоже, нахожу тебя во здравии и радуюсь этому.
На немецком…
Эта фраза, прозвучала так коряво…

И он – снова посмотрел на меня, будто только что увидел, или – что-то увидел.
Да. Давно мы уже не виделись. Я уже не вижу – как он меня видит. Вижу – только как смотрит.

- Пойдём. Сын.
- Ты будешь мне попутчиком. Пора и тебе уже начинать ходить своими ногами…
Слушаю.
И столько много всего слышу.

Ну конечно. Мой взятый напрокат джип, мой багаж, моё снаряжение для путешествия в джунглях. Спутниковая связь и компьютер…
Сейчас он ещё скажет, что мы уходим отсюда – прямо сейчас. Я голоден, у меня трещит голова из-за перелёта через океан и из-за разницы во времени, я устал. Мне жарко и мне нужно проверить свою почту.
Ну, точно…

- Разувайся и раздевайся.
- Я скажу «третьему», чтобы отогнал твою машину обратно в город.
- Давай, догоняй меня. Через час – будем обедать, но только – вон там…
И он указал мне на какую-то точку, почти что на границе видимой области.
Ок. Раз у меня нет выбора…
Понять – невозможно, во всяком случае – сейчас. Но есть – цель и радость от встречи с отцом…
Я сам сюда приехал, и это мой осознанный шаг…

Ага! Вот – оставленная для меня одежда и сапоги. А как же машина и оборудование? Но я же тогда не догоню его. Что это – за «третий»? Кто-то из местных? У них, что – тут нет имён? Или – это мой папа их «посчитал».
Нет, нужно идти за ним. Когда я ещё смогу стать попутчиком – своему папе? А то он уже отмахал метров двести, и край деревни – уже совсем близок. Так он нырнёт в джунгли…
И где я там его искать буду?

СВОИМИ НОГАМИ. ПОДУМАЛОСЬ…

Интересно, а на каком языке он с ними разговаривает? Ну, в городе, почти что все понимали немецкий. А тут?
И как я могу доверить своё дорогостоящее оборудование какому-то «третьему»? У них же тут нищета повсеместная. Растащат, как вороны – на сувениры или с намерением – продать. Да и одежда моя, она тоже денег стоит. Жалко. Хорошая такая куртка и походные штаны. В них и не жарко, и в дождь – не промокнет. А как же – со сменой белья и носков? Ну ладно, ориентироваться мне не нужно. Уверен, что папа – тут ориентируется получше любой навигационной системы.
Нет.
Так нельзя.
Вот он присел у последней хибары и к нему сразу же выскочил какой-то «местный». Опять убежал в свой дом и уже тащит вещевой мешок.
Значит, у папы всё-таки есть какие-то вещи! А я – значит должен идти без своих вещей, да ещё и в этих сапогах, которые – на два размера больше.
Во…
Бежит сюда и лопочет чего-то, лопочет. Осмотрел мою машину, потрогал руками все мои вещи, начал махать в направлении города и что-то пытается мне объяснить, с радостной улыбкой «на всё лицо».
Что-что? Зер гут? Орднунг?
Вот и пойми…
То ли – с моими вещами, всё будет в порядке, то ли – ему всё понравилось?
А где мой папа?
Сидит на корточках и как бы ждёт меня? Значит нужно идти.
Начинается…

Я начал ковылять по направлению к ждущему меня отцу и этот – довольный обладатель моей машины и моих вещей, увязался за мной. Что-то пытается мне объяснить…
Когда мы подошли, то нам пришлось тоже присесть на корточки, так как мой папа – так и остался сидеть всё в той же позе.

Ну, это я могу понять. Этот жест – от сердца, по направлению к голове «местного», это может значить…
Например: – я тебе доверяю, но ты – будь умным.
Хм. Оказывается – не так сложно, общаться при помощи жестов. Вот сейчас – он говорит ему, что я – это большой человек (высоко поднятая рука, после указания – на меня) и что я ему заплачу (характерные движения пальцами).
А вот что значит – кулак, дважды ударяющий по земле?
Но туземец, видимо понял. Начал кланяться и улыбаться – ещё больше, становясь спиной к своему дому. Провожает нас значит…
Да. Точно. Мой отец – указал мне на этот дом, потом показал три пальца…
А что? Словами – нельзя сказать? Это дом – «третьего». Запомни.
Запомнил.

Встал и не проронив больше ни слова – двинулся в направлении к лесу.
Что мне оставалось делать? Что мне нужно делать?

У него – то вон, какие ладные сапоги, и куртка – хоть и без рукавов, но тоже – чувствуется, что подобрана «со смыслом». А у меня?
Я же через час, сотру ноги в кровь и вспотею как в сухой финской сауне. Потеряю много воды и получу удар по лимфатической системе.

Но если папа так делает, значит – он контролирует ситуацию и знает, что делает. Но я же – попутчик, а не пассажир из соседнего купе. У меня должна быть и своя воля, своё место в ситуации и своя роль в управлении обстоятельствами.
Где же мой жизненный опыт? Где – мои мозги? Почему – я иду как баран на привязи?
Кончается расчищенная территория деревни, и вот-вот мы уже войдём в лес. Почему-то хочется назвать его – Лесом и на «Вы». Такой громадой и такой «местной вселенной» он выглядит. Бедные людишки отвоевали у Него – небольшой клочок земли, понатыкали тут свои домишки и радуются, что смогли потеснить Лес.
Не тут-то было…
Он – не сдаётся. Вот уже начала зарастать – свежая вырубка.
И наконец-то прекратился этот гул, этот зверино-дикий рокот или ритм. Такая музыка – что ли? Но она была слышна везде…
И только вот тут – у Леса, она начала смолкать.
Да. Ещё несколько шагов – и наступает «живая» тишина. Звуки птиц и движения листьев, шорох каких-то кустов и деревьев, и ещё что-то…
Или?
Это – своеобразная звукоизоляция? Или – это мой возмущающийся разум подкидывает мне звуковые галлюцинации? Странно. Ничего не понимаю…

Папа – опять приседает на корточки, останавливаясь у первого большого дерева, и облокачивается на него спиной.
- Нет.
Вдруг он говорит мне. Как будто бы прочитал мои мысли.
- У меня тоже – всегда гудит голова, когда я там…
Он махнул – в сторону деревни.
- А тут.
Он обвёл рукой, как бы приглашая меня и указывая свои владения.
- У леса – другой ритм и другой диапазон частот. Диссонанс.
- Хорошо, что ты это тоже почувствовал.

Снимая свою куртку и сапоги, оставаясь в одних шортах, поглядывая на меня – с советом в глазах, рекомендуя - сделать то же самое, он повергал меня – в ещё большее смятение. Я и в сапогах, и в куртке – чувствую себя, как носорог в посудной лавке, а оставшись полуголым, да ещё и босиком…
Да я свалюсь на первом же шаге, исполосую плечи и спину свисающими кусками деревьев, или – что тут такое «свисает» везде и всюду. Изуродую ноги, подхвачу какую-нибудь заразу и не смогу продолжать путь – даже до места нашей планируемой стоянки «на обед».
Как же так?

- И садись спиной, вот к этому дереву…
- Это – «твоё» дерево. Оно – тебе поможет.
И я – вырубился. В ту же самую секунду, как только прикоснулся голой спиной к стволу дерева.

СВОИМИ ОЩУЩЕНИЯМИ.

Я чувствую…

Тепло. Холодный воздух кольцами поднимался вверх по моему телу. Кто-то взял из морозильника пенал для льда, и бегая вокруг меня, пытался меня охладить. Чтобы не испортился, что ли? Если бы я был в холодильнике, и кто-то пытался меня согреть, чтобы не замёрз…
Ну, это еще, куда ни шло…
А вот – охлаждать? Зачем кому-то меня охлаждать?
Так.
Я сижу у ствола араукарии, голый…
Ну, почти голый.
На мне – только трусы. Трусы. Да, специальные такие трусы, для долгих пеших переходов в жарком климате. Я не помню, военные или туристические. Кто-то посоветовал – и было довольно убедительно. Тут – всё удобно и надёжно, а тут – не жарко, ничего лишнего, но и сеть можно. Вот я и не ощущаю, что сижу голой задницей. Как здорово!
Момент!
А откуда я знаю название этого дерева?

Кора ствола? Нет. Скорее – кожа ствола. Араукария. Такая нежная и гладкая, опять же – довольно прохладная. Почему-то вспомнилось моё кресло для отдыха. Оно тоже было из какой-то кожи и в жаркие дни – становилось «охлаждённым» изнутри. Такая же шероховатость и шершавость.

Ну что за бред!
То – меня кто-то охлаждает, то – моё кресло!
Нужно просто открыть глаза и посмотреть…

По ноге ползёт тачи, чёрный муравей, скорее всего – это авангард. И сейчас – по его стопам двинется «эскадрон гусар летучих». Если он меня укусит – то дня на два мне обеспечена лихорадка. А его многочисленные собратья – растащат моё тело по кусочкам, наверное… Хотя, конечно, у меня есть прививка от пятнадцати видов лихорадки, но кто знает? А вдруг у этого тачи – какой-то новый вид лихорадки.
Не…
Передумал и повернул обратно. Не понравился я ему.

Стоп. Опять – откуда я знаю название этого муравья, и я же его не вижу, с чего я взял что это – именно чёрный муравей?
Что-то я читал в путеводителе по Бразилии, когда летел в самолёте, но я же не гадаю, я знаю точно, дерево – это араукария, не бертолеция и не имбауба-цекропия, а муравей – это тачи, а не какой-то там танахура или таксирана…

Вот по стволу начал подниматься древесный дикобраз коэнду. Заденет меня – или нет?
Может, действительно – открыть глаза и посмотреть, что же тут такого произошло, что я стал знатоком местной флоры и фауны.
Почему я не чувствую укусов насекомых? Всех этих бесконечных клещей, мушек, пиявок, многоножек и пауков, ядовитых улиток, от одного прикосновения к которым – сразу воспаляется тот участок тела, которым прикоснулся, да ещё и вдобавок – сантиметров 40 в радиусе. Москиты меня не кусают. Я что – какой-то заразный?

И кто-то, или что-то на меня постоянно смотрит. Животное или что? Может – готовится напасть и сожрать? А может – анаконда?
Влажность – она справа, значит и река – там же. И сейчас – уже часа три, после полудня. Конечно – анаконда возвращается после охоты, она сыта и ей совсем нет никакого резона убивать меня сразу. Лучше – посторожить и сожрать на ужин…

Как же это я? А?
Я же – попутчик. Я же тут – с папой. А я сижу возле этого дурацкого дерева и рассуждаю о том – кто меня первый сожрёт или от чьего укуса я сдохну. Наслаждаюсь прохладными струями поднимающегося вверх воздуха и нежностью кожи своей новой подружки-дерева.
Нужно открывать глаза, найти папу…
А так не хочется…
Что-то он там говорил про обед? Да вроде бы и есть не хочется. Вроде и не пил ничего, от усталости – видимо разморило, а в этом воздухе – какие-то примеси. Скорее всего – галюценогены или просто дурман какой-нибудь обыкновенный.
Нужно вставать.

- Ие-иах!

Отца нигде не было. Не было – и мошкары, муравьёв…
Обезьяна какая-то сидела метрах в пяти на дереве, покачивала хвостом и разглядывала меня, будто невесту на выданье.
Позвать отца?
Можно привлечь внимание каких-нибудь хищников. Да и не мог он тут меня бросить. Или – мог?
Наверное, придётся возвращаться обратно в деревню и подождать его там. Мы же – только что вошли в лес. Может – и он там.
Да. Это единственно разумное решение. Вон там – в просветах что-то светлое…
Скорее всего – это и есть выход из леса.
Ну точно.

Но это…
Но это же – не та деревня!!! Совсем, совсем – не та деревня!!! Как же так?
Я очень хорошо помню, что мы вошли в лес и отец стал снимать одежду, заставил и меня раздеться и посоветовал присесть к «моему» дереву…
И где это я?

Так не бывает…
Может – сегодня, уже совсем не сегодня, а тут – это совсем не тут, а где-нибудь там…

Нет. Или – я всё ещё брежу, или – что-то тут не так.
Тоже мне, «другая реальность»

ОБЕД.

- Ну что? Отдохнул? Пора идти, нас ждёт обед.
- Как идти? Вот стоит – сумаума-сейбу, потом – араукария. Всё очень просто. Когда не будет твоего дерева, то слушайся того – которое толще. Дотрагиваться – не обязательно. Разговаривать с ними нужно. Только – как с одним, а то – они обижаются. Давай…

Ну, раз папа говорит, что нужно разговаривать с деревьями…
И я заговорил.

- Мне очень понравилась твоя кожа. Такая нежная и в тоже время – холодная. Наверное, мне не следовало отправляться в путь таким неподготовленным. Но ты же мне поможешь? Папа надеется обрести во мне настоящего попутчика, а мне – нужно решить очень много задачек, про себя и про свою жизнь. И только тут – с моим отцом и с тобой, я могу постичь эти премудрости. Обрести себя.
Показалось? Или – это просто свободновисящий конец лианы покачнулся? Или – ветер?
Ладно, буду слушаться.

Как под воздействием дирижёрской палочки, зазвучал ритм:
- Митуаритта, ми-ии, туаа, арри, тта, тта.
Тут и щелчки от сломанных веток (наверное, ягуар или тапир), треск раздираемых лиан (кабаны), хлопание крыльев, шорох опавшей листвы. И речитатив попугаев.
Мой шаг стал равномерным, как при ходьбе строем под духовой оркестр. Левой, левой…
Только – немного сложней. Полу-ходьба, полу-танец. Что-то от румбы…
И опять – качнулась ветка, наверное, птица взлетела или обезьяна, хвостом задела. Но мне – туда, это – точно.
- Митуаритта, ми-ии, туаа, арри, тта, тта.

Движения стали плавными, тело начало принимать соответствующие ритму и движениям положения. Левое плечо – вперёд, немного согнуть колени, переступить с правой – на левую.

Какой бурелом! Кто это так заплёл тут лианы?
А? Где? Не слышу.

- Ты сбился с канала. Сын.
- Но для первого раза – отлично. Мы прошли почти половину пути до нашего места остановки на обед.
- Не нужно обращать внимание на то, что тебе не показывают деревья. Это – в другом диапазоне. Тебе – это не нужно. Там – они не могут тебя защитить и сопровождать.
- Я сначала – тоже много отвлекался. Успел познакомиться и с ягуаром и с анакондой. И улиток ядовитых нахватался, и располосовал себе колючками плечи, а про ноги – и вообще молчу…
- Хорошо, что мне тоже помогали освоиться с ритмом Леса.
- Но ты – делаешь удивительные успехи! Из тебя получится отличный попутчик.

- Сейчас нам нужно спешить. Потому что «Проходящий», уже завернул в листья «пекари» и поставил на огонь «миту-миту».
- Лучше ты расскажи мне о своих проблемах, а я – поведу тебя. Я уже научился пользоваться «задаванием направления» и мне не нужно постоянно поддерживать беседу с деревьями.
- Ты говорил, что не можешь разобраться с обратным влиянием ресурсов на симптомы?
- Рассказывай…

И я начал рассказывать, обратив всё своё внимание на отца и на формулирование одной из первых своих задачек.
- Да, папа…
- Аристотель говорил, что «Ресурсы (resources) — это основные элементы, ответственные за устранение причин симптомов и выражение, и поддержание желаемых результатов. В каком-то смысле, определение ресурсов влечет за собой поиск "средних", относящихся к достижению желаемых результатов и преобразованию причин симптомов»
- Так вот, мне нужно понять, как преобразование причин симптомов, а не самих причин, порождает эффекты, конечные причины?
- Что будет точной причиной и причиной симптомов сложения слоя музыки и слоя изображения…

Действительно, окружающее – стало проплывать мимо, как размытый кинофильм, замедленный и утративший резкость изображения. Я видел только отца и где-то на краю своего восприятия улавливал тот самый ритм «арри, тта, тта». Ноги совершали довольно странные движения, то – ускоряясь, то – замедляясь, перескакивая и подтанцовывая. Туловище – то наклонялось, то выпрямлялось, руки – что-то усиленно балансировали.
Так это же болото!
Мы сейчас вляпаемся в трясину и нас сожрут мириады москитов!

- Я понял твой вопрос. Сын.
Ответил мне папа, и картинка реальности опять стала сфокусированной на нём и на моём вопросе. Болото с мошкарой – куда-то пропало.
И он продолжил:
- Я думаю, что сложение музыки и изображение – не может идти параллельными схемами. У них, у каждой – свои действия и противодействия в линейке последовательности воздействия на наши души. Нужно собирать события, действия и решения – по каждой отдельно, а объединять по отдельному сценарию с предшествующими и ускоряющими причинами. Иначе – получится всего лишь очередная промежуточная причина, а эффект – будет происходить совсем не из того ресурса.
- Дисбаланс, вернее – диссонанс.
- Вот как тут. Смотри…

- Стоит только своими решениями и действиями – нарушить целостность своей реальности, сразу же начинает вторгаться – чужая реальность.
- Вот ты – начал пускать болото в нашу реальность, и оно – стало ресурсом устраняющим и причины и симптомы – нашей реальности, в которой нас ждёт сытный обед, друг и эффект удачно складывающегося дня.
- А зачем тебе складывать музыку и изображение?

- Впрочем, мы уже пришли. Потом договорим.

И действительно…
На слабо рдеющих, пепельных углях томится завёрнутое в ароматные листья – мясо «пекари», а рядом на тихом огне печётся «миту-миту» - большущий каштановый индюк.
Тут же – бочонок тростниковой водки-качасы, орехи «сапукайя» и сочные «чико».
И «Проходящий», как назвал его мой отец, суетливо наводящий порядок на своём становище. Он ждал нас.

РЕЗУЛЬТАТ.

Они обняли друг друга, произнося при этом приветствие: "Хи-хи"
Потом, мы вкушали яства, неспешно протекала беседа, на смеси жестикуляции и слов, на португальском, немецком и английском языках. Периодически – они оба становились немного размытыми, их изображения…
И я уже понимал, что они «ныряют» в другую, свою реальность. Видимо – когда просто слов и жестов не хватало, чтобы понимать изрекаемое и внимаемое.
А потом – они запели:

A lua esta sahindo,
Mai, mai!
A lua esta sahindo.
Mai, mai!
A sete estrellas estao chorando,
Mai, mai!
Por s'acharem desamparados,
Mai, mai!

И мне – было всё понятно, почему-то. Стоило только откинуть представление о том, что песня звучит на неведомом мне языке, пустить в себя мотив и ритм…
Луна восходит,
Мать, мать!
Луна восходит,
Мать, мать!
Семь звезд плачут,
Мать, мать!
Что их покинули,
Мать, мать!
И действительно, Плеяды - плакали, а мы – были счастливы от того, что покинули все те реальности, которые совсем не плакали, из-за нашего отсутствия.

Продолжение следует...

Георгий Стенкин
сентябрь 07
Бразилия