Животные. (Рассказ)

Ой, девАчки, даже и не говорите, всё так сложно в этой нашей жизни стало. Да ну, что вы, мне-то грех жаловаться – и муж любящий, правда немного покалеченный, но это ничего, и дети здоровые, и деньги, тьфу-тьфу, есть… Шубка натуральная… Да я серьёзно говорю. Лама настоящая. Ну откуда ещё, мы же прошлым летом в Боливию целой группой летали.
Тур собирали, все девчонки наши поехали. И Лидка рыжая, и Наташка тоже была, даже Светка толстая поехала. Привезли нас в заповедник. Там они лам выращивают, кормят их, от болезней всяких лечат. Разделили по четверо и охотиться отпустили.
Нашу ламу мы сразу заметили. Вот та-а-акенная ламка попалась. Я сразу представила, какую шубку можно будет сшить. Со мной в группе Наташка оказалась, ну да, та, что беременная сейчас ходит с животиком аккуратненьким. Смотрю – у неё глазки тоже загорелись и руки мурашками покрылись. Я её спины чуть коснулась, чувствую - дрожит девчонка. Я сначала подумала - это она после вчерашнего вечера. Холодно было, одиноко, вот мы со знакомыми девчонками и собрались в одной палатке, выпили немного и приставать друг к другу начали…
Да ладно вам, ну чего тут такого. Ой, ну хватит. Короче, стали мы с Наташкой загонять ламу на других девчонок, те с сетью стоят нас ждут, а как лама попалась, так начали её крутить. Повалили бедную, а когда она почувствовала, что не сможет вырваться, то стонать стала. Я и подумать не могла, что она так кричать будет жалобно. В детстве я с мальчишками лягушек на удочку ловила. Машешь ей перед носом крючком, та его и хватает. Тогда крючки дорогие были, трудно было купить, мальчишки ругались, если крючок теряла, вот и приходилось вынимать из лягушек крючки. Выдираешь такой крючок, а он за что-нибудь цепляется, и лягушка начинает выть от боли. Точно говорю. Не квакать, а стонать. Вот и лама так стонать стала – смерть, наверное, почувствовала.
Вот сколько раз я коров резала… Нет, я серьёзно говорю. Гляньте, какие перчаточки, а сапожки! Ну так вот, сколько раз резала, а ничего подобного не слышала, да и те девчонки, что с нами были, наверное, тоже не слышали. Вот бдительность и потеряли. Ламка опять дёргаться стала. Лягнула одну в живот. Та, дура, на земле катается, визжит, а мы не знаем что делать. Сквозь зажатые пальцы у девчонки кровь сочиться начала. Я уже думать стала, чтобы ламу совсем отпустить, да Наташка крепкой девчонкой оказалась, как кинется с ножом на ламу. Я только и успела крикнуть: «Шкуру ей не испорть!». Наташка пробубнила что-то типа того, что всё знает, и давай ламку нашу в глаза ножом пихать. Только и видно было, как Наташка вся в крови на ламе сидит, та дёргается из последних сил, пытается сбросить свою убийцу, но уже ни в какую. А Наташка, для верности, нож в пасть ламе сунула поглубже, тут животное и успокоилось. Я смотрю на подругу, а руки у неё все в крови, кофточка распахнулась и по лифчику свежие красные пятнышки, как веснушки, растекаются, с лица кровь капает. «Дура, - говорю, - если в глаза кровь попадёт заразу какую-нибудь подхватить можешь!» А она только морщится и кровавыми руками капли с бровей своих красивых смахивает.
«Ну что, - говорит,- делать будем? Подруга наша, что на земле корчится, уже не жилец, а вот с этой что-то делать надо, ты же не хочешь с ней делиться?» Вторая девчонка, которая с сетью была, сразу всё поняла. Как посмотрела на красную Наташку, в глаза ей, так и побежала. Но мы её всё равно поймали. Я ей горло перерезала, не так уж и трудно оказалось, почти как хрюшку в свинарнике, только от брызг успевай уворачиваться. Мне как-то стыдно перед подругой стало, мол, она одна ламу убила, а я тут ничего и не делала. Девчонка похрипела-похрипела и глаза закатила. А Наташка у меня тогда спросила, нужна мне шкура ламы или нет. Ну я, конечно, говорю, нужна, уже пару лет, как мечтаю о ней, надоело синтетику носить, престижа никакого. Ладно, говорит Наташка, тогда я с этих двух кожу сниму, только ты смотри, не проговорись. Сама знаешь, что за это бывает. Наташка ведь в коже любит ходить, каких только плащей и штанов у неё нет кожаных, сама видела, когда домой уже приехали. А из той кожи она себе потом такой классный комбинезончик сшила. Для беременных. И ещё на перчатки осталось. У одной девчонки, из тех, что мы тогда убили, в пупке колечко было, так Наташка так сделала, что колечко то на мизинчике перчатки оказалось! А я вот в этой шубке из ламы теперь хожу.
Наши мужики приехали через неделю после нас. Федька мой двух крокодилов привёз, говорит, портфель себе модный сделает и кошелёк мне. Он у них самый сильный оказался. Те, что поменьше, змей ловили, из них только кошельки можно делать, да и не такие крепкие. Один из его группы обезьяньи шкурки привёз, вонючие правда, но это после выделки почти не заметно. А у Федьки второй крокодил тогда пол ладони оттяпал, ну это ничего, мы всё равно ещё года два никуда на охоту не поедем, будем как все. Во всём остальном из синтетики…