сын
ты так просил родить тебе сына, а я смеялась: — зачем? смотри, вот она я — твоя половина, не надо нам лишних проблем. вон даже ботаники учат: один, потом — два, дальше — много. зачем тебе сын? суди меня, только не строго, ну, в крайнем случае, удочерим.
а ты говорил: — девчонок берут в официантки, а я хочу астронома.
а я возражала: — сыны ложатся под танки, я не переживу похоронной.
потом даже не было ссоры. просила: — повремени.
а ты собрал свои вещи.
тогда и задернула наглухо шторы, чтоб только не видеть луны, не выть до следующей встречи.
а знаешь, они наставляли палец, смеялись, будто я была клоуном, точнее, дворовым шутом, хихикали: — где постоялец?
такая цаца в кофточке штопаной с растущим, как на дрожжах, животом.
ночами стонала и ныла убитая насмерть дверь.
я родила тебе сына.
где ты теперь
бродяга /диптих/
бродяга. дороги
Географических карт колоду
Перетасуешь и сдашь по одной.
Город за городом, год за годом
Сам себе дурак подкидной.
То дождь, то ветер, то зной, то стужа...
Бродяга, чей искупаешь маршрут?
Ты думаешь, что никому не нужен,
А вспомни маяк, на котором — ждут.
Кровать застелена свежим бельём,
Спросишь: — Ждала? — ответит: — Скучала.
Ты прочитаешь имя своё
На чашке с горячим чаем.
Но снова листает дороги ветер,
А на обочинах стынут следы,
И снова крик воронья на рассвете,
И хлещут заросли лебеды.
Солнце взрывает небо закатом,
Тучи раскидывают невода.
В календаре затерялись даты,
Теперь неизвестно, что и когда.
Твой выбор не прост, а дорога — проста,
Она единственная, на которой
Светит оранжевая звезда
И синие светофоры.
Кто-то, конечно, тебя подождёт,
На главный вопрос ответит: — Скучала.
Да святится имя твоё
На чашке с горячим чаем.
бродяга. маяк
Мой бродяга, в каких бы ты ни был излюбленных далях,
Приглядишься — заметишь огонь моего маяка
И вернёшься, колючий, усталый, немного печальный.
И я жду тебя, жду. А пока
Успеваю состариться вдребезги, помолодеть,
Научиться вязать свитера и сносить их до дыр.
На дорогах твоих разных месяцев круговерть,
На моём маяке даже вёснами декабри.
Я сегодня пекла для тебя пироги и ватрушки.
Ты привык к одноразовым чашкам и кофе в притонах.
Хочешь чаю — горячий и крепкий в фарфоровой кружке?
А кофейную горечь я выпью одна и потом.
Безнадёжно и быстро рассвет превращается в вечер,
Повторяю тебя про себя, наизусть изучаю.
Мы молчим об одном? Нет, не думаю. Странная встреча,
Я смотрю на тебя — и уже по тебе скучаю.
Буду ночь напролёт собирать на дорогу приметы,
Талисман тут как тут — за окном собирается дождь.
Никогда не любила тебя, не любила до смерти,
Только до жизни. А завтра ты снова уйдёшь
Ночной трамвай
Из прохожих никто рассказать о себе не спешит,
в крайнем случае, взглядом мазнёт и прошествует мимо.
Даже в давке метро ухитряются быть нелюдимы,
словно в зимнем лесу или в летней озёрной глуши.
Но бывает и так, что сплетаются выход и вход —
день рожденья виной или, может, другая причина:
у окна человек, неопрятного вида мужчина,
улыбается тонко и водку из пластика пьёт.
Он увидит тебя, приподнимет бутыль и кивком:
— Будешь пить?
— Нет, спасибо, прости, но сегодня не буду.
Ты не брезгуешь, нет, одноразовой грязной посудой,
просто ночь раскачала последний трамвайный вагон.
Человек не обидится:
— Ладно, тогда закуси, —
и достанет из сумки огромную красную грушу.
Ты, единым движением стереотипы разрушив,
примешь солнечный дар и смущённо ответишь:
— Спасип.
А потом разговор:
— Понимаешь?.. — и тишина.
Ты в ответ промолчишь:
— Понимаю. Я всё понимаю.
Вы сойдёте из разных дверей на конечной трамвая
и пойдёте туда, где у каждого дом и жена,
где у каждого жизнь закольцована в рельсовый круг.
Что-то нужно сломать изнутри, чтобы выйти наружу.
— Что случилось? - жена вдруг увидела красную грушу.
— Ничего. Хочешь грушу? Меня угостил ею друг.