Пахнет тиной от Келарского пруда,
пахнут яблочным посадские сады.
Я, конечно же, вернусь опять сюда
и Алёнушкой застыну у воды.
Будет облако белее всех белил
и рябина кумачовей кумача…
И того, кто для меня постель стелил,
я не вспомню ни всердцах, ни сгоряча…
Только сонная келарская вода
будет в тон его нефритовых очей,
и над берегом осеннего пруда
станет небо голубее голубей…