***
Мне бы русалкой раскосою,
простоволосою
Вплыть в твои стихи.
Безмолвною
Закачаться на чёрточках –
Строчках –
Волнах,
Просочиться в междустрочье –
Междуречье,
Мигнуть
И, лукавой, растечься
Многоточьем…
Молчи… Стихи…
Подчинить дыханье их,
Биенье их – и
Заструиться, зажурчать
И плескаться
Иль хороводы водить
В тихой заводи
Стихотворенья –
Заплачут плачем
Строчки из книг…
Тихо пальчиком коснуться –
Косы расплести рифм,
Спутать, сбить их с толку,
с пути,
Закрутить –
Женские, мужские –
И тотчас некие единства
иные
Закивают головками в ответ,
Сотворятся, пустятся в пляс,
Оборотясь
Чем-то третьим…
Лишь пальчиком коснуться…
Иль хвостом разбить
Оковы рифм…
Молчи… Стихи…
Хитрою
Полудевой-полурыбой,
Обнажённой и пьяной,
Ввергнуться в пучину –
Круговерть
Анжамбеманов –
Обманов –
Попробуй такую зарифмуй
Влажною дланью –
Вмиг потечёт по жилам
Длани-руки,
Скачущей хориямбом…
Молчи… Стихи… Стихли…
Лишенько-лихо…
Иного рыбака ищи,
Что лишь начал ишшо
Плести
Свои
Сети…
Евпато… пато… пато… патория
Помню, лет пять мне или шесть… И я
На качелях! Летаю туда-сюда,
Голову запрокинув… А небо, оно
Так высоко, так далеко – не дотянешься, облака
Словно пенки на молоке... Когда
Я болею, мама поит меня молоком
Горячим с медом… «Подуй, не то
Обожжешься…» И я
Дую, дую – и белая
Волна рисует усики
Над верхней губою…
Белобрысый, конопатый
Мальчуган раскачивает
Качели все сильнее, сильнее. И робко
Поглядывает на меня, пряча
Глаза под козырек кепки.
А раскраснелся-то… А я взлетаю,
Взлетаю туда-сюда, и солнце
Лучиком-кистью узоры
Чертит на моем лице…
Кудрявые волосы, ямочки
На щеках, и белое легкое платьице
Трепещет, словно
Крылья бабочки, – и время
Так медленно, так тягуче, вот словно
Мед, тянется… долго
Ждать, когда повзрослею, когда
Стану как мама…
Мама… Я улыбнулась… Мальчугана
След простыл… трусишка… И лучик
Высветил белые усики
На моем лице… «Мы едем
В Евпато-о-орию…» –
«Евпато… пато… Куда-а-а?»
И голос мой сорвался… И мама,
Такая молодая, такая… словно
Наливное крымское
Яблочко – и слово чудное:
Евпато… пато… патория…
И есть ли она?.. И мальчуган
Выглянул белобрысый
Из-за забора и, заметив мой взгляд,
Пятками засверкал… Мы уезжаем!
«А какая она, Евпато… пато… патория?»
И чемоданы стояли, удивленно
Разинув пасти: и им не терпелось узнать,
Какая она… «Какая?..» И мама
Смотрела вдаль, улыбалась…
Всю ночь я шептала Евпато… пато…
Пато… И что-то
Перед глазами мелькало: ветер,
Мамино белое платье,
Черные волосы. И вдруг
Брызги моря мне на лицо упали…
«Спи!» И мама окно затворяла:
Дождь… И одеялом меня
Укрывала с головой… Евпато… пато… пато…
Колеса стучали. И за окном
Провода тянулись, опережая
Поезд скорый… Торговки
На станциях крымские яблочки
Продавали: тают во рту! И дух
Замирает… Граждане пассажиры,
Наш поезд приближается…
И я окунулась в теплый южный
Воздух: он лег мне на плечи, словно
Легкая шаль из шелка. Ноздри
Щекотал аромат черешни:
Мы несли ее прямо в ладошках
Под струи фонтана, ели, хватая
Губами за хвостик,
А она дразнила своими
Розовыми бочками… Босые
Ноги обжигало – и мамино
Длинное платье змейкой ползло
По песку… Евпато…
А море… Оно такое… море…
Пато… пато… патория… Какой-то
Мальчик схватил меня за руку. «Бежим!
Ты умеешь качаться на волнах, как
Звездочка?» Долговязый, коленки
Торчат… И глаза словно…
Черешни… Я вздохнула. А мама
Махнула: бегите, я рядом… Я опустила
Лицо в воду… И заглянула туда, на дно:
Там так тихо, спокойно… и что-то
Мелькает… И мы распластались – две
Звезды, рука в руке… И вода
Нас держала, баюкала, словно в колыбели…
Он стоял по пояс в воде, покрытый
Гусиной пупырчатой кожей, и смотрел на меня
Черешневыми глазами – и я
Прикрыла свою детскую грудь руками…
Ев… пато… пато… пато… патория… А мама
Улыбалась: платье ползло по песку
Змейкой, волосы собраны в шишечку шпилькой, будто
В витую ракушку: я точно такую видала
На дне моря… Патория… И вдруг
Налетел ветер. Мама, как белая птица, заметалась
По берегу. «Скорее!» Ев… пато… пато… пато…
И в воду вошла, и платье намокло белое…
И мальчик долговязый стыдливо смотрел на мои
Детские грудки: две черешни… И ветер, ветер
Играл колечками моих волос – распрямлялись… Налетел на витую ракушку –
и шпилька
Пикировала в песок,
И мамины локоны, вот словно
Стая птиц черных срывается вдруг
С дерева, устремились ветру вслед,
Туда, за горизонт, где начиналась
Ев… пато… пато… патория…
Я уткнулась глазами в песок. Белое полотенце
Свисало кистями с моих тонких рук.. «Завтра…
Ты придешь завтра?» Ветер стих… И мальчик
Оглянулся в который раз на нас
С мамой, махнул на прощанье… И побежал…
Долговязый, коленки торчат… и глаза
Черешни… «Завтра… Завтра… Ев… пато… пато…»
Я заболела… Палата… Постель… Капля краски
Засохла на двери, словно
Человечек… долговязый, коленки торчат… и глаза…
Такие глаза… А другая – будто витая ракушка
И шпилька… И я изучала причудливые узоры…
И мои потрескавшиеся, словно
Земля от зноя, губы
Твердили чудное слово:
Ев… пато… пато… патория… И я…
Руки вскидывала, будто
Это были крылья чайки.
Да разве я видала чайку на море –
В книжке, на картинке…
И я летела, и все твердила:
Ев… пато… пато… пато… пато… пато…
И глаза-черешни выглядывали откуда-то со дна
Моря… И пот струился водопадом по моим
Торчащим ребрам. Потом
Мама приходила, касалась
Лица своими черными
Волосами, густыми,
Словно кистями по холсту
Малевала – я замирала от счастья…
Она меня целовала. «Как там
Ев… пато… пато… пато… патория без меня?» –
«Все так же: стоит… и без тебя,
И с тобой, и тысячу лет назад
Стояла, и будет тысячу лет спустя
Стоять… И другая девочка
С кудрявыми волосами будет
Бродить по берегу и камни
Собирать…» – «Такая, как я?»
А про мальчика не спросила…
«Такая – и другая… Спи…»
И мама тихо-тихо,
Одними губами напевала
Колыбельную: она ее тут же,
В белой палате, сочиняла… и я
Проваливалась в пучину моря-сна, падала
На самое дно – и мягкая волна
Несла меня на руках, укачивала…
А я как звездочка распласталась, а рядом
Звездочка, с черешневыми глазами… Баю-бай…
А девочка, та, другая,
С кудрявыми волосами, бродила
По берегу – песок хрустел в башмаках –
И витые ракушки собирала, кидала
В воду – рябь по воде бежала, а я
Ловила их на дне морском сна…
И мальчик бежал за нею, хватал
Ее за руку… Долговязый, коленки торчат…
И время почти беззвучно
Лопотало: Ев… пато… пато… патория…
Потрескавшимися губами…
И вот она бредет, девочка кудрявая,
По берегу… и белое платье ползет
Змейкой… И мальчик долговязый стыдливо
Глядит на детские грудки-черешни…
И шпилька вонзилась в песок…
И мама живая…
Ев… пато… пато… пато… патория…
Стихи под ногами
Вот так вот выйдешь
Налегке
В осень,
А стихи валяются просто так,
Под ногами,
Словно
Палые листья,
Вырванные из книг.
А ты шуршишь, вышагивая важно,
Сухими
Залежами бумажными,
Носком ботинка
Листаешь их
В так-так-такт
Дыханью ветра.
И прицепится же настырный, рыжий:
Выгуливай его
На каблуке,
А потом домой тащи в трамвае,
Чтобы он разлегся
Словно пес, на половике.
У порога.
А ночью встанешь, спросонья глаз
Едва продрав,
И к порогу шагнешь,
А там
Что-то скукожилось,
Каждой прожилкой своей
Дрожа, от сквозняка.
И мимо пройдешь…