выходим и стоим тьму -
нас с трибун заученным чистым
попросят уже потому,
что мавры не надобны боле.
нас едят белозубыми челюстями
и сплёвывают на антресоли.
что с того, что всё это видим сами?
это как перстом стоять во грязнущем поле.
что с меня, осерчалого,
лютого от ярости, распирающей -
изъест из нутра по щёки впалые
ненависть, обжора та ещё.
что с того, что моё чаянье
в прекраснодушии столь велико -
с ним мне крымчанина
вымаливать у золочёных икон.
это как получить в спину и не повести плечами.
что с того, что я же и прав,
и радикально лев,
когда на моём пшеничном развёрнута чужая игра
и нет моей фигурантки среди королев?