Проводник. (Авторская песня)

Все вроде ныла по утру рука, а там и хлоп, свалился с острой резью.
Теперь в горах он больше бесполезен и стал пенсионер, ворчун, рыбак.
Зайдешь к нему, а выбраться - никак.
Одних рассказов море - океаны.
И до темна - с утра порой бывало я оставался слушая его.
Вот и на этот раз вяжу капрон, сетей с ячейкой крупной - помогаю.

Как по привычке, он сперва ругает правительство, политику народ..
Но понемногу память всежь берет свое и монолог запущен.

- Я молодым пришел тогда в отряд и там осел как по делам - толковый..
Он начал не спеша.
- Работы было мало.
Бестолковых тогда не шлялось в горы как сейчас.
А те кто приходили твердый глаз имели в альпинизма - деле.
И мало ли чего кому хотелось, по силам выбирали свой маршрут.
Нам облегчая по спасенью - труд.

Конечно было всякое на скалах. На то и горы.
То обрушит камень. То в бурю угодил, сломал чего...
Идем искать и чаще находили.
Спускали в лагерь, люди дальше жили порою возвращаясь на маршрут.
Но иногда и омрачался труд погибшим, или безвести - пропавшим.

Запомнились Сергей с женой Наташей.
От бога альпинисты, тот и та.
И не смотря на ранние года ходили смело в связке по маршрутам,
где и бывалым приходилось туго.
Такой любви я мало видел где.
Всегда вдвоем и счастье и в беде, как говорят народ в подобный миг.
И жили бы..!
Да только Чертов Клык им не давал с начальных пор - покою.
Своей курной вершиной беспокоя.

Вот все хотелось им залезть туда.
А клык в то время сущая беда был для искателей победы.
Народу много полегло при этом.
Там каждый метр подъема - смерти миг.
Но что им молодым.. Пойдем на клык и вместе будем на его вершине.
Сергей жене частенько говорил.
А та смеялась звонкой перепелкой.

Пошли.
Один лишь он вернулся только...
В лавине потеряв свою жену.
Искали долго. Снежную мошну перебирали чуть ли не лопатой.
С собаками и всем своим отрядом.
Но небывалый был лавины - сход. Чего найдешь?
Хоть сутки напролет изнемогали, - горы схоронили.

Сергея - силой мы потом кормили, не ел не пил сойдя почти с ума.
Замкнулся в тайниках своих - ума. Чего то там свое тогда удумав.
Мы проглядели, после долгой бури он снаряженье взял и был таков.
Спустя неделю возле ледников его нашли почти что неживого.
Почти без пальцев ног и на руках..
Весь обоженный солнцем и морозом.
Взглянуть, - дак вызывал одни лишь слезы.
Но как то выжил.
Стал в деревне жить.
Домой вернутся больше не спешил.
Там каждый гвоздь напоминал Наташу.
И с головой пошла у парня лажа.
- Все говорил что в тайну гор проник и влез тогда с женой на Чертов Клык.
Мы лишь молчали, что возьмешь с больного?
Промчались годы.
Так же бестолково ходил Сергей по лагерю порой,
но больше ни ни ни, - что мол герой.
Лишь постарел за два десятилетия.

А Альпинизм иным стал в новом свете.
Пошел на горы разностный народ, нам выше крыши вывалив забот.
То там то тут одни чп и травмы.
Однако лезли с волею упрямой и кто то добывал победный миг.
Штурмуя даже неприступный Клык.

Мы собирались по такому разу.
Почтить их труд, послушать про маршрут.

Тогда же приходил ко всем старик.
Что в общем было - редкая зараза..
Он приходил, стараясь не мешать и слушал молча -
гордые рассказы о льдах и о коварных Сераках.
Нависших и грозящих злой лавиной.

О трудностях с погодой на пути и о камнях,
что пролетали мимо..
Лишь иногда, он задавал вопрос.
-Что видел покоритель на вершине?
Кто честно отвечал, - что не дошел, а кто то нес -
про вид на горы, небо и долины.
В небрежной скуке - заверша ответ.
Мол ничего там в общем то и нет.
- Да... Значит ничего.
Старик произносил тому - устало.
И словно разгадав дежурно - тайну, вновь умолкал.
А чаще - уходил, куда то по стоянке - пропадая.
До прибыли очередных светил, что покорили неприступный Клык.

Так было долго.
Но настало время и про него я рассказать хочу.

Однажды в лагерь альпинист - молчун приехал как то,
молодых - да ранний.
По снаряженью видно, что бывалый, нет ярких, лишних цацок и понтов.
Как старожилы поняли из слов, в горах бывал.
И спрашивал по делу.
И снаряжение сложено умело, не как обычно новички грешат.

Он проверял свой каждый в деле - шаг,
разведывая подступы на скалы.
Не брезговал спросить и у бывалых, о том что ждет когда наступит миг
и он пойдет на неприступный клык.

Через неделю снаряженье взяв ушел на гору как и прибыл - молча.
Два дня мы ждали.
После третьей ночи вернулся, поздним утром, чуть живой.
С коростами - щеками от мороза.
Скулой разбитой, сломанным ребром.
Неся в себе чугунную усталость.
Всем было видно, как ему досталось на неприступном, чертовом клыке.

Позднее с кружкой варева в руке он к нам подсел, но был немногословен.
Да, он взобрался.
Было трудно, больно..
Два раза у вершины шел на срыв.
Лицо разбил. Но карабин с веревкою спасли.
Обратно чуть полегче показалось..
А что ребро, - по глупости досталось.
Шипом о шип ботинка зацепил, что новичок, стопу на бок свернувши.
Уже когда с подножия - сошел.
Упал неловко на валун гранитный.
Болит несильно. Больше как, обидно...

Старик был тут же,
незаметно сидя среди других.
Движеньем изувеченной руки прервал того, в его скупом рассказе.

- Ты видел камень в форме птицы, с глазом?

- На середине видел, есть такой...

Старик лицо дрожащею рукой потер глотая от волнения горлом.
- А у вершины - кварц вкрапленный солью..?

- Да, был и кварц, размазанный в гранит, и трещиной пересеченный ровно...

- А что ты видел на клыке огромном, как с виду мир смотрелся...?

Ничего - отец я там не видел.
Тогда в глазах стояла лишь обида, что был не первым на Клыке тогда.
Хоть додали морщин тебе года,
а я узнал тебя на том портрете, с женой должно быть,
снятым где то в свете.
Он там стоял на кучке из камней...

Сергеич рассмеялся тихим смехом.
Не прост был старый, хоть о всем молчал.
Сильна была - должно, его печаль о женщине погибшей под завалом.
Раз обещание свое не даром, он выполнил.
Пусть не совсем, но так.

Он снова хмуро поглядел на сети, хоть те и не мешали нам в беседе.

- Ты знаешь? То суровей было время,
не то что нынче с новым барахлом.

Тогда мы в битве со скалой и льдом, смекалкой и отвагой побеждали.
И кой кого за это награждала и жизнь сама подъемы понимать.
Ловить погоду, чувствовать опасность.

Теперь же навигаторы, и разность вовсевозможных и удобных штук.
Спасателей команды в вертолетах, - вдруг - кто поранит палец,
значит снять.
Ну разве горы можно так понять?!
Мельчают незаметно в этом люди.
Но все как есть. И мы судить не будем....

Вновь меж ладоней побежал капрон добротной сети,складываясь в горку..
Он вспомнил что то усмехнувшись горько..

- А случай был другой , иной любви.
Молодожены с Керченской дали - взяв у себя с работы отпуск ловко,
в горах решили проявить сноровку и парой - дикарями подались.
Мы их нашли спустя вторые сутки.
Лишь парень выжил.
Сняв с девчушки шмутки, чтоб не замерзнуть. Редкий был подлец.
Я чуть не задушил его в конец когда увидел как он откупился от смерти.
После говорят - он сам убился.
Не выдержав должно быть груз вины...

Такие для походов не нужны.
Сам погибай но не бросай веревку когда она товарищу - страховка.

Взыграли под щетиной желваки, тяжелым эхом тех воспоминаний.

Не та уже как раньше стала память.
Как звать не помню многих, с кем ходил.
И те уже ушли теперь к покою.
Вот Толик проводник в былом толковый, у нас кружок для молодых открыл.
Дает им навык сам бывает ходит.. .
Иван же, стал заложником погоды.
Чуть к переменам ноет, где ломал.
А он ломал до странности - прилично.
Хоть вроде альпинистом был отличным, но видно по судьбе..

Упала сеть, кольцом - конец отмерив.
Ну наконец то .. Этож сколько время на двести метров путанки ушло?

Вобще-то горы для людей - рожно.
Во многом и не нужное по жизни.
А альпинисты, вроде как повисли меж ними и семейной суетой.
Или чего там за душой осталось.

Их тяготит предложенная малость обычных будней.
В них они ни как порой себе, как люди незаметны.

Чтоль прячутся на скалах от ответа - зачем живут!?
Не все, но большинство.
Преодолел и вроде как лицо.
Поважничать, немного приукрасив...

Проводникам такой товарищ ясен.
Даем ему полегче что нибудь.
Пускай среди своих потом - знакомых,
выпячивает важно, гордо грудь.

А есть и те кто этим заболели.

Для них одно лишь важно, это время,
в суровых - проведенное горах.
Их демон что ли гонит в это дело,
-достичь над телом высшего предела, а может сгинуть...?

Много технарей, так с холодком,в практических заботах.
Как правило в спасателях - работой.
Там профсоюзы, пенсия паек...

Я вольным был, и стать таким не смог,
манили горы сладкой сердца - болью.
Но сними так же съел порядком соли.
Когда потери - не хватает рук.
К чему рубить под задом крепкий сук?
Они мне тоже часто помогали.
- Потери? Да.
Мир полон дураками, что возомнили стать пупом земли.

Чуть где то навыки приобрели, взобрались на соседский холм победно и все!
Уже качками, в горы едут.
Серьезные вершины покорять.
А горы, это вам не дома - мать.
Щадить не будут.
Сераки, обвалы.. Вершин курящих бури и бывалых губили.
Все равно идут.
Добавив для отрядов после труд их трупы доставлять путем обратным.
Без опыта для многих непонятно, живя лишь раз цени разумно жизнь...
Он потерял в своем рассказе мысль, с мешком сетей отправившийся к лодке....