Мечта. (Из Книги Лабиринтов). (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

...Персонаж нижеследующего текста должен был сам рассказывать свою историю, но автору надоели тексты от первого лица, автор устал от местоимения "я", автор желал бы уклониться от личностного, субъективистического начала в повествовании, поэтому здесь, в этом рассказе будет отдано предпочтение местоимению "он" --- "он" означает другой, чужой, ко "мне" ни на микрон не имеющий отношения, и читатель не станет смешивать героя с автором (даже в мемуарах это не всегда правильно), таким образом, слово "он" как щит между реальной действительностью и художественной условностью, как взгляд в сторону непричастности самого сочинителя к тому, что происходит внутри текста, как его незаметное бегство от ответственности через чёрный ход отстранения, но если персонаж обозначен местоимением третьего лица, то ему необходимо придумать имя, ведь невозможно без конца твердить и повторять "он" и "он", а фактор имени-то, как раз, превращается в колоссальную проблему --- нет, не выбор имени, но именно ИМЯ: любое имя, известное или выдуманное, вызывает непременные ассоциации, ненужные и вредные, которые отвлекают от сути, от главного, из-за чего главное становится второстепенным в восприятии читающего, а первостепенным, вытесняющим всё остальное, оказывается что-то личное, психологически завязанное на субъективных ощущениях, своеобразных воспоминаниях, индивидуальных комплексах и собственных особенных аллюзиях, но автору как любому здравомыслящему эгоисту хочется, чтобы читатель не уходил в сторону и сосредотачивался бы исключительно на содержании текста, на действиях и поступках героя, на событиях, происходящих внутри повествования, из вышеизложенного следует, что имя действующего лица необходимо сохранить в неизвестности, если, конечно, оно имеется, оставив от него лишь одну, первую букву, или даже не букву имени, а просто любую букву, самую условную, самую затасканную, но опять же, буква есть графический символ, связанный с определённым звучанием при его прочтении и произнесении вслух или про себя, с которого начинается определённое количество всяких лишних слов, и каждый самолично определяет это количество, а слова у всех окажутся свои и разные, и тут возникает приближение к понятию "бесконечность", то есть, если сейчас приняться рассуждать о "словах", то вступление к рассказу никогда не закончится, это предложение никогда не закончится, и поэтому, дабы прийти к финишу, автор решил, что герой всё-таки будет обозначен просто --- "он"...
1.
В городе --- впрочем, его название не важно --- точнее, в его окрестностях находится знаменитый и очень древний лабиринт, любопытные путешественники и обязательные туристы со всего мира съезжаются, чтобы  поглазеть на "удивительное творение неизвестных строителей глубокой старины" (как пишут в популярном путеводителе). Глазеют, если честно, не на сам лабиринт, а исключительно на его входные ворота, так как чтобы узнать, что там внутри, надо ВОЙТИ, но именно войти никто не решается, ведь существует предание, будто те, из числа тех, кто когда-то вошёл, а было это (если, конечно, легенда не врёт) очень много поколений назад, никто не вернулся обратно. Поэтому многие экскурсанты, приблизившись к роскошным, необыкновенно богато отделанным воротам, подолгу терпеливо их разглядывают, благо, есть на что посмотреть: тысячи барельефов --- отдельные фрагменты которых искусно переплетены и собраны в единый, как кажется, бесконечный рисунок --- сохранились поразительно великолепно, несмотря на 20 сотен лет с момента их создания, они поражают своей полуварварской выразительностью и непрестанным величием. Некоторые ценители стоят часами, с раннего утра до захода солнца, изучая все подробности, все самые мелкие и малозаметные детали, все особенности фантастических изображений, где вымышленные животные бьются в непрекращающихся смертельных битвах с настоящими, где безымянные воины поражают непобедимых чудовищ, где растут удивительные, невиданные вечноцветущие деревья, где летают прекрасные и неведомые птицы, а водопады никогда не иссякают, навечно застыв в окаменевшем безмолвии падающего потока. И ни один рисунок не повторяется дважды.
...Он тоже приехал в этот знаменитый город как обычный турист, как человек массы, такой же как все, но цель у него была не как у всех --- постоять у входа и уйти, он пришёл, чтобы ВОЙТИ --- войти в лабиринт.
Существует ещё одна причина, из-за которой мало кто может получить право открыть ворота и зайти внутрь --- входной билет стоит огромных денег, для многих такая цена --- целое состояние, необходимо быть обеспеченным сверх меры и иметь особо крупную сумму, которую не жалко потратить просто так, ради удовольствия, от которого никакой прибыли, да ещё неизвестно, что там произойдёт с тем, за кем закроются ворота. Поэтому богатые, имеющие достаточно средств, чтобы приобрести билет в лабиринт, индифферентны к этому факту, им и так неплохо в этой жизни, а те немногие --- обездоленные, несчастные, ущербные, убогие и одинокие --- что всё-таки желают попасть туда, бедны, и им приходиться только мечтать о невозможном. А попасть внутрь они хотят не просто так, ведь лабиринт не только обычная туристическая достопримечательность, но, как говорится в предании, место, где осуществляются желания и сбываются надежды. Считается, что помимо входа, видимый всеми, у лабиринта существуют ещё три выхода с ДРУГОЙ стороны или, точнее, выходы с той стороны, которой вроде как нет, её невозможно увидеть снаружи, в реальности по всей протяжённости стен нет ни единой щёлочки, ни какого-либо микроскопического отверстия, всё ровно и идеально. Эти три выхода могут открыться только изнутри: тому, кто пройдёт через весь лабиринт, не заблудится в его проходах, в бесконечных поворотах неизвестно куда, не упадёт, потеряв силы и, главное, волю, не сойдёт с ума и дойдёт до заветной комнаты, откроется по его желанию одна из трёх чудесных дверей, за которыми ждут райское блаженство и воплотившиеся мечты. Правда, большинство считает всё это детскими наивными сказками, почти никто давно не верит в волшебные свойства лабиринта, разве что несколько одержимых нищих чудаков и полупомешанных энтузиастов.
...Он не одержим и рационален, вдобавок, богат: неожиданное, фантастически свалившееся наследство --- пусть и не самое огромное --- ликвидировало проблему отсутствия необходимых средств --- на входной билет как раз хватает. Всю жизнь он испытывал крайнюю ущербность своих финансов, отчего, к слову, особо не напрягался, а теперь вот вдруг стал до неприличия нагружен "звонкой монетой", и ему, человеку, привыкшему постоянно быть на грани, иное положение, в котором ты выше всяких условных пределов и невидимых границ, показалось неуютным и невыносимым. Столько денег СРАЗУ не нужно: тут же против воли появляется совершенно неуправляемый, неосознанный страх потерять их --- сколько не убеждай себя, что тебе не жалко расстаться с ними --- а куда и как быстро израсходовать всю сумму он не знал, да и узнавать было лень. И вот, чтобы долго не мучиться и не сомневаться, он вспомнил об удивительном лабиринте и решил потратить всё своё бесполезное богатство на билет ТУДА, тем более, что он часто на протяжении всей жизни размышлял о том, что хорошо бы проникнуть туда, и не ради выгоды, а из чисто познавательного интереса: узнать, есть ли там те самые три чудесных выхода. Ведь у богатых, говорят, свои причуды, а чем он хуже, он тоже может себе ПОЗВОЛИТЬ?
2.
...Он стоял у ворот в гуще толпы таких же зевак, но он знал, что он не такой, он --- отмеченный, особенный, избранный --- пока просто наблюдал, как все пялился на запертые створки. Кто помнит, как давно они не открывались, вероятно, они не открывались никогда? И кто должен тянуть за гигантские бронзовые ручки, чтобы створки разошлись? Те шестеро высокорослых стражников, что живыми изваяниями замерли по трое с каждой стороны ворот?
Он выпростал своё грузное тело из скопления людей и переступил широкую белую линию, нанесённую на стертые тёмно-серые плиты --- никто из посетителей не имеет право пересекать черту, каждый обязан находиться по чётко обозначенной границе, ради сохранения установленного порядка, об этом предупреждали всякого, кто попадал в зону, отведённую для туристов: объект можно рассматривать, изучать, запоминать, но к нему нельзя подходить слишком близко и, тем более, касаться его. И вот он нарушил правила, отделившись то массы, вышел в одиночестве на голое пространство, и все те, кто остался за его спиной вдруг разом, в один голос, на единой ноте синхронно негромко загудели, словно ими управлял неожиданно ловко подвернувшийся дирижёр. Но тут же весь хор, как по сигналу, смолк: сердитый, маленький, очень немолодой человечек в униформе служителя, выпрыгнув будто сверчок откуда-то из полумрака, стал прямо перед нарушителем порядка, изобразив на морщинистом лице строгую гримаску ответственного исполнителя, а шестеро непроницаемых стражей ворот, секунду назад глядевших остекленевшими глазами, как казалось, в никуда мгновенно грозно вперились в преступника.
--- Уважаемый господин, --- глухим голосом произнёс служитель ---отойдите за линию. Вам положено быть ТАМ.
Посетитель молча залез во внутренний карман нового, не по фигуре короткого пальто и достал оттуда билет. Такого неподдельного смятения, такого убийственного удивления, что предательским пятном расплылось по землистой физиономии старого чиновника, никто не видел, наверное, со времён смертельно раненного Юлия Цезаря. Старик попятился, сделал несколько непроизвольных шагов назад, едва не упав.
--- Как же так? --- Еле слышно пролепетал растерянный служитель, --- разве такое возможно?
--- Как видите, возможно, --- бесстрастно ответил посетитель.
Чиновник не скоро нашёлся, что сказать, его лицо покраснело, на лбу появились крупные капли пота, а дыхание участилось, став по-собачьи шумным. Посетитель, деликатно улыбнувшись, спокойно спросил:
--- Я могу войти?
--- Погодите, --- пробормотал старик, --- я 43 года состою при лабиринте, но впервые вижу человека с БИЛЕТОМ.
--- Неужели я первый?
--- Последний раз, когда кто-то вошёл внутрь, произошёл 97 лет назад. С тех пор --- никто...
--- А я думал, что туда никто, никогда не заходил.
--- Ну почему, считается, что в древности там исчезло довольно много народа, благо, тогда билетов не было никаких. Никто обратно не вернулся.
--- Видимо, отыскали другие выходы?
--- Другие выходы, незримые снаружи двери? --- Служитель состроил гримаску недоумения, --- красивая легенда, её сочинили сказочники и романтики для того, чтобы объяснить, почему никто не вышел, почему все сгинули там. Думаю, они и сейчас все там, точнее, то, что от них осталось. Правда, охотников, жаждущих проникнуть в лабиринт это не пугало и не останавливало, всегда находилось достаточное количество тех, кто, либо веря в легенду, либо ради того, чтобы испытать судьбу, либо просто из надуманного принципа желал войти. Но мы так и не знаем, какие они там нашли сокровища и какие новые истины открыли.
--- Вы отговариваете меня?
--- Нет, что вы, я не имею права никого отговаривать, тем более, билет в лабиринт нельзя возвратить: денег за него не отдадут. У вас, таким образом, выбор между тем, чтобы сохранить билет на память в качестве бессмысленно дорогого сувенира или --- войти.
--- Я готов, открывайте ворота...
--- Не торопитесь, уважаемый. Я как уполномоченный и ответственный, прежде чем распахнуться ворота, обязан рассказать о том, что ожидает вас внутри.
--- Да я и так знаю практически всё: литературы поднял с избытком.
--- Не имеет значения. Я 43 года служу здесь лишь для того, чтобы когда-нибудь рассказать о лабиринте тому посетителю, который наконец предъявит билет, понимаете, я 43 года ждал, когда он придёт. И вот дождался: он пришёл. Словом, вы тот, кого я ждал, на кого надеялся, вы станете первым, кто услышит мой рассказ. И последним: завтра ухожу на пенсию. Таким образом, ваше появление как оправдание моему многолетнему нахождению тут, оно наполняется значением и смыслом, долгая жизнь, которая была однообразной и бессобытийной, становится не напрасно прожитой, моё существование оказалось необходимым. 43 похожих друг на друга года, из которых я отчётливо помню лишь самый первый, тогда я только поступил на работу в лабиринт и проходил обучение, а потом стажировался, ради одной минуты, когда я могу исполнить свою работу. Вероятно, теперь я умру счастливым.
--- Хорошо, я согласен.
--- Да и нельзя пускать человека внутрь без определённой подготовки и без запасов.
--- Каких запасов?
--- Запасов воды и пищевых продуктов: я обязан дать их вам с собой, и рассчитаны они примерно на неделю.
--- Но я не могу, не хочу ждать, пока доставят воду и еду, я пойду так и немедленно.
--- А вы не вправе отказаться, иначе вас не впустят. И ждать не надо, всё уже приготовлено: вам дадут большую сумку, где всё лежит.
--- Вам сообщили из главной конторы, что я направляюсь сюда?
--- Нет, какое нам до вас и до вашей конторы дело, таковы правила: каждое утро привозится свежая вода, а твёрдая пища сублимирована и хранится долго, поэтому походная сумка всегда наготове. И так каждый день почти 200 лет.
--- Но вы же утверждали, что без малого 100 лет туда никто не входил, зачем тогда готовить то, что никогда не пригодится и ждать то, что не может произойти.
--- Не может? А то, что вы тут, не в счёт? И вообще, порядок установлен не мной, я лишь исполнитель. Но довольно никчёмных объяснений, лучше я начну рассказ о лабиринте, и тогда вы скорее войдёте туда...
--- Начинайте, я буду терпелив. И ни вопроса больше не задам...
--- Наш лабиринт уникальный и единственный среди ему подобных: в нём нет того, что существует в любом стандартном лабиринте --- в нём нет центра, и, как следствие, куда бы ни шёл посетитель, как бы не петлял по многочисленным проходам и коридорам, где бы заворачивал, он никуда не придёт и ничего не отыщет, в том смысле, что нет в этих хождениях видимой конечной цели. Ведь  человек блуждает по лабиринту только ради того, чтобы дойти до центра, это и есть цель, из-за которой он решается войти туда. А если цели нет и добраться до какого-либо предела нельзя, значит нет смысла там бродить, и попавший в такой лабиринт оставляет надежду, он перестаёт верить в себя и совершенно теряется: ему некуда и незачем идти, а идти надо беспрерывно, без остановки? Нет не так всё очевидно и однозначно. Термин "лабиринт" в последнее время используется, к сожалению, в основном в качестве метафоры или как некий "символ" понятно чего, но никто не думает о лабиринте как о реальном материальном объекте, который есть место --- особое МЕСТО, где может находиться индивид, и где он должен побывать хотя бы раз в жизни, иначе он не вправе утверждать, что познал самого себя и постиг, какова его скрытая сущность. Количество "мест" на земле безгранично, но лишь лабиринт то МЕСТО, где понятие  "место" начинает перетекать в понятие "бесконечность", и чем дольше человек существует внутри лабиринта, тем явственней чувствует на себе воздействие бесконечности. Замкнутое пространство, в ощущениях начинает растягиваться, утрачивая конечные пределы, и оно, пространство начинает казаться тотальным и непреодолимым. Человек рассудком понимает, что топчется без остановки фактически на одном небольшом пяточке, никуда реально не перемещаясь, но с каждым следующим шагом, с каждым новым движением дальше, он начинает думать, что площадь "пяточка" растёт, увеличивается, и как бы он не пытался выбраться из неисчислимого мельтешения одинаковых стен, всё тщетно и невыполнимо: за стенами встают другие, точно такие же, за ними --- ещё, ещё и ещё, и так без перерыва, без передышки.  
А время здесь наоборот всем своим иррациональном объёмом сходится в единой точке: прошлое и будущее, стремительно сближаясь, как бы сворачиваются и, встречаясь, растворяются друг в друге, и время перестаёт БЫТЬ. Не всякая нормальная, разумная и трезвомыслящая личность останется таковой, попав в место с бесконечно растянутым пространством при полном отсутствии времени: человеку --- ментально и психически --- тяжело, если он не знает определено точных сроков и конкретно обозначенных границ. Ведь трудно воспринимать и принимать действительность, когда не понимаешь какова она по очертаниям и размерам, и живёшь, хоть и боясь смерти и по возможности отдаляя её, по-настоящему только тогда, когда осознаёшь , что всему будет конец и к этому концу надо всё успеть.
В общем, таковы свойства нашего лабиринта --- лабиринта без центра... Никто не сможет выйти из него тем человеком, той личностью, какой вошёл, впрочем, назад пока никто не выходил --- видимо они вышли через те, другие двери. Собственно, именно о них я и должен вам рассказать...
Как вы знаете, есть поверье или предание о трёх якобы невидимых дверях на другой стороне --- не на другой стороне лабиринта, а как бы на другой стороне реальности, воспринимаемой лишь теми немногими, кто обладает неким особым видением, у них вроде бы какое-то непостижимое в привычных ощущениях и непередаваемое обычными определениями внутреннее зрение. Человек только с такими способностями сумеет найти выход из лабиринта и выход не сюда, в текущую действительность, в наш дольний мир, а в какой-то иной идеальный мир. Правда, я не совсем понимаю, что это значит и как такое представить, но считается, что оно именно так...
И этот идеальный мир может проявляться каждому по разному, всё зависит от того, в какую дверь кто выйдет.
Через первую человек попадёт в страну, где никто не работает, где нет материальной нужды, нет физически тяжёлых дел, нет уголовных преступлений, нет правителей --- ни хороших, ни дурных --- нет подчинённых и слуг, нет господ и хозяев, нет законодателей и нет исполнителей, нет никого, кто бы мог оказаться выше остальных по положению, там все равны, никто никем не понукает, и никто никому не указывает, там нет понятия о зависти, об обмане и подлости, там всё покоится на удивительной нечеловеческой гармонии, и сила жизненной энергии настолько велика, что никто в той стране не умирает. Правда, существует одно строго обязательное условие: для того, чтобы сила вечной жизни не убывала, чтобы держалось постоянное равновесие между расходованием и накоплением этой силы, необходимо всегда молчать, и тогда не являются беды, пропадает уныние, забывается страх. Молчи и будешь счастлив, здоров, молод и --- бессмертен. В молчании --- покой, радость, свобода. Но стоит открыть хотя бы немного рот и сказать, даже вполголоса или тихим шёпотом какую-нибудь фразу или одно слово, и пусть никто ничего не услышит, всё равно сразу же превратишься в глубокого, больного, несчастного старика, которому никто не смеет помогать. Сколько бы он не просил, валяясь в беспомощно на земле в агонистических конвульсиях, о сострадании, всё будет тщетно: нарушивший закон погибает в одиночестве в долгих мучениях, проклиная себя и своё желание говорить.
Выйдя через вторую дверь, вступишь в страну Желания: там любая, самая заветная, самая невыполнимая мечта, о которой и думать-то боялся в прежней жизни или какой-нибудь идиотский, нелепый и сумасбродный каприз сбудутся, станут реальными, и всё произойдёт естественно и легко, абсолютно совершенным образом. Разве это не предел счастья, воплощение мечты? Фантастические, выдуманные, несуществующие, непостижимые разумом вещи и явления превратятся в материальные, предметные и действительные, то есть в то, что можно пощупать руками, увидеть глазами и воспринять душой. И это станет высшей точкой духовных устремлений человека, он сможет пребывать на пике своего желания сколько угодно, пока ему не наскучит или не иссякнет фантазия, хотеть чего-то ещё. А как хотеть будет уже нечего, мечты кончатся, а желаний не останется, наступит полное пресыщение, и появится отвращение к себе самому, ко всем своим капризам и к тому бесконечному списку благ, которые заимел и приобрёл даром, то возможно без проблем от всего отказаться, просто всё прокляв: себя, своё желание и этот мир. И мгновенно то, что было и что получил просто так обратится в ничто, осыпется пустой трухой и ляжет прахом на голую землю, и ничего не будет, только голод, жажда, боль и тоска медленного умирания...
Третья дверь --- выход в прошлое. У каждого нормального, сознательного человека есть СВОЁ прошлое --- оно неповторимо, оно исключительно его. Любой в своём прошлом отыщет то, о чём сожалеет всю последующую жизнь, считает постыдными некоторые свои поступки или произнесённые лишние слова или, наоборот, досадует о несказанных вовремя нужных слов или находит верные решения, которых не сумел найти тогда. Он стремится хоть на минуту вернуться туда, где был когда-то и не смог --- не важно по какой причине --- поступить и сделать так, как необходимо было делать и поступать в тех обстоятельствах. Или, вероятно, не случились в чьей-то судьбе каких-то плохих и недобрых деяний, дни шли ровно, без особых потрясений, проблемы выбора между правдой и ложью не было, возможно, за всю жизнь не произошло ничего необычного и экстремального. Но нет такого человека, у которого в наслоении годов не остались бы дорогие и близкие до боли люди, без них, давно ушедших, тяжело жить, они постоянно в памяти, их никогда не забываешь, но их хочется увидеть опять живыми, хочется быть с ними, разговаривать с ними, как прежде --- пусть на одну минуту, на день, на год, на вечность. Так вот, выйдя через последнюю дверь, очутишься в стране прошлого, где, стоит только вспомнить какой-нибудь эпизод из минувшего, как сразу попадёшь туда, там встретишь людей о которых думал всегда и о которых думать забыл, и с теми, по ком тосковал дозволенно быть сколько угодно, хоть многие тысячи лет, можешь совершать поступки, не совершённые тогда, можешь менять ошибочные решения и делать так, как необходимо было делать. Прошлое необъятно, в нём возможно оставаться беспредельно долго, и пока ты в прошлом, настоящего нет, оно замирает в том состоянии, в той точке, где было оставлено, настоящее как бы в ожидании, своего хозяина --- если, конечно, кто-то хозяин своего настоящего, видимо, лишь находясь вне своего настоящего, можно считаться его хозяином --- и сколько бы ты не находился в прошлом, столько настоящее будет  заморожено. Единственное условие --- не усомниться, не раскаяться, не пожалеть, ведь прошлое, пока оно в отдалении представляется земным раем, идеальным миром, необыкновенным чудом и, главное, не засомневаться в том, что здесь именно тот рай, что когда-то потерял, тот непридуманный мир, где всем чувствовалось так хорошо, и не пожалеть, что вроде бы попал совсем не туда, куда мечтал. Ибо при крайнем приближении в любом явлении, в том числе и прошлом, начинают вычленяться и чернеть чёткими контурами миллионы мелких деталей и ненужных подробностей, напрочь забытых за много лет, из-за чего совершенное и идеальное, как представлялось, прошлое превращается в заурядную действительность. В общем, стоит раскаяться в том, что обманулся, как будешь выброшен в центр огромной каменистой пустыни, с её палящим солнцем и скрипящими мелкими камнями под подошвами разбитых сандалий --- там нет ни потерянного прошлого, ни ожидаемого будущего, там только одно вечное настоящее, и оно соразмеримо с возрастом вселенной...
Ну, собственно, я закончил...
Замолчав, старик, вскрыленным движением бровей собрал гармошкой морщины на лбу и как-то виновато осклабился, потом он оглянулся и подал знак одному из стражей ворот, тот забежал в служебное помещение, что находилось в ста метрах от стен лабиринта и вышел оттуда спустя минуту, нагруженный двумя сумками --- одной небольшой, а второй довольно приличной по размерам.
--- Вот, берите, --- сказал служитель, --- тут сухой паёк, --- он указал на сумку поменьше, --- а в этой вода: три фляги по пять литров.
--- Вы думаете мне легко будет таскаться с такой тяжестью? --- Спросил посетитель.
--- Я ничего не думаю, это не моё дело, моё дело отдать, и вы обязаны взять и так войти, а там как хотите: можете бросить прямо на пороге. Но не опомнитесь ли позже, когда смерть нежным пёрышком пощекотит вашу дрожащую плоть?
--- Да вы художник слова, поэт. Ну что, больше ничего не требуется, чтобы открылись ворота?
--- Нет...
--- Так отворяйте.
Старый служитель, слегка кивнув, взял двумя пальцами билет --- четырёхугольную тонкую металлическую пластину с изображённом на ней хаотичным рисунком, сделанный бесчисленными маленькими дырочками --- и вставил его в узенькую прорезь в небольшой панели, встроенной в стену, где билет почти бесшумно исчез навсегда. Ворота, после нескольких секунд тишины, начали плавно, с негромким шелестом --- словно дул лишь слабый ветерок, и ничего не происходило больше ---  открываться: створки медленно, но с ювелирной синхронностью и одинаковой скоростью отходили друг от друга.
Неизвестно сколько минут отмерила вечность на то, чтобы ворота распахнулись полностью --- за временем никто не следил, но настал тот миг, когда тяжёлые створки застыли, будто два тысячелетних монолита, обнажив глубокий всепоглощающий зев лабиринта. Человек, стоявший на пороге лабиринта, не испытал смятения, он --- вошёл.
3.
...Он вошёл во тьму, не опасаясь, что наткнётся на какое-нибудь невидимое препятствие, и его глаза не успели приспособиться к темноте, как повсюду, словно тёплое молоко, разлился мягкий, щадящий, не слишком яркий свет, он исходил, как казалось, от всего, его источником были и высокий потолок, и слегка шершавый пол, и ровные стены.
Он решил напоследок оглянуться, на тех, кто, притихнув и затаившись, остался за спиной и никогда не пойдёт следом  за ним, но повернув голову, он, кроме белой, сплошной, без щелочки и без выступочка стены, ничего не увидел: ворота и всё, что за ними принадлежит ТОМУ миру, а здесь не ТОТ мир, здесь мир ЛАБИРИНТА.
...Он стоял перед длинным прямым коридором, с многочисленными пустыми дверными проёмами: странно, зачем он здесь? "Сколько ни приходилось читать и слышать о лабиринтах, никогда не встречался с идеей, даже с предположением или с намёком на возможность существования тут долгого протяжённого коридора, да ещё с множеством однотипных, идентично расположенных входов, это ведь полное отрицание принципа организации внутреннего пространства лабиринта, в котором органичны и естественны короткие переходы, кончающиеся либо тупиками, либо беспрерывными поворотами, и за ними повторение и бесконечное дублирование того же самого однообразного интерьера, --- думал посетитель, --- но параллельные стены есть фактически абсурд и профанация. Вероятно, это не лабиринт, а хитрая ловушка для богатого простака, может поэтому отсюда никто не выходил?"
Но топтаться на месте без движения глупо и скучно, и он подошёл к ближайшему проёму и, заглянув туда, оторопел: в небольшой, в сущности, комнате было четыре, точнее, если учитывать ту, через вход которой он смотрел, пять стен со своим дверным проёмом в каждой, образовывалась, таким образом, помещение формой как правильный внутренний пятиугольник пентаграммы. Значит, всё-таки, лабиринт... Очевидно, здесь не один лабиринт, а множество, это --- лабиринт лабиринтов, то есть в едином, общем, гигантском сооружении, как в коконе, скрывается несколько сооружений поменьше. И тот долгий коридор, с этими его дверными проёмами без дверей есть череда входов в разные лабиринты, и тут надо искать не только СВОЙ путь, но путь ведущий к этому пути? В итоге, один (или не один?) из них приведёт к заветным выходам с иной стороны, или к каждому выходу ведёт отдельный путь и как понять, что идёшь правильно?
Понять, что-то конкретно и точно невозможно в таком положении, и лишь бы хоть как-то изменилось обстановка и смягчилось гнетущее состояние духа, он ринулся вперёд наугад, только бы двигаться.
Но скоро, удивительно как скоро, он утомился, устав таскать на себе тяжёлые фляги с водой и видя перед глазами бездарное, тупое повторение одного и того же: сколько бы он не ходил, всегда --- кладбищенски чётко размеченное чередование одинаковых проходов, идеальных совпадающих в своей похожести тупиков и поворотов, образованными исключительно под прямым углом, за которыми, по-началу была у него надежда встретить нечто неординарное, необычное, может даже шокирующее, но всякий раз открывалось то, что уже БЫЛО. Он, с каким-то упоительно-радостным страхом, готовился наткнуться на лежащий поперёк пути скелет в истлевшей одежде двухсотлетней давности или на давно брошенные и забытые старинные вещи, ведь кто-то в те древние времена бывал здесь, и, наверное, должно хоть что-нибудь сохраниться. Но ничего --- голая равнодушная пустота чистой непорочной поверхности пола.
Блеф? Всё это громоздкое сооружение, этот так называемый ЛАБИРИНТ --- блеф мистификация, изощрённый способ выманивать деньги у доверчивых туристов, и никто и никогда сюда не входил, или, всё-таки кто-то тут бывал, и, найдя свои лучшие миры, они сейчас находятся ТАМ?
...Сколько дней или недель шатался по замкнутой бесконечности, он не знал, часов у него с собой не нашлось, да он их и не носил, потому что никогда не помнил  о времени: он жил, время --- шло. А сейчас он и не знал есть время, или действительно в лабиринте его нет. Впрочем, он ни о чём теперь не думал, его мыслительный процесс сполз на предельный минимум, он тупо брёл, пока имелись силы, когда уставал, ложился на пол, подсунув под голову сумки и отдыхал. Хотел есть --- на автомате, почти бессознательно доставал какую-то еду и машинально жевал и не замечал, когда и что проглатывал, пил прохладную воду, если фляги попадались ему на глаза.  
...Наконец, все припасы кончились, но он по-прежнему таскал пустые сумки, они как висели на ремнях через плечо, так и остались висеть, он давно забыл про них и продолжать идти. Он перемещался, но без какого-либо направления: он шёл ни вперёд, ни назад, ни по кругу --- он просто шёл. Возможно, его вела собственная воля, существующая вне чувств, разума и ощущений, воля, которая сильнее всего рационального, инстинктивного и даже интуитивного, которая вне боли, вне страдания и вне какого-либо познания. Воля, сама по себе, какая она есть у человека.
...Когда он уже практически ничего не видел, не слышал и не понимал идёт он или стоит на месте, как громкая музыка, которую сначала он едва воспринял, раздалась неизвестно откуда, и ему почудилось, что все стены превратились в сплошной источник звука. Музыка была хоть громкая, но удивительно приятная, она не дала ему окончательно провалиться в небытие: органы чувств восстановились, он снова ожил, пришла такая кристальная ясность, что он стал готов к любому откровению. Осмотревшись, он вдруг понял, что очутился в помещении, куда невозможно попасть: в нём не было ни одного входа, лишь четыре сплошные глухие стены-близнецы и пол с потолком, как в зеркальном отражении, и нигде ни отверстия, ни щёлочки, ни маленького окошка. Он не удивился и не испугался --- просто ждал, что произойдёт дальше.
А дальше всё стало быстро меняться: на гладкой вертикали стены, что справа, на её, ещё мгновение назад, ровной поверхности выпукло проступила Золотая Дверь. Там --- Золотой Век, блаженная Страна Вечного Молчания. На противоположной стороне --- проявилась ослепительно сиявшая дверь, отделанная миллионами искусно огранёнными бриллиантами. Там --- Страна Воплощённой Мечты. А на третьей стене, что была прямо, возникло большое, высокое зеркало --- вход в Страну Прошлого. Он почему-то точно знал, какая страна за какой дверью.
Человеку оставалось выбрать и войти.
Он, как манекен, только не в новой элегантной, а в сильно изношенной и грязной одежде, стоял перед зеркалом и чужим взглядом глядел на своё отражение: тот, потерянный и измученный человек, что не отводя глаз смотрел в ответ, был слишком хорошо ему известен. Очевидно было, как желал он поскорее куда-нибудь спрятаться или хотя бы по детски отвернуться, чтобы никто, даже он сам не видел насколько всё бездарно, банально и скучно, и лишь ради того, чтобы убедиться в этом опять, стоило ли тащиться через лабиринт. Он понял, почему, прежде чем попасть в прошлое, надо взглянуть на себя в зеркало: нужен ли ты там, такой какой ты есть сейчас, со своим сильно изменившимся, по сравнению с теми временами, внешним видом, узнают ли тебя или примут за другого, совершенного не родного, и примут ли вообще, если и узнают. Ты всё равно не тот человек, что был тогда, а нужен ли ты там НЕ тот --- с новым приобретённым за года опытом, с бОльшими и, скорее всего лишними знаниями, да и просто с банальными, как у всякого, заботами и проблемами, до которых нет дела тем, к кому ты вернёшься в прошлом.
Он отвернулся от зеркальной двери --- он пришёл сюда не ради этого, ему некуда возвращаться: его прошлое тождественно настоящему, там то же самое, что и теперь, сегодня. В его жизни, с течением лет, ничего не менялось, поступков, о которых приходится сожалеть он не совершал, да и не было особой возможности делать какие-то поступки, он ни разу не сталкивался с проблемой выбора между противоположными решениями, всё шло ровно и однообразно, без конфликтов и потрясений. Родители, хоть старые, но ещё живы, жены и детей нет, а одиночество --- стабильное и неизменное явление в любом времени. Так что, что было, то и есть, то и будет.
Он повернулся к Золотой Двери --- за ней страна без государства, там всё в идеальном равновесии и недостижимой гармонии. Вот где он согласился бы жить, и вечность не испугала бы. Существуя в обычном мире, он годами старался не соприкасаться с государством, но государство само, по своей инициативе периодически донимало его. Он с трудом понимал, почему его, сугубо частное лицо, не состоящее ни на какой государственной службе, занимающее незначительную должность маленькой конторе и живущее лишь мелкими повседневными заботами постоянно беспокоят официальные органы. Он фактически заболевал, когда приходилось контактировать с какими-нибудь чиновниками или иными представителями власти, и никак не мог привыкнуть относиться к этому как, к обязательной необходимости. Почему его --- едва заметного, безликого и безвредного --- никогда не забывают, помнят о нём и непрестанно что-то настойчиво требуют, как говорится, по закону.
Но Золотую дверь он тоже не будет открывать: там чудесно, там вечное нескончаемое блаженство, там не задают вопросов и не требуют ответов, там никто никому ни чем не обязан, а ощущение свободы воли достигает наивысшей точки --- только надо молчать. Молчать в одиночестве легко, но не разговаривать в обществе других людей... Он и говорить так, чтобы нормально вести беседу или элементарно ответить на дежурный вопрос не умеет толком , но молчать, видя глаза, лица окружающих, молчать, когда не знаешь, что сказать, а сказать почему-то тянет, но при этом говорить запрещено --- мучение сродни пытке раскалённым железом.
Он повернулся к третьей двери --- усыпанную бриллиантами. Там любая мечта, перестав быть таковой, обрастёт плотью, самое последнее, самое тайное и постыдное желание осуществиться, ничего не надо будет стесняться --- там личная воля как закон.
Мечты, наверное, у него когда-то были, видимо, в далёком детстве, но давно почти всё уже забылось --- и детство, и мечты. Такой какой он сейчас --- нынешний   среднестатистический человек среднего возраста --- не понимал, что значит мечта, ведь мечтают, когда или всё очень хорошо, и хотят, чтобы было всегда так и даже лучше, или когда всё очень плохо и надеются, чтобы не было ещё хуже. А уровень его жизни никогда не отходил далеко от нуля по шкале отрицательных и положительных значений, стрелка всегда колебалась слабо и не откланялась сильно в края, он не жил ни слишком хорошо, ни слишком плохо и поэтому, незачем было мечтать или желать чего сверх того, что имел.
Правда, некое подобие мечты у него появилось, когда вылезло это неожиданное наследство, или, скорее, то было намерение как-то по-быстрому решить проблему наличия таких огромных денег, и как только ему попалась на глаза реклама лабиринта, он, не долго собираясь, приобрёл билет, тем более, что и раньше довольно глубоко интересовался "загадкой сооружения далёкой древности". Теперь, когда все загадки разгаданы, и тайны разоблачены, он, усталый и равнодушный, желал только одного --- выйти из ЛАБИРИНТА.
Но чтобы выйти, нужно открыть дверь и не какую-нибудь, а именно эту, ведь лишь там исполнится его желание. Он приблизился к Бриллиантовой двери и, как-то спокойно, без дрожи и трепета, толкнул её от себя. Она легко и бесшумно открылась, он быстро, словно это было привычное дело, переступил порог и произнёс уверенно твёрдым голосом:
--- Я хочу выйти из лабиринта.
И он спокойно, как будто вышел из дома, вышел из лабиринта.
*

https://ridero.ru/books/eskhit_nerycarskii_roman/