С сестрой мы пошли за ними «на горы», закрывающие Лениногорск от северных ветров, за час, наверное, набрали по два ведра, прошли мимо кладбища, на котором теперь покоятся наши родители, и по крутой тропе спустились к так, уже почти шестьдесят лет, называемой в народе Письмянке, району города, в виде старинного села существовавшему на этом месте задолго до открытия волжской нефти, что и послужило причиной заложения здесь города.
Тропа привела нас с трубе, по которой бурным потоком текла чистейшая родниковая вода, падая в длинное, вырезанное из гораздо более широкой трубы корыто, в нём полоскали бельё не избалованные домашним комфортом хозяйки окрестных домов. Прямо отсюда начиналась улица, её названия я никогда не знал, хоть в детстве и приходилось бывать в её начале – на ней находился замечательный магазин, в котором я покупал свои первые книжки, ведь кроме прочих там был и небольшой книжный отдел.
Я засмотрелся на первый дом слева, - он стоял в живописном месте, по другую от крутого склона горы сторону питаемого этим и многими другими родниками ручья. Особенно привлекательна для меня была близость этого дома к роднику, не равнодушен я к этим источникам чистейшей воды, ведь из кранов у нас текла она амурская, порой, особенно после паводков, до того мутная, что я предпочитал на велосипеде в канистре возить воду для питья из артезианской скважины.
«Вот здесь бы мне жить!» - подумал я и поделился этой мыслью с сестрой, невольно бросил взгляд на адресную табличку: Кузнечная, 32 и … засмеялся. Дело было в том, что точно по такому же адресу я и жил в то время, уже шестой год (и ещё десять лет потом) за многие тысячи километров, в Благовещенске-на-Амуре.