то ли звуки раскрошились в такой глуши,
то ли мы в этом мире – будто бы в блиндаже,
что длиннее жизни, и разлукой – вширь?…
эх, родимая, что ж под горку – никак,
хоть закусывай удила, поводья порви?
дышит небо тебе в лицо, – одноокий враг, –
всё пытаясь высмотреть твой третий рим…
что же, кукушечка, не даешь взаймы,
или просчиталась случайно на сто веков?
породниться бы нам с тобой и стать немыми,
как сонмища всплывающих пузырьков…
что ж ты, цикадушка, не скребёшь во тьме,
может что учуяла, затаилась и ждёшь?
в этой невидимой, но ощутимой тюрьме,
зарешётил все окна холодный дождь…
может всё пройдёт, может какой невроз
вкруг окопал глубоким рвом и обнёс стеной?
видишь, тянется в одиночество старый мост,
или из одиночества, если к нему – спиной…
