есть невозможно долгий, сладкий юг,
восток и запад, чтобы вздохом горным
равнинный мой заезженный испуг
уравновесить, привести в согласье
снять отпускной украденный покой
обветренного дня, который гаснет,
едва к нему потянешься рукой.
Всё мокро в мире: серые стволы
платанов, в сизом дыме можжевельник,
ограда, гравий, море - и над ним
дымится небо, тянется мгновенье.
Безветренно, и воздух пахнет гарью,
опоены дождём, оливковы и тусклы,
неповоротливы, похожие на камень
катятся волн ребристые медузы -
открыт, как глаз, в себя вбираешь всё:
распятие в окне, оранжевый прилавок,
дождём омытый город вознесён
и птицею парит над позолотой дранок.
Крутая улица смеётся на ходу,
и сонная весна умащивает душу,
устало море переводит дух
опёршись локтем о родную сушу.