Вспоминай!
1.
Вспоминай, как ты был камнем, как ты был небом,
как ты был эмбрионом, а потом сразу же не был.
Вспоминай,
как тебя пересаживали луковичками по вазонам.
Как ты сам пересаживался по вагонам –
дезертиром.
Как ты был никем, и как ты правил миром.
2.
Вспоминай, как ты сплетался с анакондой,
чтобы отложить с ней яйца.
Как играл на флейте «Летящий Кондор»,
и как он тащил тебя соревноваться
с Питером Пеном.
Вспоминай, как ты входил в дом, как ты входил в женщину,
как пахнет хлебом…
3.
Если не можешь вспомнить, так как это лишь будет,
и Шива тебя толкает мизинцем в плечи,
вспоминай другое:
как ты был костью, Путем Млечным,
как тебя убивали за бивень,
как ты убивал за бивень, как ты убивал бивнем.
Как превосходен ливень, и как ты был ливнем…
4.
Вспоминай, как приятно быть нежным,
трепетать перед духом, плотью и светом.
Вспоминай, как ты любил умирать – подводить итоги –
последние несколько жизней летом,
чтоб вокруг разное спело,
как тебе песню любимая, как дитя в ее чреве…
Вспоминай – ты не исчезаешь, а становишься в самом деле.
Навстречу
Ты все еще иногда идешь мне навстречу,
то натянув чужие наушники, то на-
кинув пару лет или килограммов,
как будто уже целую вечность
тебя кормит какая-нибудь жена –
восклицательный знак нашей мелодрамы.
А я – как посмотреть, полная идиотка
или не жалеющая себя глупышка –
все еще позволяю себе обмануться,
чаще всего из-за волос и походки.
Как последний живой мальчишка
из зачищенного кибуца
в каждом кудрявом человеке
вновь и вновь узнает своего отца,
так и я узнаю тебя –
не мучителя и (в кои то веки!)
не мученика, не предателя, не глупца,
скорее, жившего для себя;
семьянина с замашками пикапера,
как однажды ты сам подытожил.
(«Ты злишься? Лучше бы ты была зла.»)
Но вот в чем заключается каверза:
никому, ощущая их чужесть кожей,
так и не процедила: «Ивините, я обозна-
-лась». Сказать это – как признать:
Ты не идешь мне навстречу.
Да что же я все мамашей: «Мой беленький вороненок»?
Честней: не идешь, не шел! Только б не опять:
может быть я… не тот поворот… не тот вечер?..
…Плачет в худые запястья кудрявый ребенок.
головная боль
Когда хочется приложить все огуречные шкурки мира к правому виску,
и не таким уж мучеником кажется Иоанн Креститель,
когда радуешься сильному и раздражаешься слабому ветерку –
это входит головная боль, не дожидаясь «войдите».
Когда твой взгляд напоминает нижнюю губу засыпающего ребенка,
а возможность сконцентрироваться – его подрагивающие ресницы,
как будто тысячекратно размножилась барабанная перепонка,
и все еще множится, и барабанит и громоздится,
когда нежные, этим нагромождением навьюченные
шейные позвонки уже изнывают и маются
- это входит головная боль, неприятно шелестя брючинами,
а не робко проскальзывая, как это было бы в мае.
Не надвигая панамку, как в июле, не поглядывая на календарь, как в августе,
а именно так – в июне противно шурша клешем,
входит боль в своей удручающей праздности,
оставляя утоляющее, как присвистывающих вслед мужчин – с носом.
.