Девочка с прибором
По долинам и по взгорьям,
По шершавым косогорам,
По лесам, полям и рекам
Ходит девочка с прибором.
Озадачена задачей,
Озабочена заботой,
В глубине, в пустыне, в чаще
Неустанно ищет что-то.
Ей прибор - одно подспорье,
На пути ее ненастном:
На развилке, на распутьи
Он мигнет диодом красным
И укажет направленье
Для последующих скитаний,
На магнитные антенны
разобщенных под-сознаний
Намотав радиоволны,
В коих истина сокрыта -
Не окислены контакты,
Стержни - чистого нефрита.
Тремор стрелок вслух читая -
Номиналы, цифры, меры,
Шарит пальцами по кнопкам,
Крутит скользкие верньеры
Девочка... А на привале
Чай прихлебывая горький,
Исполняет покаянье
Чистки, пайки и настройки.
Девочка шагает смело,
Легок скарб ее убогий
Девочка кладет - с прибором!
На превратности дороги
Всякий, кто ее встречает,
На кого прибор укажет -
В силу базовых ошибок,
Или электронной блажи
Озарив лицо улыбкой,
И сложив ладони горстью
Собутыльным винным братьям
Пересказывает после,
Как, восторженно и просто,
Десять лет, и сто, и тыщу
Ходит девочка с прибором
Ищет, ищет, ищет, ищет...
Казахская сказка
Когда ночной сон был светел и невредим,
Странно-приимен без пределов, размеров и мер,
Мне приснился маленький мальчик Кызым -
Первый веган и герой Казахской ССР.
* * *
Обычный казашонок восьми годков,
Повод для соплеменников тыкать пальцами и смеяться -
Он, неожидАнный, может быть и хотел - но не мог
Пить молока, кушать бараньего мяса.
Просто по правилам эпоса, еще до его рожденья,
Кочуя со стадом где-то от Семипалатинска налево-прямо,
Во время испытаний оказались случайно в очаге поражения
Казах с казашкой - кызымовы папа и мама.
Из-за болезни не был вспоен мальчик молоком кобылицы,
Не был взращен на вкусном горячем бараньем жире.
Чем питался он - все росло из землицы.
Корни и злаки для питания его служили.
Оттого он телом был слаб, плечами сутул,
И в короткой жизни скоромного не отведав ни разу
Любил каждого зверя и каждую птицу не как еду -
А так. Оттого, а еще от бабушкиных казахских сказок.
Кызым поднялся горьким зернышком от земли -
Подковерной основы юрты, по которой бОсыми ножками бегал.
А бабкины сказки - шаманские легенды Тенгри
Тянули его в казахское синее небо.
И чему тогда удивляться: когда молодой казах
Принес весть, что в урочище Байконур люди построили к небу лестницу,
Кызым засобирался в дорогу на риск и на страх,
Никому не сказавшись: все равно никому не поверится.
Кто там знает, как казашонок-малец
Прошел одиночкой этими пустынными километрами?
Какой силой бетонный забор перелез,
Прошел следовые полосы и колючку зоны запретной...
Наверно, как зверя-любимца гнала его степная весна,
Печатала шаги, железными лестницами сгибала колени -
Но Кызым добрался - и забылся в мягких лапках счастливого сна
В сопле двигателя второй разгонной ступени.
И, не просыпаясь ни от топота ног, ни от холода,
Утром двенадцатого апреля
Мальчик-герой сгорел и замерз в одну и ту же секунду,
Как бывает только в нашей, крапленой космосом эре.
* * *
Кызым проснулся - видимо, спать устал,
И увидел, как яркими лучами играет
Солнце на зелени листьев, и на украшенных богатых вратах:
Он не видел таких ни в Алма-Ате, ни в Костанае.
Мальчик створку толкнул, и шагнул вперед
Не глядя под ноги, привычно и немного небрежно -
Там нервно толпился бородатый народ,
А чуть выше - некто неназванный в белых одеждах.
Этот неназванный был горестен и сердит,
И детски-наивно слушая речь его гневную
Кызым понял: хочет старик истребить на земле
Все живое - за нахальство лезть по рукотворной лестнице в небо.
Бородачи говорили смирно - но против, просили его снизойти,
А неназванный не внимал мудрости свЯзной.
И тогда шагнул вперед казашонок-малыш - как Тенгри,
Смелый и хитрый герой бабушкиных памятных сказок.
Он просил, не поминая ни праведников, ни мудрецов
С невозможным своим казахским прищуром -
За зверьков и птичек, волков, лошадей и сов
Воющих, ржущих и рыщущих.
* * *
Что было дальше - мне не сказали, а может было тогда нельзя,
Но стоит небо, и задрав головы под небом стоим
Мы - и пять, и десять, и пятьдесят лет спустя,
И казахская степь, и сказка, и казашонок-Кызым...
Клоунашки
Клоун Ашки рвал бумажки
И играл ночами в шашки
Наголо.
Клоун Ашки пил из чашки -
Из любимой, из "в ромашки",
Что вернуть домой мамашке
Не свезло...
Клоун Ады гнал бригады
Помирать на баррикады,
В грязь траншей.
Клоун Ады для поряду
Посылал заградотряды:
Было надо этих гадов
Гнать - взашей!
Клоун Ашки рвал подтяжки
И на свежие культяшки
Клал жгуты.
Клоун Ашки кушал кашки -
Госпитальные поблажки
Принимал от тетки Глашки
Доброты.
Клоун Ады вел парады,
Нес военные награды
На груди.
Клоун Ады шел вдоль ряду
И солдаты были рады:
Марш - вперед! А все преграды -
Позади.
Ады - в злате, Ады - в зале,
Ашке - на базар-вокзале
В горсть прохожие бросали
Звонкий хлам.
А на сотый День Победный
Их встречал под выдох медный
Клоун Божий, клоун бледный
Где-то там...
.