- Но некоторые и вообще внизу, на самом дне жизни. В маленьком тёмном ящечке, хоть ещё и живы.- Намекала она на бельё.
- Ну и что, что шкаф выше? Шкаф он и есть шкаф, фи! - высокомерно думала она, продолжая легонько поскрипывать от крахмала.
Крахмал она очень любила, в отличие от лампочки. Конечно, лампочка была намного выше её и буквально светилась от этого, пытаясь разглядывать всех с высоты своего положения. Но не надо понимать всё буквально…
Шкаф, так тот буквально сиял, когда лампочка соизволяла взглянуть на него. Но лампа видела его лишь поверхностно – лишь пыльную часть наружности. А спиралька у неё была так… на всякий случай.
- Лампа, ты не волшебная - это точно! И никто тебя никогда не потрёт! Да ты просто дурочка. Не лезь ты в его антресоль! Тебе должно быть всё до лампочки!- иногда опускала на землю, радостно сверкающую лампочку, скатерть. И та сразу мрачнела и затухала, но, как правило, к вечеру она находила достойный ответ скатерти и опять светилась от этого, проигрывая в уме едкий и красивый ответ. Ну, а скатерть к тому времени была уже занята, демонстративно прикрываясь заботой о посуде и всякой мелочи, в виде тупых ножей.
А ещё она и сама была очень независима и холодна. И когда она принимала подарки в виде вазы с цветами, подноса с чашечками или коробки конфет, то не одна морщинка не пробегала по её челу. (Лёгкий макияж в виде любимого крахмала, не в счёт)
В скатерть был влюблён утюг, но их отношения дальше тёплых не шли.
- Поосторожнее, Клим Чугункин! Вы до сих пор путаете абыр с рыбой - снисходительно прерывала потуги утюга скатерть.
-Мой дед был из чугуна, а не я, – неуклюже пытался объяснить утюг, но только чаще стал заикаться, краснеть и даже немного шепелявить от незаслуженной обиды, выпуская накопившийся пар.
Годы шли, а дальше незатейливых поглаживаний, хоть и иногда довольно тёплых и приятных, у утюга ничего не получалось.
И однажды утюг решил, что так и жизнь пройдёт, мимо его и страстно прижался к скатерти. От своей смелости, вперемежку со своей же робостью, он опять сильно покраснел и в голове у него, как замкнуло. Дальше он ничего не помнил.
Ну а скатерть даже почернела от негодования.
-Посмотри на себя, железка! А теперь на меня!Я всегда была идеалом для всех!- кричала с надрывом скатерть.
-Я сама жизнь не прожигала и никому не дам это сделать!
От отчаяния она с треском порвала все отношения с утюгом. Но было уже поздно.
Порванная, прожженная скатерть была снесена в чулан вместе с перегоревшим утюгом.
И только там, наконец, он смог ласково прижаться к ней .Они были вместе. Холодные, безмолвные и никому не нужные.
