Дождь брызгал на паркет, на кресло,
о подоконник ударяя.
Его поставили на место -
за дверью рая.
Я помню, ты играла Баха.
Рояль был лаковою птицей,
а дождь по-детски горько плакал,
тянулся к лицам -
сквозь плёнку тонкого стекла
в окно веранды,
и звуки плыли, как века,
и дождь был рад им.
Он песню пел и счастлив был,
и пел, и плакал
от горькой музыки любви
под фугу Баха.
но он задумал: подождать,
заставить музыку метаться,
искать опоры... у дождя
горят прищемленные пальцы...
2
Скамейка блестела, как датский фарфор,
дождь плакал, потом оказалось, смеялся,
дома в чехарду заигрались, с тех пор
любимое дело — местами меняться.
Прохожему люду вот только делов
смотреть, как затеяли прыгать беглянки!
и только следы от оставленных ног -
фундаментных столбиков - метят стоянки.
Когда ты смеёшься, весь мир в зеркалах,
и всё отражает тебя бесконечно -
и мокрых берёзовых листьев игра,
и мелкие лужи, и длинные речи.
Какая-то женщина рядом запела,
закинула голову — и летит!
И платья пустого ненужная пена,
как перья и пух, на асфальте лежит...
Она уже облако! легче, чем птица.
Когда ты смеёшься, такое ль бывает...
Но если придётся тебе отлучиться,
я жду на земле, по соседству от рая.
