* * *
Последний листок наступающим ордам сдается.
И падает снег беспощадный, холодный и белый.
И ужас победы древесные тянет обрубки.
И солнце играет в снегу раскаленным железом.
И вот же на санках катает восторг свой сопливый
Румяный щенок в оттопыренной крыльями шапке.
И черные раны и язвы латает бинтами
Проворной рукою зима в равнодушье сестринском.
Пусть дворник щербленной лопатой бинты отдирает,
Пока все красиво, пристойно, готово к параду.
А звезды сойдут за гирлянды, сойдут за медали.
И что там под коркой кровит – не особенно важно.
ТАНЕЦ СЕМИ ПОКРЫВАЛ
Прекрасная и мертвая луна
Цветет в застывшем небе Галилеи.
Она нага, бескровна и бледна.
И холодна, как сердце Саломеи.
Она цветет, и царские сады
Свой забывают шелест, стекленея.
Она цветет, роняя с высоты
Семь лепестков на плечи Галилеи.
Она танцует в небе босиком,
Она танцует в небе Галилеи.
Она цветет отравленным цветком
И, как нарыв на черной коже, зреет.
И оставляя чаши без вина,
И обжигая губы Саломеи,
Багровая и сытая луна
Опустится на блюдо Галилеи.
ОДЕССКИЕ СНЫ
Ты спишь, и сны твои легки,
Как тихий шелест волн соленых,
И рассыпаются по склонам
Приморских улиц завитки.
Спят мостовые и мосты,
Молчат молочники и рынки.
Твои влюбленные в обнимку
Идут по улицам пустым.
Потом проснутся корабли,
Исчезнут шорохи и тени.
И солнце сядет на ступени,
Лучи на город расстелив.
.
