* * *
На столе хрустальный глобус,
А над глобусом Христос.
Между ними аэробус
Пассажиров ввысь унёс.
И под глобусом слова ‒
Песнопенья прошлых лет,
Денег медных караван.
И настольный светит свет.
Рядом с глобус поэты,
Позади него словарь.
Под Австралией кассеты,
Над Америкой Стендаль.
Континенты возле капель:
Где-то здесь моя страна.
Вместо шторма шепчет скатерть,
Лампа ‒ Солнце и Луна.
Где-то здесь пустая школа,
Спят кварталы в тишине.
Безмятежно дышит город
На игрушечном стекле.
Там и я сижу на стуле
Над сияньем хрусталя.
Пальцы мир перевернули,
Плавно вертится Земля.
* * *
Ослабело, стихло пламя,
На душе лишь пепельный дымок.
Что-то серое над нами,
Словно грязный потолок.
Я в избу вернусь внезапно
И вдохну дыханье стен.
Я глазами в ноги капну
После жарких перемен.
А потом я выйду к травам,
Опалённым от войны,
И стяну холодный саван
С губ потерянной весны.
Там в молчаньи будут горы,
«Не молчи!» ‒ скажу горе.
И услышится мне слово,
Не сожжённое в костре.
«Хватит! Хватит! Позабудьте!» ‒
Обращусь к лесным зверям.
Словно витязь на распутье,
Наклоню лицо к костям.
И когда утихнет полдень,
В избу тёплую вернусь.
Божий замысел исполнен,
А на небе только грусть.
* * *
Мы идём. Он жив, курилка!
Правда, болен он опять.
Где заросшая могилка?
Повернулось время вспять.
Фонари, фасад, грязюка ‒
Поскользнулся и упал.
И из горлышка не звука ‒
Неужели он устал?
«Ты чего?» ‒ спросил с испугом,
Он ответил мне: «Да так».
Мы в больнице с этим другом.
Выбивают ноги такт.
Я с тревогой у палаты
Жду диагноза врача.
Всюду белые халаты,
Сёстры белые ворчат.
Вот и доктор дверью скрипнул ‒
Я встаю, спросил: «Ну что?».
Доктор в нос чего-то пикнул,
Шевеля заросшим ртом.
«Сердце, вроде бы, в порядке», ‒
Разобрал я, наконец.
«Только мозг довольно шаткий…
Это, видимо, отец?».
На вопрос смолчал я грустно ‒
Не отец он мне, а дед.
Надо мной мерцала люстра,
Шли больные на обед.
И сказал мне доктор снова:
«Ампутация ноги».
«Как же так?» ‒ вопрос свинцовый
Еле вышел из груди.
Врач ответил мне: «Не нужно
Убиваться так теперь».
Я с усилием натужным
Открываю быстро дверь.
Он лежит, вокруг больные.
«Собирайся, нам пора!».
У соседей кости ныли,
У кого-то грозный рак.
Я схватил его за руку,
Он спросил меня: «Зачем?».
«Мы пойдём с тобой в грязюку,
Нам не место здесь совсем».
Прямо тут звучит прощанье,
Телефон сказал: «Подъём!».
Только этим утром ранним
Мы по-прежнему вдвоём.
.