***
Прохладно и ясно в тени бересклета.
Луна безнадёжно ныряет за горы.
А где-то за пазухой тёплого лета
Сидит на пригорке сирокко проворный.
Играет на флейте арабского утра,
Вгоняет в депрессию волны прибоя.
А небо примерило блеск перламутра
И ловит задумчивый взгляд сухостоя.
Несётся печальная песня сирокко.
творится история вечного лета.
Сменяется блеск перламутра на мокко,
А яблочный сок на глоток амаретто.
***
Всё реже хочется раскрыть блокнот,
Чтоб белый лист лишить невинности.
Должно быть, в небе недостаток нот,
А я боюсь, что выйдет анекдот
Или банальный слишком длинный стих.
Причина не ясна. И даже врач –
Значительных размеров дамочка –
Не в силах мне помочь. И плачь - не плачь,
Симптомы возвращаются. Палач
Отсёк ножом все тоненькие лямочки
Цветного сарафанчика души,
Стремящейся к огню поэзии.
И только небо шепчет: «Не спеши.
В любой забытой Господом глуши
Найдётся собственное лезвие».
***
каждый сам себе принадлежит.
беспокойное сердце моё дрожит,
принимаю жизнь как способность жить,
спотыкаться, падать, вставать, кружить.
каждый сам в ответе за то, кем быть.
оставаться в лодке и дальше плыть
или молча, сидя на берегу,
врать себе и ветру: я не могу.
всё ты можешь, сопли свои утри
и лети, как мыльные пузыри.
и пока не лопнешь, гляди вокруг,
разгляди неспешно: кто враг, кто друг,
кто случайный встречный. лети и пой.
и веди диалоги хоть сам с собой.
все барьеры, кочки - у нас внутри.
надо жить, как мыльные пузыри.
.