Лепестки у них белые с бледно-лиловыми жилками,
Трогательно выгнутые, как твои веки." (Мария Петровых)
Василистник малый спит на обрыве вершины,
отдыхает вербейник, спит репейник, вьюнок полевой.
Трава расступилась, стала перед мной на колени,
поднялись на задние лапы звери,
прошуршал не влюбленный в меня зверобой:
"А кто ты такой, что несешь с собой?"
Я молчал. Уносил тяжелое ведро.
Я всего лишь нёс его домой.
Причесал мшистый кров своими надеждами в лучшее,
заперся на все замки (как что-то бьющееся в левой груди),
удивился, что я еще жив (это была находка не худшая),
погадал по семенам в ладонях (пока Луна еще растущая),
поставил в печь магеринг земляничной земли
и блюдце васильковой золы.
Поджег фитиль свечи, приговаривая:
грейся-гори, грейся-гори, грейся-гори.
И когда Якоб Штуман сделает свои ягодные эскизы,
а мой дом весь пропахнет пряной землей
34809 генов зародятся внутри вселенной земляники -
я успешно позабуду склонившиеся передо мной зверо-травы,
заварю в чашке не знакомый со мной зверобой.
Не знакомый со мной, но уже почему-то влюбленный.
03:30, 04.04.2014 г.