Последний вагон пронесся мимо, унося вдаль сонных пассажиров. Динка, обняв тонкими руками поцарапанные коленки, сидела на откосе, возле железной дороги и завидовала тем, кто мирно покачивался в поезде, везущем их к морю. Ей было только тринадцать, она еще не знала сомнений, все в ее жизни делилось на «хорошее» и «плохое». Сколько себя помнила, Динка жила в небольшом, пристанционном городке, в немецкой слободе. Зеленоглазая и светловолосая , она была похожа на какую-то немецкую актрису, чье фото висело у деда в столярке. Зимой училась в местной школе, вместе с другими детьми ходила на экскурсии и разные лекции. А летом- летом Динка была свободной… Именно так- свободной!.. С первыми весенними лучами солнца в крови девочки начинал бродить хмель. Так говорила бабушка, а уж ей-то Динка верила. Бабушка была , наверное, старой, вот только никто не спрашивал ее о возрасте. Весь городок знал бабушку и звали ее уважительно , по имени- Наталья. Когда она появилась в городке- сейчас никто уже не мог вспомнить, кроме деда, но он не был большим охотником до пустопорожней болтовни. Говорили, что дед украл Наталью из цыганского табора, за что был «посажен на ножи». Но Динка не верила в это. Цыганок Динка видела и они, громкоголосые и навязчивые, совсем не были похожи на бабушку - тихую, молчаливую и скромную. Обычно бабушка хлопотала по хозяйству, что-то высаживала или полола на своем участке, сушила какие-то травы, иногда помогала лечить соседский скот. Сплетничали, что Наталью нельзя зря обижать, потому что она может серьезно отомстить. Динка не верила в это, считала фантазиями. Ну ,разве могла ее бабушка потравить соседских кур? Конечно ,нет. Она помнила, как однажды летом соседка что-то нехорошее сказала Наталье, выходя с их двора. Бабушка ничего не ответила обидчице, только посмотрела ей в спину, подождала, когда та зайдет в свой двор, и после этого ладонью провела по следу, оставшемуся в пыли у дороги от ног соседки. Жест был простой, словно сняла в ладонь верхний слой пыли. Зажав ладонь в кулак, бабушка прошла в свой флигель. Что она там делала, девочка не видела, ведь бабушка строго-настрого запрещала кому бы то ни было входит во флигель. Утром Динку разбудил громкий стук в ворота, это соседка прибежала к бабушке с извинениями. «Наталья, я ведь не специально, так, сгоряча сорвалось. Уж прости ты меня, глупую! Что ж ,сразу кур травить?». Наталья молча прошла во флигель, вернулась с какими-то травами и что-то негромко сказала соседке, провожая до ворот. Девочка знала, что с вечера бабушка не выходила со двора, поэтому только посмеялась над соседской глупостью, решившей, что бабушка виновна в том, что у нее померли все куры. Динка пробовала поговорить с Натальей о том случае, но бабушка только отмахнулась: «Ерунда это! Не бери в голову». Дед у Динки больше был похож на цыгана- шумный, громко разговаривал, любил посмеиваться над чужими огрехами. Вот только над бабушкой дед никогда не шутил. Он всегда был с ней уважителен и, если бы Динка не знала о смелости деда, в одиночку ходившему охотиться на кабана, то могла бы подумать, что он побаивается Натальи. Иногда к бабушке приходили молодые женщины. Они появлялись еще до рассвета, заходили во двор и сразу шли во флигель, в Натальино царство. Деду это очень не нравилось, однажды он даже пытался запретить бабушке принимать людей, но бабушка тихо что-то сказала деду и тот , недовольно хмурясь, ушел в дом. После таких визитов бабушка доставала свою старенькую прялку, выходила на солнечную веранду и начинала прясть… Негромкое жужжание деревянной прялки разлеталось над домом, словно накрывая его пуховым одеялом. Динка любила в такие дни быть рядом с бабушкой, она садилась в сторонке, чтобы не мешать и занималась разными девчоночьими делами. Бабушка иногда ласково поглядывала на внучку, не отрываясь от прялки. Темными натруженными руками Наталья теребила шерсть, которую приносила с собой женщина, вычесывала ее, затем скручивала тонкую нить , вплетая в нее запахи трав, лучи солнца и дуновение ветра… Негромко напевая какие-то свои, ей одной известные мелодии, Наталья занималась своим делом, и в такие дни хозяйством начинал заниматься дед. Он шумно и недовольно сопел, стучал кастрюлями, громко хлопал калиткой. Дед всячески выражал свое недовольство, но бабушка была непреклонна. Только закончив с пряжей, она выходила с веранды. Динка знала, в такие дни Наталье лучше под руку не попадаться. Нет, ругать бабушка не будет, но так посмотрит , что мурашки по коже пробегут. Глаза у Натальи были черные, словно южная ночь. Порой казалось, что в них бушует адское пламя, но это было только в тех случаях, когда Наталья сильно на что-то сердилась. Спряденные нитки бабушка на ночь выносила на крышу, под звезды, чтобы рано по утру, пока еще не спала роса, сесть за вязание платка. Платки Наталья вязала знатные!.. В них ходило пол города. Динка сразу узнавала работу своей бабушки. Ни один узор не повторялся, все они были разные, но что-то в этих платках было такое, что Динка точно знала- Натальин платок. Или легче других был такой платок, или носили его не так, как остальные платки, но, хотя все были связаны в разное время, а выглядели они , словно только вчера Наталья передала платок хозяйке. Закончив с платком, отдав его , Наталья уходила в свою комнату, где даже в самый жаркий летний полдень было прохладно и сумрачно, закрывалась и не выходила оттуда несколько дней. Уходила она уставшая и , словно, постаревшая, а возвращалась вновь той же тихой и спокойной Натальей, которой не возможно было дать больше сорока лет. Соседки в шутку называли ее ведьмой, дескать - «с нами время вон что сотворило, а тебя щадит!». Наталья только улыбалась …
Однажды Наталья заболела. И , как на зло, к ней пришла очередная посетительница. Наталья приняла ее, о чем-то переговорила, а потом, как обычно, села на веранде за прялку. Динка видела, как непросто дается бабушке эта пряжа. Жалея её , предложила- «научи меня, я помогать буду». Наталья задумчиво посмотрела и обронила- «Рано. Мала и глупа еще. Лучше принеси ко мне Шельму». Шельма- любимая кошка Натальи. Её почти не было видно в доме, но если только о ней вспомнить - Шельма тут как тут! Вот и в этот раз- стоило бабушке о ней заговорить, как роскошная, белоснежная кошка величественно вошла на веранду, села у ног Натальи и стала мурлыкать, глядя на пряжу. Веселей запела прялка, бабушка чуть быстрее начала прясть нить. Динка решила, что на этот раз она на веранде лишняя и пошла на улицу. Любимым занятием девочки было провожать поезда. Она представляла, как едут люди в разные края, придумывала- кто и зачем едет и кто их встречает. Динка никогда не была на море, но точно знала, что море ей понравится. Вот и сегодня Динка ушла на откос, где никто не станет ей мешать фантазировать. Домой она вернулась с первыми звездами. На юге темнеет рано, летом разрешали гулять допоздна, поэтому девочка не боялась наказания. Что-то во дворе было не так. Как-то пусто и холодно. Динка обошла дом- никого…. Странно. Наталья не успела бы закончить с пряжей, а девочка точно знала, что пока пряжа не спрядена, Наталья никуда не выйдет. Да и деда не было во дворе. Заскрипела калитка и во двор зашла соседка- тетушка Оксана. Она еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Обняв Динку, прижала ее к себе и тихо сказала: « Пойдем к нам, дед вернется не скоро. Наталья умерла…» Уже у соседей, под перешептывание кумушек, Динка узнала, что бабушку обнаружил дед. Зайдя на веранду, чтобы узнать, что готовить на ужин, он увидел Наталью лежащей на полу, в руках была недопряденая нить, и тихо, останавливаясь, кружило колесо прялки… Сердце Натальи не билось.
Дед вернулся утром. Вместе с ним привезли Наталью. Соседки не хотели пускать Динку в дом, где прощались с покойницей, но девочка настояла на своем и вошла в комнату. Бабушка лежала в гробу, скрестив на груди натруженные руки. Вся она была непривычная, не похожая на себя. Смоляные волосы, обычно завязанные в тяжелый узел, покрывал белый платок, оттеняя смуглую кожу с редкими морщинками. Соседки перешептывались:
-«Смотри, столько лет, а выглядит ,как молодая»
-«Да что ей сделается, ведьме…»
Динке хотелось закричать, что никакая бабушка не ведьма, что она, совсем даже и наоборот, очень добрая и хорошая! Но вместо этого девочка громко заплакала… Как хоронили бабушку, Динка не видела. Дед запретил ей ехать на кладбище. Она осталась в доме тетушки Оксаны, с младшей снохой, ожидающей своего первенца. На плечах снохи был накинут Натальин платок и это немного успокаивало девочку. Ночью ей приснилась бабушка. Во сне Наталья взяла ее за руку и повела в свой флигель. Перешагнув порог , девочка вдохнула аромат трав и цветов, пучки которых висели под потолком. На подоконнике сидела Шельма и смотрела прямо в глаза Динке, мурлыча что-то свое, ей одной известное. Электричества во флигеле не было, только лунный свет призрачно освещал помещение, отражаясь от белоснежной шкуры Шельмы. Динке было спокойно и совсем не страшно. Наталья рассказывала девочке, как называются травы и цветы, как они могут помогать людям, попутно говорила о том, что посеяла на своем участке и когда это надо собрать. Девочка еще никогда не видела Наталью такой сосредоточенной. Наконец, словно дойдя до самого главного, Наталья наклонилась к внучке, заглянула в глаза и раздельно произнесла: «Теперь я расскажу тебе о платках. Не все люди могут иметь детей. Но многим этого очень хочется. К тебе будут идти женщины, каждая со своей бедой. Ты в силах им помочь. Нужно только связать платок из одной непрерывной нити. С последним платком я не успела , его надо закончить и отдать. Ты видела женщину, она зайдет через два дня»... Динка подумала, что она и вязать то не умеет, как-то не научилась, хотя, бабушка однажды показывала, как надо управляться со спицами.. Словно читая ее мысли, Наталья улыбнулась.
-«Ты справишься. В тебе моя кровь. Ты всё видела. Все вспомнишь. А слова и заговор я тебе скажу… И еще - со мной всегда была Шельма. Она мне помогала, когда совсем не просто было. Я забираю Шельму с собой, но с тобой будет ее малыш.»
В этот момент на подоконнике кто-то слабо мяукнул . Динка обернулась и увидела угольно-черного котенка, еще совсем слепого… Он беспомощно разевал рот , издавая слабое мяуканье. Шельма вылизывала своего детеныша. Динке захотелось взять его , девочка протянула руки и проснулась. Раннее утро заглядывало в окно. Динка встала, умылась и пошла к себе во двор. Дед еще спал, все двери были распахнуты. Осторожно ступая, девочка зашла на веранду. В дальнем углу стояла бабушкина прялка, рядом лежала непряденая шерсть. Девочка несмело подошла и попробовала прясть. Ничего не получалось, в голове стоял шум, словно в сломанном радиоприемнике. Динка сердилась, ей казалось, что ничего у нее не получится, и совсем уж было решила бросить пряжу, как вдруг, услышала тонкое мяуканье. Она босиком выбежала на крыльцо и увидела там котенка. Как во сне - угольно-черный, но уже с широко раскрытыми глазами и страшно голодный. Это Динка поняла сразу, по тому, как жалобно пищал котенок и сильно открывал свой ярко-алый рот. Девочка принесла молока, налила в блюдце и подвинула к котенку. А он, вместо того, чтобы пить молоко, наступил в блюдце и опрокинул его. «Ах, ты- шельмец!»- сказал дед, входя на веранду- «Откуда он у тебя?». Динка не знала, что сказать, она только прижимала тельце малыша к себе и гладила его по шерстке. Котенок успокаивался и потихоньку начал мурлыкать какую-то песенку. Что - то ворча, дед подошел к прялке, взял в комок всю непряденую шерсть и уже хотел вынести из дома, когда внезапно Динка строго проговорила: «Оставь! Это - не трожь ! Иди готовь обед…». Дед удивленно повернулся к внучке и увидел знакомый взгляд черных глаз, в которых тлел адский огонь. Перед ним сидела Динка, и смотрела на него Натальиными глазами… Дед молча повернулся и пошел с веранды. «Бесовское отродье!»- сокрушенно проворчал дед. А Динка уже спустила с рук котенка, Шельмец сел против прялки и ,глядя на девочку, стал напевать какие-то свои песни. Девочка вспоминала все, что говорила бабушка, вспоминала каждое её движение, и понемногу ей стали поддаваться и шерсть и прялка. Динка торопилась закончить заказ, ведь скоро придут за платком и тогда еще в одном доме появится долгожданный малыш….
© Copyright: Алекс Дауберт, 2009
