Интерлюдия
Кто же знает пресловутый верный путь, рваными бликами едва мерцающий в путанице сновидений? Думая, что вы на верном пути, вы вдруг обнаруживаете однажды, что пришли к точке исхода. Верный путь, как волосы красавицы на неверном ветру: поди разберись — в какую сторону направлено их струение. Но бывает и так, что ты движешься, следуя первому, слепому, как путь пилигрима, порыву. А путь уже изменился, потому что изменился ветер, дующий из бездны времени, и ты все бредешь, и тяжелые, с виду прозрачные фиги-инжирины зашоривают глаза. И потому твой взгляд направлен, скорее, внутрь, нежели к цели. А не достигнув цели, так и не придешь к самому себе. И не увидишь как черные и серые кошки твоей судьбы брызнули врассыпную.
Новелла пятая
Пойманный сон
Темный лес. Небывалый бездонный покой —
цитадель древоликого бога.
Бог рисует во тьме суковатой клюкой
контур огненный единорога,
как намек...
А из глаза сочится слеза,
глаз другой и закрыт, и всевидящ.
Прохрипел:
«Ты не медли, ловец!
Полезай!
Так из морока зыбкого выйдешь...
Ты ловец? Ты на что в отрешенье горазд?».
Видит ловчий: мерцая и маясь,
в кроне дерева очи любимой горят,
«Поднимайся, — кричат, — поднимайся!».
И взлетел, и погиб среди первооснов —
все опять!
все с нуля!
все с начала!
ничего на потом! — во вместилище снов!
не жалея!
не чуя!
не чая...
В заблудившийся мир,
в заповедную тишь,
напролом, в передряге калечась,
а вокруг — перехлопы обманных шутих…
волхвование,
блажь…
бесконечность...
(продолжение следует)
.