Я зачем-то воскрес
из обломков планет,
пролетающих ангелов,
дьяволов ночи.
Хохочет
колесами кабриолет —
девятнадцатый век
моим сердцем прострочен.
И свиваются в облако травные росы.
А спросят меня:
зачем тебя носит
по этому месту безвременья? —
Вреден я
в дозах серьезных,
когда из-под снега хрустальные розы
головки свои поднимают.
В дни мая
разгрезится ломкостью гром —
ты слышишь,
он будет,
и в круге твоем
озоном расплещется воздух.
Ты можешь помочь мне,
беспутному, стать
пылающим, страстным и нежным —
пока меня жизнь не изрежет.
.
