Не соблюдал помывочные смены,
Не замечал из сахарницы краж,
Но главное – пытал весь дом Шопеном.
Рояль бренчал и утром, и в обед -
Большой рояль – блестящий, старый, черный.
И утомленный музыкой сосед
Решил прибегнуть к "помощи закона".
Вот время было – так легко вопрос
Решить… И пианист исчез навечно.
Сосед его вещички перенес
В кладовку, а в рояле спрятал гречку.
Менялись мода, власть и города.
Хозяин не завел, увы, семейства.
Он жил и жил. Ни бедность, ни беда
Покоя не нарушили злодейства.
Туманом серым – брёл себе в киоск
И стлался возле дома тенью тусклой.
Шуршал в тиши. Сутулый, как вопрос,
А где же наказанье за "искусство"?
Но Бог не забирал его с земли:
"Anonymus? Без подписи не примем!
Ворота во владения Мои
Открыты лишь тому, чьё знаю имя".
Ну, а чего не жить? Как хорошо -
На личной кухне чай гонять с печеньем…
Но кто-то к деду в голову вошел
И твердо застолбил свои владенья.
И что давно сгноенному за блажь,
Селиться здесь – с роялем непременно?
…Но занял он законный свой метраж
И по ночам играет там Шопена.
