Редеющих лесов лысеющий цифрюльник
В отгульный злонедельник у сна на поводу
Шёл в щепки разносить двенадцать стульев.
Свернув на Листопадной, он встретил первый стул.
На брови опустив изделие из фетра,
"Здорово, колченогий!" - он рявкнул и ... уснул,
Шанс упустив с одиннадцати метров.
Очнулся через час он и, сам себе не рад,
Поплёлся наугад к неочевидной цели,
И очень вероятно, что десять негритят
Сочувственно вослед ему смотрели.
Романсы пели шансы, но мебельный вандал
Упрямо шёл вперёд по пригородной тундре.
Колючий норд с листвою и мусором играл
Порывисто - по 9 па в секунду.
И надо ж так случиться, что он на след напал
В Октябрьском тупике, у дома номер 8,
И жаль, что ждал героя очередной провал -
Его опередили Киса с Осей.
Став жертвой обстоятельств, настырный числобрей
Надежду не терял на скорую победу.
Бодрился он, но прежде, чем плыть за семь морей,
В хинкальную зашёл, чтоб отообедать.
На вкус и цвет едва ли найдёте чувака -
Что по душе одним, то для другого - ересь.
Он заказал кучмачи, цыплёнка табака,
Шестому чувству целиком доверясь.
Вкусив киндзмараули и закавказских кур,
К сиесте гастроном клонился краткосрочной,
Как вдруг его сразило: искомый гарнитур
Не за морями, а под пятой точкой.
"Голубчики, попались? - он радостно вскричал. -
Сейчас я вам на раз устрою чахохбили...".
Но сзади подскочили четыре усача
И дебошира без труда скрутили.
"Не всяких космонавтов радушная земля, -
Болезный размышлял, ничком в канаве лёжа, -
Встречает хлебом с солью. В карманах три рубля,
Усталость в теле, и помята рожа".
Перевернувшись навзничь, он простонал: "Нога,
Моя ты или нет?" А в предвечернем небе,
Курлыкая протяжно, на тёплые юга
Колонной по два улетала мебель.
Угомонился ветер. Сам чёрт не разберёт:
Где бытовой отход, где опаль золотая?
Один как перст, как мусор, расстрига-счетовод
Поковылял домой, ворон считая.