Саша-пионер. (Рассказ)

   - Мама, мама, мама! меня в пионеры приняли. Мама, я теперь пионер! - бежал Саша завидев издалека мать с каким-то большим свёртком. Галстук его кончиками обхватывал шею и вроде бы счастлив был с ним.
   - Мама, теперь я пионер, - подбегая к матери с гордостью заявил мальчик и попросил свёрток. - Давай понесу.
   Мать от неожиданности помедлив, всё же отдала этот тяжеловатый для сына свёрток. Саша взвалил ношу на плечо, отчего его сразу перекосило на правую сторону, и ещё не отдышавшись от бега, попросил.
   - Мам... ты только... папки... не говори... Я сам... скажу. Вот обрадуется! - Саша рассмеялся своей мысли. Ему так не терпелось быстрее папку обрадовать, он так этого хотел! Саша представил, как отец широко раскроет глаза, разинет рот, чтобы что-то сказать, да так ничего и не скажет. Его большие карие глаза будут смотреть на мать. Он ничего не поймёт. А Сашу будет разбирать смех и он будет напрасно втолковывать отцу: что же всё-таки произошло.
   Саша хихикнул и чуть не обронил свёрток. Он остановился, поправил ношу и двинулся дальше, но, увы, мечты оказались сбиты. Тогда он решил заговорить с матерью, однако нараставшее дыхание не позволило ему сказать и двух слов. Свёрток с каждым шагом почему-то стал набирать вес. Саше становится тяжело и, как всегда и во все времена, в таких случаях на помощь нам приходят наши мамы.
   - Давай по очереди нести, - ласково сказала она. Саша согласился.
   Дома Саша аккуратно развязал галстук и расправив с большой осторожностью положил его на свой письменный столик. Галстук выглядел прекрасно, однако смутило Сашу то, что в месте узла он оказался помятым. Саша попытался расправить это место, но у него не получилось.
   - Мам, - немного подумав, позвал Саша и когда вошла мать, он спросил, - а что делать-то? Так и будут складки?
   Мать постаралась сына успокоить.
   - Саша, ну что за глупости. Ты же знаешь, что его надо погладить. Завтра я этим и займусь, перед твоей школой. Обещаю, складок не будет, - иронично пообещала мать.
   - А-а, - понимающе протянул сын и нежно обнял её за талию.
   Матери некогда было им заниматься, потому, поцеловав сына в макушку, она нежно отцепила его ручки от себя и направилась в кухню. Саша, оставшись один, опять подошёл к столику и опять провёл руками по тому месту на галстуке, где были складки. Ничего не изменилось. Он ещё постоял в раздумье, затем, отойдя к стулу и присев на него, пустился в воспоминания своего недалёкого прошлого.
   Ему припомнилось, как сегодня их выводили перед школой для принятия в пионеры. Было всё торжественно: все девочки в белых блузах и чёрных юбочках, в туфельках и белых носочках, а мальчики в белых рубашках и наглаженных в стрелочку брючках. Учителя тоже все принаряжены, а их Лидия Ивановна так та, наверное, наряднее всех. Она ещё в классе предупредила, чтоб соблюдали тишину, соблюдали порядок, чтоб никакого баловства, никаких шалостей. Но, впрочем, напрасно всё это. Все давно уже знали, как надо себя вести. А особенно Саша: он же сколько раз соседа по дому Витю, которого ещё в прошлом году приняли, просил рассказать "про всё, про всё". И он, вроде бы, не волновался, но это только до того момента, когда заиграл горн и забили барабаны, а Света (фамилию он её не знал, просто Света и всё, все так её звали), выйдя вперёд и громко произнеся: "Отряд, смирно!" - направилась к старшей пионер-вожатой. К горлу у Саши подступил какой-то комок. Он попытался избавиться от него, но не смог. Его охватил ужас - надо же будет говорить: "Всегда готов!" - а голоса нет. Саша тихонько кашлянул - это мало помогло. Испуг ещё сильнее овладел им. А Света уже стояла перед старшей пионер-вожатой.
   - Товарищ старшая пионер-вожатая, - донеслось до Саши, - дружина имени Зои Космодемьянской для приёма ребят в пионеры построена. Председатель Совета дружины Светлана... - и опять Саша не узнал её фамилию.
   Он снова кашлянул и получил от Анютки Петровой осуждающий взгляд и кулаком в бок.
   - Ты чё, - произнесла она.
   "Чё, чё, - подумал Саша. - Тебе бы так", - но сдачи не дал, а лишь обиженно отвернулся. У него даже слёзы навернулись.
   А праздник был в разгаре и вот уже первым в шеренге повязывали галстуки. Это отвлекло несколько Сашу. Он потрогал горло, сказал: "Бхы", и попробовал произнести "Всегда готов!".
   - Чево, чево, - не расслышав его шёпот, спросила Анютка прищурив глаза.
   - Ничево, - зло бросил Саша и его посетила радость - вдруг появился голос. Он удивлённо глянул на Петрову и уже нежно произнёс.
   - Мене мамка конфеты дала, хочешь?
   - Хм, - заносчиво ответила Анютка, а Саша и не обиделся.
   А когда повязывали галстук, его почему-то озноб взял. Он ясно почувствовал, как начинает трясти. Девочка старшеклассница, которая повязывала ему галстук, этого не заметила или не захотела заметить. Но от Анютки Саша решил всё-таки на всякий случай отодвинуться, отчего заставил старшеклассницу немного потянуться за ним.
   В классе Лидия Ивановна целый урок после этого им объясняла (в который уже раз), что значит быть пионером. Рассказала о Павлике Морозове, о подвиге Володи Дубинина, о Вали Котик. Все слушали её опять очень внимательно. Саше понравилось тоже. В особенности рассказ о тимуровцах. Саше показалось, что все: и Павлик Морозов, и Володя Дубинин, и Валя Котик - это далеко где-то, а вот Тимур - он здесь, выйди и вот он. Саша даже в окно глянул, на школьную площадку.
   - Ну, ребята, сейчас вы пойдёте домой, - заканчивала Лидия Ивановна, - и смотрите... Вы уже знаете, что галстук это частица нашего Красного Знамени, а Знамя позорить никому не позволено и поэтому после того, как вас приняли в пионеры вы должны себя вести только достойно этого звания: не обманывать никого, помогать старшим, не обижать - вот это ни в коем случае! - младших по возрасту и только тогда вы будете достойны со временем вступить в комсомол.
   - Лидия Ивановна, а вы комсомолка, - заинтересовался класс.
   - Да. Я комсомолка! И я горжусь этим!..
   Саша папу не дождался. Сегодняшнее напряжение свалило его ещё задолго до положенного времени. Как сидел на стуле, так и заснул облокотившись о спинку головкой, подставив под неё ручки. Ему было неудобно, голова часто съезжала с ручек, но он поправлялся и спал. Ротик был у него приоткрыт, с него тянулись слюнки - признаки сладкого сна.
   Утром Саша долго вертелся у отцовой кровати в надежде, что тот проснётся. Но отец спал и Сашины надежды оказались напрасными. Ему стало обидно, однако разбудить отца специально он не посмел. "Ладно, - подумал, - сегодня у него выходной и я его обрадую, когда приду из школы", - и Саше так сильно захотелось покончить с этой учебной процедурой, что сил не было даже в школу идти. Ему пришлось перебороть себя, а как же - теперь он пионер и мало ли что!
   Галстук ему повязывала мама. Как и обещала, она его прогладила: складок на нём не было. Сашу это порадовало. Он нежно поглядел на мать и подставил шею.
   - Мам, а ты тоже была пионеркой, - чувствуя, как ловко та повязывает галстук, спросил Саша.
   - Была, - коротко ответила мать и расправив воротничок рубашки, добавила, - всё. Можешь идти. Смотри не балуйся.
   Сашу это рассмешило: как же можно баловаться в галстуке. Это только не настоящие пионеры так могут делать. Ему почему-то на память пришла Анютка Петрова: "Эта не будет настоящей пионеркой", - подумал Саша, взял портфель и вышел на улицу.
   Погода была, как на заказ. Саша шёл не спеша и ему казалось, что все, кто встречался на пути, только и делают, что с восхищением смотрят на него и галстук.
   - Так, ребята, - когда начался первый урок, сделала объявление Лидия Ивановна, - я вас должна предупредить: сегодня у нас будет после уроков классный час. Хотя он у нас в пятницу, мы его сделаем сегодня. В пятницу его не будет. Всем понятно? Прошу не забыть. Катя, ты поняла? - видя, что та вертится, обратилась персонально Лидия Ивановна. Катя кивнула головой и Лидия Ивановна продолжила. - Я вам, ребята, расскажу, что значит быть комсомольцем. Вам это надо знать. Я специально разговор этот откладывала до вступления вашего в пионеры. Ну, а теперь начнём урок, - и она заскользила глазами по классному журналу.
   Саша всё понял. "А как же папа?" - растерянно подумал он и ему стало его жаль: не скоро он узнает новость. Саша представил отца сидящем у окна и ждущем его. Он не знает, что Саша будет идти в галстуке. "Мама ему наверняка об этом не рассказала, да и не расскажет, - уверенно думал Саша, - но она ему намекнёт, что его ждёт хорошая новость". И он будет сидеть у окна и ждать Сашу. А Саши не будет ещё целый урок. Саши стало обидно.
   Всё утро, пока шли уроки, Сашу не покидала мысль об отце. Он так и казался ему печально, печально сидящем у окна. И на первом уроке Саше так казалось, и на втором, и на третьем. А четвёртый урок он еле выдержал. Он даже получил от Лидии Ивановны замечание.
   Но вот кончился четвёртый урок. Саша дождался, когда выйдет из класса Лидия Ивановна, взял портфель и заторопился домой. И, в общем-то, Анютки Петровой вопрос его не насторожил.
   - Ты куда? - спросила она.
   - Никуда, - ответил он. - Домой, вот куда.
   Звонок Саша услышал уже выходя со двора школы. Отчего-то или так показалось, он звенел долго и настойчиво. Но Сашу это не трогало. Саша торопился домой. Сашу ждал папа.
   Отсутствие ученика на классном часе Лидия Ивановна в первый момент не заметила. Она, пришедшая в настроении приподнятом, желавшая от души рассказать об организации в которой состояла столько лет и которую уважала безмерно, была далека от мысли, что кто-то может проигнорировать, не оценить её затраты времени на подготовку. А готовилась она добросовестно. Но Петрова опустила её на землю.
   - Лидия Ивановна, а Саша Галактионов ушёл домой.
   - Как ушёл? - растерялась Лидия Ивановна.
   - Я ему сказала: ты куда? А он говорит: "Никуда, домой, вот куда", - и побежал.
   Лидия Ивановна повернула голову в сторону того места, где должен был сидеть Саша. Его в самом деле не было.
   - Вот видите, ребята, - раздражение нахлынуло вдруг, она была оскорблена в чувствах. - В пионеры ведь его приняли, клятву давал и такой проступок. Разве можно так, - она помолчала, однако решение на действие уже созрело. - Ну-ка, Вова с Толей, вы мальчики покрепче, верните-ка Сашу.
   Мальчики, названные Вовой и Толей, с услужливой готовностью, поняв буквально, сорвались со своих мест и резво кинулись вон из класса. Они догнали Сашу ничего не подозревавшего на половине пути. Они схватили его за руки и стали тащить.
   - Вы чё, - напугался Саша.
   - Пошли, пошли в класс, - кричал Вова.
   - Счас тебе попадёт, - добавлял Толя.
   - Отпустите, чё вы, больно же, - Саше действительно было больно. Но ребят это не останавливало, им сказали привести его и они старались на совесть.
   - Ну больно же, - заплакал Саша.
   - Пошли, - ребята были неумолимы.
   - Отпустите, - тогда заорал во всё горло подневольный. Его голос сорвался на фальцет, но и это не помогло. Его тащили.
   - Отпустите.
   - Идём, идём, - вслед его просьбы раздавалось.
   И Саше пришлось покориться. Но и после этого ему продолжали заламывать руки.
   - Ну я-же иду, - плакал Саша. - Отпустите.
   Его не отпускали. Саша заплакал навзрыд. Слёзы, которые он вытереть не мог, попадали на развивающиеся кончики галстука, отчего они постепенно приобретали кумачовый цвет. Саше было очень ещё обидно оттого, что он даже не догадывался за что с ним так поступают.
   - Вот он, - втолкнув Сашу в класс, с чувством выполненного долга и ожидая похвалы, произнесли ребята. Слёз у Саши теперь не было, он только хмурился и сопел.
   - Садитесь, ребята, а ты, Саша, иди сюда.
   Ребята пошли на свои места, а Саша нехотя побрёл к учительскому столу.
   - Ты почему сбежал с классного часа? - строго спросила Лидия Ивановна.
   - Я, я, - за заикался Саша.
   - Нет, ты скажи всему классу: почему сбежал с классного часа, - настаивала Лидия Ивановна. - Объясни. Здесь твои товарищи, вот и объясни им: почему ты сбежал.
   - Я, я не сбегал, - слёзы опять подступили к горлу.
   - Ну, как же ты не сбегал, - дотошно выясняла Лидия Ивановна.
   - Я, я забыл.
   - Хм. Забыл он. Все не забыли, а он забыл.
   - Я правда забыл, - в отчаяние оправдывался Саша.
   - Ну хорошо. Допустим. А Петрова Анюта тебе говорила?
   - Она только спросила: "Ты куда?" - а я сказал: "Никуда, домой".
   - Вот видишь. Я же всех предупредила, а ты сбежал.
   - Не сбегал я, - Саша готов был расплакаться снова, но ввиду класса крепился из последнего.
   - Значит, ты так и не скажешь почему сбежал, - заключила Лидия Ивановна.
   - Не сбегал я.
   - Хм, - усмехнулся педагог. - Не сбегал. И это врёт пионер. Да ты после этого не достоин носить галстук. Какой же ты пионер? Ты не достоин просто быть им, - резюмировала Лидия Ивановна и в раздумье отвернулась к окну.
   - Ах, я не достоин, - вдруг вспылил Саша. - Я, я, - слёзы были где-то рядом. - Я... я... я не достоин, да? Я не достоин, - Саша заплакал, - ах, я не достоин. Ну нате, нате, - он всхлипывая стал развязывать галстук, но тот, видимо, с Сашей расставаться не желал. - Я не достоин, да. Нате его, нате, - пальцы не могли распутать узел. - Нате его, - слёзы у Саши полились ручьём, он наконец распутал узел. - Нате его. Я не достоин! Нате. Возьмите его, - Саша подошёл к Лидии Ивановне и положил галстук на стол. - Нате, возьмите, - всхлипывал он.
   - Перестань, - строго одёрнула его Лидия Ивановна. - Прекрати сейчас же истерику.
   - Я не достоин, - остановить Сашу было невозможно. Он пристально поглядел учительнице в глаза. - Берите, нате. Я не достоин, - повернулся и выскочил из класса.